Алёна Жукова - Страшная Маша

Посидев спокойно минут десять после того, как взрослые ушли, Витя и Маша попробовали содрать часы, но ничего не вышло. Решив – будь что будет, приступили к выполнению задуманного. В их планах перво-наперво значилась встреча с Катей-кошатницей, намекавшей, что Леша не случайно погиб, но их могли теперь перехватить по дороге.

– Стоп, – подскочила Маша, – мы спасены! Никто не будет знать, где мы ходим и с кем встречаемся, если сами того не захотим. Витька, ты загипнотизируешь часы! А если у тебя не получится, я попробую сама. Однажды ведь мне удалось остановить время.

Витя покрутил пальцем у виска и скривился: «Маша, ты совсем дура? Ты что, забыла? После того, как мы бабушку и папу прогнали, я не могу».

– Сейчас проверим. Делай, что я тебе говорю!

Она сунула ему под нос руку и добавила: «Это приказ!» Ее решимость неожиданно подействовала на Витю магически – он безропотно и напряженно вглядывался в прямоугольный экран часов. Ничего невероятного не происходило: как и положено, на экране высвечивались числа, крутились обозначения разных интернет-приложений. Витя, еще немного поусердствовав, предложил другой способ – выйти на двор, найти камень и стукнуть хорошенько по этим часикам. Маша ухмыльнулась: «Не поможет. Мало того, что влетит, так завтра такие же наденут. Дело не в том, что Антон боится, как бы мы не потерялись, он боится нас! Давай я попробую…»

Она уставилась на электронный циферблат и сразу почувствовала сильное жжение в запястье. Часы нагрелись и, казалось, сейчас расплавятся. Темное поле экрана стало багровым. Значок навигатора исчез. Витя завистливо охнул: «Как ты это сделала? А мне?» Маша накрыла ладошкой циферблат его часов.

– Теперь место меняться не будет. Тот, кто за нами следит, решит, что из дому мы не выходили, а теперь давай пойдем гулять с Чучей. Она выведет нас к Катиному дому.

Перед тем как отправиться на поиски, Маша шепнула кошке на ухо: «Чученька, дорогая, как найти твой бывший дом?» Чучин навигатор включился, и теперь они едва за ней поспевали. Резко свернув за черным хвостом, они оказались в лесу, в глубине которого стояла настоящая избушка, только не на курьих ножках, а на прогнивших деревянных сваях, под которыми струился ручей. Лестница, ведущая в дом, была без нескольких ступенек и совсем без перил. Чуча легко по ней взлетела, а ребята раздумывали, стоит ли рисковать, ведь если они провалятся, то доломают лестницу окончательно, что может не понравиться хозяйке. Маша сообразила: «Чуча, мяукай громче. Катя услышит и выйдет. А то, если мы начнем ее звать, может и не открыть».

Кошка ошалело заработала когтями и горлом. Катя тут же выбежала на крыльцо. Была она еще страшнее прежнего – всклокоченные волосы, рваная рубаха, чистая Баба-яга, только разве что с доброй улыбкой. Катя заметила детей, стоящих внизу. Сначала вроде как испугалась, а потом с надеждой спросила: «Вы мне кошечку отдаете?» Чуча выгнула спину дугой, подскочила на месте и рванула назад к детям. Маша замотала головой: «Нет, мы Чучу любим, отдавать не собираемся. Мы пришли поговорить о докторе Алексее Рагутине. Вы, когда в прошлый раз заходили к нам в дом, так и не поняли, что мы его дети, а наша мама его жена, вернее, должна была стать ею, но не успела…»

Катя подозрительно посмотрела на детей и насупилась: «Врете. Вы не его дети. Ты, девочка, хорошая, вижу, а мальчик – так себе, хоть и рыжий, как Леха. Нет, не его…»

– А мы и не врем, – успокоила ее Маша. – Мы приемные. Меня Машей зовут, а его – Витей. Лешу мы очень любили, а он нас. Хотим вас спросить, что вы знаете про его дружбу с Антоном Михайловичем. И вообще, что за человек Михалыч? Почему все вокруг его обожают? Наш Леша тоже его любил? Вот мне, например, он совсем не нравится…

Катя протянула им руку: «Заходите в дом. Не бойтесь, эта лестница еще сто лет простоит».

В Катином доме на удивление не пахло кошачьей мочой или нечистотами, наоборот – воздух был пропитан лесным запахом трав, грибов и высохшей хвои. Четыре красивых кошки вышли навстречу гостям, за ними вприпрыжку бежали еще четыре рыжих котенка. Все они, завидев Чучу, принялись ее обхаживать и облизывать.

Катя усадила детей за стол, налила в стаканы молоко, в плошку – мед, отломила по куску хлеба, который недавно вылез из остывающей печи и отдыхал под полотенцем. Катя, как и в первый раз, начала довольно быстро и несвязно бормотать: «Бра… Братишка, брательник, сестрички, сестреночки… Приехал, прилетел, приплыл – не знаю, только пахло от него не по-нашему и говорил он диковинно, вроде по-русски, а не сразу поймешь. Листики красненькие… Носочки белые… Говорила я Лехе, плохой он человек, пустой… В голове деньги, в душе дыра.

Пошло, поехало – врет и не краснеет. Я построю рай, а вы мне за это мертвик найдите. Братишка-Алешка будет лечить тех, кто много заплатит, а кто больной и плохой – вон из Предгорья. Не хочет уходить – утопим… Леха отказался… Тогда получи…»

Она остановилась перевести дыхание, и в этот момент Маша встряла:

– А на шее у Михалыча тот самый мертвик висит, разве не замечали?

Запнувшись, Катя выкатила глаза, ее губы и пальцы задрожали, и она с трудом выдавила из себя:

– Нет, это не мертвик. Этого камня уже давно нет в природе, а может, и не было… Люди напридумывали… Только бы не у этого негодяя, только бы не он…

Маша опустила голову, а Витя расхохотался: «Во как вас Машка напугала! Я тоже ей не верю. Она говорит, что видела, как камень Михалыча светится. Больше никто этого не видит. Все другие, что ли, дураки?»

Вскочив, Катя забегала по комнате. Кошки, как по команде, подняли головы, но не сдвинулись с места, зато котята бросились за ней, цепляясь за подол волочащейся по полу юбки. Ее губы шептали какую-то невнятицу, но постепенно слова обретали смысл. Катя взяла за руку Машу и посадила ее перед собой, вглядываясь в лицо девочки, словно желала изучить его до мельчайших подробностей и запомнить на всю жизнь. Маша почувствовала, как чудовищно быстро нагреваются ее ладони, как становится все болезненнее это жжение. Она собиралась отвести глаза, чтобы остановить контакт и дать остыть рукам, но Катя неожиданно обняла Машу и замерла. Воспользовавшись близостью, Маша приложила ладони к Катиной спине, погладила по волосам. Рукам стало легче, боль затихла. Катя не двигалась, а когда очнулась, ее глаза были абсолютно ясными, а речь спокойной.

– Вижу, – медленно, словно по слогам, произнесла Катя, – ты не случайно тут. И твой брат тоже. Вас Леха прислал, чтобы помешать свершиться злу. Если мертвик нашел хозяина и этот хозяин Михалыч, то всем нам крышка.

– А что вы знаете про этого Антона? – спросила Маша. – Откуда он?

Катя задумалась, даже растерла лицо, как будто отгоняя сон: