Коллектив авторов - Они придут из ниоткуда

И говорила, говорила — без умолку:

— Йеннифер написала мне. Пригласила к себе, обещала сюрприз… Я и приехала! А тут такой сюрприз… Стена трактира прожжена насквозь, трактирщик прячется, Плотву никто не чистил…

— А… Йен? — как Геральт ни старался, голос все-таки дрогнул. — Как она… Впрочем, ладно. Как ты нашла меня? Это какая-то магия?

— Какая магия, — теперь Цири глядела устало. Но репей выпутала — и даже не дернула больно. — Когда я приехала, Йеннифер сразу угостила меня хорошим завтраком — и сказала, где тебя искать. И я поехала — как только Плотву привела в порядок. Как ты мог, Геральт? Ну ладно Йеннифер, вы с ней постоянно спорите и ругаетесь, я уже привыкла, но лошадку-то ты зачем бросил?

— Йен злилась не на лошадку, — пробормотал Геральт. — А стена трактира… Не хотелось быть следующим в очереди, от чего останется обугленный остов. Скажи, а Йен… Она простила меня?

— Она и не обижалась, — как неразумному ребенку со вздохом пояснила Цири.

— А огненный шар? — Геральту вовсе не понравилось эдакое объяснение.

— А огненный шар — это чтобы ты помнил и не… не слишком расслаблялся, — явно улыбнулась девушка. — Йеннифер тебя ждет. Она ведь обещала мне сюрприз, даже не сказала, что ты тоже здесь будешь. Пока я не увидела Плотву, даже не поняла, что случилось. А когда поняла, Йеннифер сказала мне, что ты наверняка в лагере у скоя’таэлей, пьешь со своим приятелем Йорветом. И я поехала сюда. Как ты думаешь, Плотва выдержит нас двоих?

— Выдержит, — уверенно кивнул Геральт — и заозирался в поисках друга.

Йорвет отыскался быстро. Он сидел на поваленном дереве и ловко мастерил заготовки для стрел — ровные тонкие палочки уже были готовы, и эльф прорезал в них щели для оперения.

Цири Йорвет поприветствовал коротким кивком, а потом и хмыкнул, глядя на Геральта:

— Не при девочке будь сказано, но лучше бы ты провел эту ночь у меня, Геральт. Кажется, ничему тебя жизнь не учит.

Цири себя «девочкой» уже давно не считала, а потому насмешливо фыркнула:

— Скажи спасибо, Йорвет, что среди твоего отряда нашлась женщина, которая сняла с тебя эту обязанность.

— Дерзкая, — одобрительно хмыкнул Йорвет, а потом и перевел взгляд на Цири. — Еще раз услышу такое — вызову на поединок. И если продержишься меньше пяти минут, перестану уважать.

— Продержусь! — немедленно заявила Цири, задиристо дернув плечом. Геральт только глаза закатил — спасибо, хоть язык не показала.

— Езжай, Геральт, — вдруг вздохнул Йорвет. — За тобой ведь не зря приехали. Прибудешь другой раз, при более удачных обстоятельствах. Следующий раз вино сам привози. А то у нас поесть иногда нечего, не то что выпить.

Геральт покачал головой:

— Непременно привезу. Спасибо, Йорвет. За то, что выслушал и готов был прикрыть.

— Не в последний раз, — чуть улыбнулся Йорвет — как всегда, краем губ. — Я тоже был рад повидать тебя.

Когда Цири с Геральтом проходили по лагерю, на них с любопытством косились, но не окликали. Белого Волка знали почти все, а вот Цириллу Фиону Элен Рианнон многие видели впервые.

Геральт проследовал за девушкой к привязанной к дереву Плотве, что лениво щипала сочную зеленую траву, и, несмотря на возмущение, подсадил Цири в седло. Забрался на лошадиную спину сам, и когда он уже был готов тронуть бока кобылы пятками, давешняя эльфка, с которой он провел ночь, но даже имени не спросил, вдруг вышла вперед и придержала Плотву за недоуздок. Цири точно так же, как Геральт, закатила глаза, но тактично отвернулась.

Геральт вежливо склонил голову — был готов выслушать все, что полагается в таких случаях. И не дождался.

Когда он поднял взгляд на эльфку, та улыбалась. А глядела серьезно.

— Лиадэйн.

Геральт даже не сразу понял. Слово на Старшей Речи было как будто знакомым, но как будто искаженным, и не сразу он догадался, что слышит имя. Ее имя.

Но Йорвет вчера говорил, что не следует спать с теми, кто может стать дорог, а потому ведьмак постарался отказаться от предложенной ему чести:

— Забудь меня, — посоветовал он. — Твой долг оплачен… — он едва не ляпнул «трижды», но нашел-таки более подходящее слово, — сполна. Не усугубляй раны, которые я могу ненароком тебе нанести.

Эльфка качнула головой, но улыбалась все так же — ярко и светло.

— Я слышала, что у тебя было и есть много женщин, — абсолютно спокойно произнесла она. — И мне все равно, десятая я или тысячная. Я хотела сказать, что ко мне ты можешь прийти всегда — и я не спрошу ни о чем, Белый Волк.

— Меня зовут Геральт, — обреченно ответил ведьмак.

— Это для твоих женщин ты Геральт, — твердо возразила эльфка. — А для меня был и останешься Белым Волком.

Геральт молча кивнул. Знал, что когда вернется сюда, его будут ждать. И Йорвет, товарищ, и Лиадэйн, слишком прямая, чтобы обрести для него что-то, кроме имени.

А когда лагерь скоя’таэлей остался позади, Цири повернулась в седле и поведала заговорщицким шепотом:

— А у меня для тебя есть весточка. Возьми.

Геральт почувствовал, как небольшие руки Цири перехватывают поводья, и послушно отдал девушке управление. В ладонь лег запечатанный сургучом лист. Лист пах кожей — от долгого пребывания за пазухой — и приторно-сладкими духами, какими Цири явно не стала бы пользоваться. Сломав печать и разворачивая бумагу, Геральт почти обреченно ждал — ну а это еще от кого?

«Дорогой мой друг! — гласило письмо, начертанное знакомым почерком изящными рунами — видно, автор был трезв. — Приношу свои глубочайшие извинения за то, что покинул тебя в столь трудный час. И хотя ты попал в беду по собственному недосмотру, мой долг состоял в том, чтобы разделить с тобой невзгоду. Однако же теперь я готов исправиться. Ниже — стихи моей новой песни. Баллада получилась поистине дивной, а главное — по ней ни в коем случае нельзя понять, к кому она обращена. Скажи той, с которой ты больше жаждешь примирения, что я написал песнь в ее честь. Надеюсь на новую встречу и столь же прелестный отдых в твоей компании».

Ниже были начертаны несколько стихотворных строф, а венчало письмо изящная, но нечитабельная завитушка. Впрочем, Геральт и без того знал, кто составитель сего образчика эпистолярного жанра.

Геральт мрачно скрутил письмо и убрал его за пазуху, а Цири, возвращая поводья, смешливо сощурилась и торжественно объявила:

— Я ничего не скажу Йеннифер. Потому что хочу, чтобы в этом мире у тебя было хотя бы одно место, куда ты можешь сбежать.

Кроссовер с «Ведьмаком»

Оглушительно стрекотали кузнечики. Драконий хвост ещё бился в густой траве, разбрызгивая вокруг мутноватую серо-зелёную слизь, которая у этих гадов течёт вместо крови. Но сам дракон был мёртв. Об этом свидетельствовал тяжёлый меч-кладенец, насквозь проткнувший хребет чудовища и на пядь вонзившийся в рыхлый чернозём.