Коллектив авторов - Бесконечная история

Когда Повелитель Мордора повернулся, чтобы покинуть площадь, к его ногам раскатали синюю ковровую дорожку и стали бросать на нее букетики незабудок. Смахнув непрошеную слезу, триумфатор поправил свой шутовской наряд и потребовал отдать ему под начало пиратский корабль. Триумфы триумфами, но следовало перехватить Владычицу Лориэна до того, как ее корабль пересечет Завесу Тумана.

Незабудки незабудками, но свои суда умбарцы берегли куда строже, чем доброе имя жен и даже честь дочерей. Так что отплыть у Властелина, возможно, и не вышло бы, не пожалуй перед ним в Умбар один из назгулов. Стуча по столу припортовой таверны тяжелой кружкой для убедительности, эльф выдал завсегдатаям вдохновенную речь о том, что он все свое детство хотел стать разбойником, но лишь потому, что не знал, кто такие пираты. Ведь дальние родственники, строившие лебединые корабли, не захотели ни рассказать ему, как эти самые корабли построить, ни просто взять с собой бороздить просторы морей.

— Подлецы, якорь им в печенку! Надо было брать их корабль на абордаж! — соглашались умбарцы, искренне не понимая, как можно не пустить в море того, в чьих ушах звучит его зов (и промышлявшие грабежом поколений так тридцать).

Келегорм, а был это именно он, заверил завсегдатаев таверны, что он так и сделал, снискав для себя и сородичей уважение и почет. Узнай Финрод о подобной трактовке случившегося в Альквалонде, он бы долго качал головой. Как бы то ни было, он получил готовый к отплытию корабль без лишних вопросов, поднял паруса и растворился в закатном золоте.

Владычице уже который месяц было грустно, серо и маятно. Келеборн в очередной раз пропадал на севере у Трандуила. Лес не радовал, стихи не складывались, узнавать, что там у соседей, и вовсе не хотелось. Мэлорны шелестели листвой, но она давным-давно не пыталась заговорить ни с одним из старых знакомых деревьев. Можно, конечно, было сходить к энтам. Но в последний раз они так заговорили ее, что даже рябинки, которые росли кругом по краю заповедной поляны, принялись гневливо махать гривами и обстреливать энтов ягодами. «С меня хватит», — внезапно решила Владычица, послала Келеборну на север письмо и отправилась в Серебристые Гавани. Затворилась в каюте и не собиралась выходить до самого прибытия, если бы не крик впередсмотрящего: «Умбарский пират перекрывает нам выход из горла бухты!»

Попытка притвориться чайкой и пролететь под носом у морского волка кончилась полным провалом.

— Значит, вы все же не Саурон! — воскликнула Владычица. — Он бы не нарядился так даже за три эльфийских кольца, преподнесенных на блюде с каемкой.

— Вы очень проницательны, — изящно склонил голову ее собеседник, решивший, что тискать сестрицу в объятиях, стоя среди пиратского экипажа, будет скверной идеей. Финрод машинально поправил черный парик, надежно скрывавший его золотистые волосы, решая, как бы половчее растолковать происшедшее. На мгновение взглянув на собеседницу, он качнулся с носков на пятки и принялся объяснять: — Да, случилось что-то из ряда вон. Я глазам своим не поверил — орки в Мандосе с просьбой помочь униженному и угнетенному народу, отрядив им нового Властелина! Как выяснилось, муштра в школе изящных искусств под руководством сбрендившего эльфа с арфой наперевес способна выправлять Искажение, привнесенное Мелькором и Сауроном. Надо ли говорить, какой поднялся переполох! Осознав, что речь идет ни больше ни меньше как о выправлении Искажения орков, я загорелся и взял на себя руководство проектом.

«Так «я взял на себя» или все-таки его попросили?» — подумала Галадриэль, слушая все это вполуха. Владычица продолжала внимательно изучать стоявшего перед ней эльфа, казавшегося до боли знакомым, несмотря на странный костюм и манеру изъясняться загадками и намеками. Да, это кто-то из них, из нолдор, кто-то, достаточно хорошо ее знавший, чтобы представить свой корабль как «Галадриэлла». И нет, это не Аннатар в очередном прекрасном обличье. У того глаза всегда были теплые, медовые, а здесь — взблеск холодной стали. Где-то она видела подобный взгляд. И не в Зеркале, Зеркало ни разу не предрекало подобного. Нет, раньше, много раньше, еще до перехода через страшный лед… Картинка пошла кругами, рассыпалась, потом снова сложилась, заставив сердце Владычицы замереть на мгновение от радости. Из Мандоса все возвращались другими — и Гэндальф, и Глорфиндейл, — но она так ждала именно этого эльфа, что не поверила первому подозрению, не осмелилась даже помыслить… Бедняга Элессар Эльфийский, тебе и в страшном сне не приснится, какого чемпиона добыли себе орки, по собственной воле отправившись в Поля Доброй Охоты! Сам виноват, что не отследил, как свободные народы радостно довели орков до дивной эльфийской поэзии.

— А что же вы запланировали для нас дальше, капитан? — Галадриэль надеялась, что ничем пока себя не выдала.

— Ну, — ответил бравый умбарский корсар, — для начала я должен выразить сожаление, что этот прекрасный эльфийский корабль придется пустить ко дну, а вам придется испытать все неприятности, связанные с необходимостью возвращения назад.

Стоя на палубе пиратского корабля, захватившего добычу, в карнавальных шмотках и черном, как смоль, парике, Финрод ощущал себя настоящим нолдо: грозным, черноволосым и дивно невоспитанным.

Специально для наблюдавших умбарцев Галадриэль тяжко вздохнула и, вернув голосу твердость, спросила, есть ли в подобном необходимость.

— Задайте этот вопрос себе. Мчался ли я за вами по всем морям Средиземья, только чтобы пожелать вам счастливого плаванья?

— Ну что же, когда ветер с востока приносит на своих крыльях такие вести, не время думать об уходе за море! — произнесла Галадриэль, старательно выдержав перед этим длинную паузу, хотя в глазах ее плясали чертенята. Она наконец разглядела, что на бравом капитане парик.

— Тогда в путь! — воскликнул корсар. — Приглашаю прекрасную Галадриэль отужинать со мной сегодня вечером. Мне кажется, что мои планы относительно вас и, конечно же, Средиземья, лучше бы обсудить за бокалом вина.

— Вы умеете уговаривать, — склонила голову Белая Королева. Ей поклонялись. К ее ногам складывали дары. Она сама одаривала путников. Но никто еще не называл свой корабль ее именем! Никто, кроме Финрода Фелагунда. Или, лучше сказать, златокудрого мордорского Властелина со страстью к дешевым розыгрышам.

— Так что у нас там по плану… дорогой брат? — после первого бокала умбарского крепленого Галадриэль решилась озвучить невероятную догадку. Синие глаза под черным париком блеснули весельем, видно было, что новоиспеченный умбарский пират уже думал над этим вопросом. Совершенно безэмоциональным и монотонным до неприличия голосом он растолковал повелительнице Лориэна про договор с энтами, попросив Светлую Королеву взять большой темный хлыст в белы ручки и проследить, чтобы дикие гворны по дороге никого не обидели и сами где-нибудь в болотах не застряли. Такая манера беседы сделала весь рассказ в три раза смешнее, чем если бы Финрод хихикал через каждое слово. Когда Галадриэль подавила невольный смешок, представив дикий неспокойный лес из проснувшихся гворнов, который отправляется прямиком к мостам Осгилиата для переправы на другой берег, и ей стало искренне жаль Арвен. Ведь внучка наверняка попытается устроить половодье на Андуине. Вряд ли это ей удастся так же хорошо, как на зачарованной Элрондом речке далеко на севере, но гворнов было жалко. Да и устоят ли мосты… Водопады Рэроса были старыми, хищными и всеядными. Нет, такой богатой добычи она им не уступит, хороший хваткий лес на подступах к орочьим землям еще никому не мешал. А это значит, в предложении брата вмешаться скрыт вовсе не юмористический смысл.