Наталья Филимонова - Нога судьбы, или Истории, рассказанные за чашечкой кофе

– Почему это сначала в Сибирь? – тут же вскинулась бабка Янита. – Вашу крышу пока перестелишь, сезон закончится, а мой забор недолго покрасить.

Тетушки и бабушки зашумели, споря, чьи проблемы Антону надлежит решать в первую очередь.

– С-сибирь? – тихонько переспросил Антон, глядя на сей раз на меня. – Карелия?! – и еще тише сообщил, – я вообще-то не умею стелить крыши… и фургоны чинить.

– Не пугайся, – с улыбкой сказала Ядвига и положила руку ему на плечо. – Наши родственницы немного чересчур напористы. Но ты должен все-все мне о себе рассказать!

– Рассказать, – тихо и обреченно повторил Антон. Хм, кажется, это в ходит у него в привычку.

– Где работаешь, сколько зарабатываешь, – начала деловито перечислять Ядвига, – есть ли у тебя свое жилье, был ли ты женат, есть ли дети, сколько тебе лет…

– Ядвига! – этого я уж терпеть не могла.

– Ну, милая, я должна знать. А то, видишь, как получается – моя дочь того и гляди выйдет замуж, а я и не знаю толком – за кого…

– Дочь?! – Антон теперь переводил взгляд с меня на Ядвигу. – Но… мне казалось… ты сказала…

– Мама, – процедила я. Вообще-то я очень редко называю Ядвигу так. – Я думаю, нам стоит поговорить… давай-ка зайдем в дом!

Так уж сложилось – я и впрямь в детстве довольно долго считала Ядвигу просто одной из своих бесчисленных тетушек и звала ее по имени. Она появлялась иногда в нашем доме, привозила мне какие-то подарки. Знание о том, кем она приходится мне на самом деле, очень мало повлияло на наши отношения.

В доме я затащила Ядвигу на кухню, щелкнула выключателем, чтобы зажечь свет, и наконец развернулась к ней, сложив на груди руки. Ядвига уже с удобством расположилась на стуле возле кухонного стола, положив ногу на ногу и опершись о стол одним локтем.

– Что это за допрос? – злобно зашипела я. – Что вы вообще все устроили? Вы хотите, чтобы жених сбежал от меня поскорее?

– Ну надо же нам как-то развлекаться… – мурлыкнула моя собеседница, а затем, как-то посерьезнев, вздохнула. – Да не сбежит он, если он действительно твоя судьба. Посмеется, и только.

– Да я сама бы уже сбежала от одних твоих вопросов! Это вообще что – это зависть? Какого лешего?!

– Ну есть немножко, – не стала спорить она. – И зависть тоже. У тебя есть шансы, у нас нет. Чего ты ждала? Но не только. Славка, – Ядвига больше не улыбалась. Она была, как никогда, серьезна. – Мы беспокоимся за тебя… я беспокоюсь. Я не хочу, чтобы ты, как я, как все мы, поспешила и совершила ошибку. Чтобы стала… такой, как мы.

Я хорошо понимала, о чем она говорит. Такой, как все… да, женщины нашей семьи менялись после своей первой смерти. Только до нее можно снять семейное проклятие. Для каждой из них это означало потерю всякой надежды когда-нибудь стать счастливой, перестать спотыкаться на каждом шагу и собирать все мыслимые и немыслимые беды и несчастья. Постепенно каждая из них ожесточалась, озлоблялась. Будто вместе с надеждой они теряли и саму способность любить кого бы то ни было или хотя бы по-доброму относиться. Хотя бы к собственным детям… Кто-то, как тетушка Ярина, искал спасение в религии и уходил в нее с головой. Кто-то, как Мирка, пытался соблазнить каждого встречного мужчину, будто что-то доказывая самой себе, и ненавидя при этом каждого из них. Кто-то, как Явдоха, пытался забыться, непрерывно переезжая с места на место, нигде не задерживаясь надолго и ни к кому не привязываясь. Но всех их объединяло одно – все они были глубоко несчастливы, и оттого как будто неосознанно стремились причинить как можно больше боли и окружающим.

Я отвернулась к окну.

– Кукушка кукушонку купила капюшон, – сказала я, всматриваясь в сгущающуюся темноту за стеклом. – Надел кукушонок капюшон: как в капюшоне он смешон…

Ядвига вздохнула и помолчала.

– Я не могла тогда поступить иначе, Слав. Ты слишком живо напоминала мне о своем отце и его предательстве. Ты… – она вдруг резко выпрямилась и продолжила с неожиданной горячностью. – Я просто не хочу тебе своей судьбы!

– А ее и не будет, – я наконец отвернулась от окна и прямо посмотрела на Ядвигу. – Просто постарайся мне не мешать. Ладно?

Мать посмотрела мне в глаза и опустила голову, бессильно поникнув плечами.

– Хорошо.

Между тем во дворе веселье продолжалось. Антон, похоже, собирался позвать меня из дома, но повиснувшая на нем Мирка не давала ему далеко уйти.

– Совсем стыд потеряли! – проскрежетала бабуля Ягна, когда эта парочка оказалась напротив нее. Недолго думая, бабуля размахнулась и отвесила увесистую затрещину клюкой сначала Мирке, а затем – должно быть, для профилактики, – Антону.

Мирка, взвизгнув, отлетела от Антона. Тот, впрочем, тоже сразу отскочил подальше, чтобы оказаться вне пределов досягаемости бабулиной клюки. В этот момент он как раз и увидел меня, выходящую из дома.

– Слава! – возопил он, – я тут вдруг вспомнил… я же не выгулял собаку!

– Какую собаку? – растерялась я. Собаки у нас не было.

– Соседскую собаку, – пояснил он. – Сосед Виктор мне оставил ключи и просил выгулять его собаку.

Я попыталась припомнить хоть одну собаку на нашей лестничной клетке.

– Мне надо идти, – с нажимом повторил Антон.

– Ну… – хорошо, – я с недоумением пожала плечами. – Пойдем, раз это так важно.

– Нет, ну ты же давно не виделась с родными… – заюлил Антон. – Ты оставайся, я сам…

Ядвига наблюдала эту сцену с какой-то кривой усмешкой.

– Главное, не переживай об этом слишком сильно, – шепнула она мне на ухо. – Судьба – забавная штука…

– Ну и что потом? – спросила Жюли.

– Отлично отметили мамин день рождения, – вздохнула я. – В теплом семейном кругу и без посторонних.

– Да нет же! – досадливо отмахнулась подруга. – Я про Антона.

– Антон… – я сделала глоток коктейля через трубочку. – Когда я вернулась домой, его уже не было. Как и его вещей.

– Ясно, – Жюли вздохнула и замолчала.

За соседним столиком Константин придвинул к своему собеседнику стопку каких-то бумаг, и тот, не читая, принялся их подписывать одну за другой.

Арису проследила за моим взглядом.

– Вообще-то зря ты это, – негромко произнесла она.

– Что – зря? – Я посмотрела на нее с недоумением.

– Я бы не советовала им увлекаться, – я фыркнула, но подруга продолжила, не дав мне вставить ни слова. – Ты видела, что произошло, когда я была на сцене и говорила на весь зал? Все слушали меня, все! А он… просто встал и вышел, когда у него зазвонил телефон. Знаешь, что это значит? Кто на чары кицунэ не реагирует? Влюбленный, вот кто. И не просто влюбленный, а тот, кто встретил свою истинную судьбу. В смысле – настоящая любовь у него. Причем, заметь, даже в этом случае ну хоть какая-то реакция обычно должна быть. А совсем ее нет только в одном случае… В общем, если я хоть что-нибудь понимаю в судьбе и чарах любви, у твоего Константина не сегодня-завтра свадьба. Ну или помолвка