Мария Дахвана Хэдли - Магония (ЛП)

– Ты когда-нибудь думал, какой бы стала твоя жизнь, не случись в ней что-то? Если одно это событие сделало тебя непохожим на себя самого? А что, если я вспомню это стихотворение? Тогда я стану больше походить на ту, которой ты хочешь меня видеть. А если нет?

Аза смотрит на меня, затем идёт прочь, пиная грязь вокруг могилы, смотря в небо.

Я опускаюсь на колени и тоже смотрю наверх. Думаю о пути корабля, о том, как он пополняет запасы провизии, о том, что он двигается на северо-восток, – и кое-что вспоминаю. Статью, что мы с Азой читали вместе.

Магонийцы веками это проворачивали. Думаю об упоминаниях воровства урожая в книгах, альманахах, о крупицах информации, которые мне удалось накопать. Магонийцы голодны и ищут еду. Я знаю, куда они направляются.

Несколько месяцев назад появилась фотосессия: женщина в сари держит в руках семя в пластиковом контейнере, готовое для транспортировки. Ряды флуоресцентных ламп, длинные хранилища, холодильники.

Всемирное хранилище в Норвегии. Подземное сооружение, где держат семена всех растений в мире. Там хорошо, холодно, глубоко, защищено от землетрясений. Надежный комплекс, где хранят орехи личи, малину, почти утраченные сорта фруктов и овощей на случай всемирного затопления. Если люди всё испортят.

Я качаю головой, бормочу, думаю. Осознаю своё открытие. Да. Всё точно. Я прав.

Аза возникает сзади меня из ниоткуда. Прямо за спиной. Я чувствую её дыхание. Она кладёт руку мне на плечо, а второй обводит своё имя на камне.

– С кем ты говорил? Кто знает о Магонии? Кто знает об этом?

Я смотрю на камень. Чувствую руки Азы. Как она наклоняется, опирается подбородком о мою голову. Обвивает мои плечи. Ощущаю неуместную вспышку страсти и что-то ещё.

– Только я обо всём знаю.

– Отдай подзорную трубу, – просит она, и я протягиваю ту через плечо.

Аза что-то делает с крышкой линзы, поворачивает её, снимает, смотрит сквозь неё на небо и выдыхает.

– Да, это полезно, Джейсон Кервин. Чем ещё поделишься?

Чувствую острую боль в горле.

– Ничем.

Затем бросаюсь на неё со всей силы, сшибаю с ног. Подзорная труба падает, я её хватаю, а сам прижимаю Азу к земле, прямо рядом с могилой.

– Кто ты? – спрашиваю чужим голосом. – Что ты сделала с Азой?

Она столбенеет, но всего через несколько секунд вновь берёт себя в руки. Чужачка с опаской смотрит на меня ясными глазами – и левый внезапно оказывается неправильного цвета. У неё линзы. Одна соскользнула, когда незнакомка смотрела на дождь, и теперь у неё один глаз небесно-голубой, как у Эли, а другой тёмно-синий. В руках у неё нож. Именно его она приставляла к моей шее.

Меня трясёт от ярости. До этого я её как-то сдерживал.

– Аза не знает, как водить машину с механической трансмиссией. Когда она за рулём, то останавливается на каждом знаке и каждом светофоре, потому что прав у неё нет. Аза не носит джинсов. Аза не проехала бы мимо своего дома, мимо Эли. Аза знает все стихотворения Каммингса. И Аза Рэй Бойл никогда, никогда за миллион лет не сказала бы мне, что любит меня. Так кто ты, чёрт подери, такая?

Я уже отчасти знаю. Она – одна из тех, сверху.

Я не хочу в это верить.

Я хочу вернуть Азу.

Но теперь я знаю.

– Ничего я с ней не делала, – заявляет фальшивая Аза. – Её подобрал корабль матери.

Корабль её матери.

– Какой корабль? Где?

– Корабли везде, Джейсон Кервин, – улыбается она. – Небо полным-полно. Получается, ты их не видишь? Ну да, не всем так везёт. С другой стороны, почти никто отсюда не достоин жить в Магонии.

– Кто ты?

– Хочешь меня убить, Джейсон Кервин? – спрашивает она, склоняет голову набок и смотрит в небеса. – Вряд ли.

Затем резко ныряет вперёд и обхватывает меня за талию. Я вырываюсь, сражаюсь. Она быстрая, сильная и маленькая.

Чужачка делает сальто назад и приземляется уже в десяти шагах от меня.

– А ты неплох. Для подводника.

Подводник. Мгновение я перевариваю слово. Думаю, что оно значит для существа с неба.

Вспоминаю легенду о человеке, утонувшем в воздухе, когда спустился вниз по якорной цепи.

– Ты подводник, – говорю ей.

– Как ты смеешь! – шипит она. – Я Дыхание.

Обычное слово, но от того, как чужачка его произносит, мне не по себе.

Я обхожу её по кругу, держусь на расстоянии, но одновременно заманиваю, куда нужно. Она не знает это кладбище.

Зато знает, как лгать. Как заставить кого-то поверить во что угодно. А потом отобрать эту надежду.

Азе нравились гавайские похоронные традиции. Сбрасываешь мёртвую оболочку, выскакиваешь из неё призраком и идёшь, куда пожелаешь. Аза хотела лежать как можно ближе к обрыву, на случай, если её дух не сможет идти.

Я делаю обманный выпад, понимая, куда лже-Аза двинется в ответ – и да, она делает шаг назад, последний шаг, слишком широкий. А меня настолько трясёт от ярости и ненависти, что я вижу, куда она движется, но не останавливаюсь.

Почва уходит у неё из-под ног, чужачка шатается, ахает и взмахивает руками. Затем падает – и боже, я кричу и, передумав, кидаюсь за ней.

Но время замедляется, и она улыбается мне самой широкой нахальной улыбкой, которую я только видел.

Падает с края обрыва

падает

падает

падает

а потом с неба спускается веревка. Чужачка хватает её и карабкается вверх. Подтягивается прямо в облака.

Я беру валяющуюся у могилы подзорную трубу. Теперь без крышки в неё можно смотреть.

Секундой позже я опускаю её, чтобы отдышаться.

Небо полно кораблей. Чужачка лезет на один из них.

Моё поле зрения трескается, искажается и рушится, словно фильм на разбитом экране, но даже так я вижу их между осколками.

Облака с гигантскими пароходами, парусными судами, небольшими лодками, плоскодонками и катамаранами. Целая армада. Корабль в центре шторма огромный, серебряный, его дно размером с футбольное поле или даже больше. Чужачка забирается на него, перелезает через поручни. Вокруг судна мелькают тёмные подвижные тени.

Акулы. Акулы из молний и облаков.

Мне надо попасть на корабль Азы. Я знаю, куда он движется. Думаю, что знаю, хотя всё, что мне известно с пяти лет, так это то, что Аза – мой мир.

Гляжу вверх, а сам отправляю короткое сообщение. Потом электронное письмо. Начинаю работать ещё на расстоянии.

Раскат грома. Смотрю на корабль, куда залезла лже-Аза. Вспыхивает молния. Потом ещё одна. И ещё.

Я выскакиваю из-под дерева и бегу к машине.

Так можно пережить шквал молний – залезть внутрь и поднять стёкла. Но машина слишком далеко, внизу холма…

Как можно сбежать от неба?

Молнии сверкают вокруг. Впиваются во влажную землю копьями, сгустками огня. Я заставляю себя думать…

У меня металл в руках. Выбросить, сейчас же. Швыряю подзорную трубу со всех сил, она отлетает от камней, поблескивает и падает с обрыва.