Марина Аэзида - Гибель отложим на завтра. Дилогия

— И так будет, пока их не забросит в тот изначальный мир, что все еще гниет по их вине.

— Пока круг не замкнется.

— Да, пока круг не замкнется. Проклятые близнецы! Убили дочь моего бедного мальчика, вызвали жалкую игру стихий, которая уничтожила несколько жалких государств — а я осталась ни с чем! Эти братья обязаны были друг друга ненавидеть! Ненависть — это было самое главное, самое основное! Убийство из милости или случайное ничего бы не дало! Но Аданэй утратил все чувства и, самое важное, ненависть к брату. И я проиграла. Да будь они прокляты, эти вечные скитальцы! — прокричала Шаазар в ярости, а Видольд рассмеялся.

— Успокойся, чудище, они и без тебя прокляты.

— Все равно, — прошипела Шаазар, — лишним не будет.

— Что теперь, ведьма, опять уснешь до лучших времен?

Шаазар задумалась:

— Вообще-то нет. Ведь пока братья живы, ничего не потеряно. Ненависть, знаешь ли, такое прелестное чувство, что способно возродиться из едва тлеющей искры. Особенно, если на эту искру как следует подуть.

— Ты кое о чем забыла, Шаази. Я, Видольдо Велэско, не намерен терять свою жизнь. И раз уж я открыл взор…

— Значит, теперь ты начнешь мне мешать, только и всего. Не впервые, правда? Ведь мы с тобой уже не раз были и друзьями, и врагами.

— И даже любовниками, — глумливо ухмыльнулся Видольд. — Причем во всех ипостасях ты мне проигрывала.

Шаазар поморщилась и кисло улыбнулась:

— В этот раз не проиграю.

— Уверена? Мне достаточно убить мальчишку.

— Которого, интересно? Умного или красивого? — она хихикнула. — Подозреваю, что второго. К первому ты слишком привязан. Да-да, теперь я вижу: ты какое-то время находился возле него. Хотя не понимаю, почему тогда ты не вернул его из Мира Теней, почему это пришлось делать мне?

— Потому что с некоторых пор я избегаю вмешиваться в судьбы людей.

— Это с каких таких пор? В судьбу их дальнего предка ты еще как вмешался. Помнишь его? Теперь-то, открыв взор, ты видишь, что эти братья — его потомки?

— Вижу.

— Но не хочешь вспоминать? Естественно — ничтожный смертный, который умудрился обыграть Великого Велэско! Тебе даже пришлось убить его. А теперь ты оказался рядом с его потомком. Очередная насмешка Непознаваемых, как мило! — Шаазар откровенно издевалась, но мужчину это как будто не трогало.

— Наговорилась, чудище? — усмехнулся он. — Тебе ли не знать: его род был одарен. Или проклят. Он не мог прерваться. Так что тот смертный был не ничтожным, а довольно необычным. В нем жила Сила.

— Теперь она живет в братьях, — промурлыкала Шаазар. — А Сила, уничтожающая сама себя, опасна. Через это Хаос и нашел лазейку. И снова найдет. Я помогу.

— По-твоему, все так просто? Тогда объясни, почему раньше подобная ерунда не случилась?

— Ну, — пожала плечами Шаазар, — может, никто из их предков не испытывал особой ненависти друг к другу?

— Даже из-за наследства? — хохотнул Ворон. — Какая скука…

— Люди вообще скучные существа. Хотя у меня появилась мыслишка… Думаю, напоследок мне не помешает прожить еще одну человеческую жизнь.

— Что это ты задумала? — Видольд подозрительно вгляделся в лицо Шаазар, и глаза его осветила догадка:

— Эй! — воскликнул он. — Оставь мальчика в покое, ему и так досталось.

— О чем ты, Видо? Я не сделаю ему ничего дурного.

— Когда это встреча с тобой хоть кому-то принесла что-то хорошее?

— Все случается в первый раз, — пропела Шаазар. — Сначала я заменю ему дочь, а потом — жену.

— Да чтоб Тьма пожрала твою печень! Ты мир решила уничтожить, или со смертным поиграться?

— Одно другому не мешает.

— Ладно, насчет этого красавчика — дело твое. А о гибели мира — забудь. Из-за твоей дури я умирать не собираюсь.

— А придется.

Видольд расхохотался:

— Ты прелесть, Шаази. Столько поражений, а спеси не убавилось.

— Меня такой создали, помнишь? — проворковала Шаазар, на секунду умолкла, и проронила: — Твой подопечный возвращается.

Глаза Видольда полыхнули белым, и он пробормотал:

— Точно. Заболтала ты меня. Но я рад был тебя увидеть, а то и позабыл уже, как ты великолепна. Как член Гхарта, Богами клянусь!

И добавил, весело подмигнув:

— Но учти, враг мой, при следующей встрече я уже не буду столь мил.

— Тогда до встречи, Велэско.

Видольд растворился в воздухе, а в следующий миг медленно воплотился в той самой роще, в которой оставался с лошадьми, когда его смертный повелитель отправился убивать брата.

Стоило Элимеру отойти подальше от трактира, как внутрь быстро прошмыгнул изгнанный им хозяин. Однако кхан этого уже не видел, направляясь в сторону рощи, где его должен был ожидать Видольд с лошадьми.

Ему казалось, что голова его опустела, да и в целом он ощущал себя весьма странно. Какая-то усталость легла на плечи, стерла мысли, лишила цели, но при этом — освободила. Будто упали цепи, которые сковывали все время, сколько он себя помнил.

В таком состоянии Элимер и вступил в рощу. Он уже собирался окликнуть телохранителя, который стоял спиной к нему, когда Видольд обернулся сам. Он обернулся — а глаза его горели белым пламенем, ослепляющим даже при свете солнца. Секунда — и взгляд Видольда потух. Элимер отпрянул, хватаясь за меч.

— Кто ты? — напряженно спросил.

Неизвестный как будто бы смутился, но ответил сразу.

— Я — Видольд. Все тот же Видольд, твой телохранитель.

— Лжешь! Кто ты?

Воин устало вздохнул и повторил еще раз:

— Видольд.

— Твои глаза! Что с ними? Кто ты?

— Сучье вымя! — взъярился тот. — Я уже дважды тебе ответил!

Элимер промолчал, так и не опустив меча и недоверчиво всматриваясь в стоявшего перед ним человека. Человека ли? Или злого духа, что овладел его телом?

Видольд снова вздохнул, теперь уже раздраженно, и прервал молчание:

— Ну, извиняй, Кхан, что скрыл от тебя. Но я это самое, вроде как слегка колдун. Опусти уже меч.

— Как это — слегка колдун? — все так же недоверчиво спросил Элимер.

— Ну так. Вроде Тардина твоего, но только послабее. В общем-то, я человек простой. Ну разве что иногда чуть-чуть приколдовываю.

— Почему молчал все это время?! — воскликнул Элимер, но меч все-таки опустил.

— Да как бы объяснить, Кхан… Понимаешь, не очень-то я жалую все это чародейство. Воином мне как-то больше нравится. Да Ханке, видать, подшутил, наградил слабеньким даром. А толку от него? Разве что собственные раны слегка подлатать. Ну, или посмотреть иногда, что поблизости делается. Вот и не говорил ничего. Это уж так, случайно вышло.

— Что вышло? Чем ты сейчас занимался? — теперь уже с любопытством спросил Элимер.

— Не возвращался ты долго, а я ж не знал, что с тобой. Вот и решил подсмотреть одним глазком. Вдруг пора уже было причитать плакальщицей о твоей безвременной кончине? Да не успел. Тут-то ты и явился, да накрыл меня. В общем, Кхан, выдал я себя с потрохами, чего уж говорить, — он не очень весело улыбнулся. — Зато теперь что уж, обращайся, если что. Может и мое слабенькое колдовство на что-нибудь сгодится.