Коллектив авторов - Узел вечности

Перед ними расстилалось красно-бурое, начисто лишенное какой-либо растительности плато, по которому вилась небольшая речка такого же красного цвета. Набирать из нее воду как-то не хотелось, и они решили все-таки дотянуть до ближайшего селения, в надежде, что найдут что-нибудь почище. То там, то здесь прямо из земли торчали огромные валуны, наклонившиеся под разными углами. Погода не улучшалась, тучи неслись все так же низко, несколько раз принимался идти дождь пополам со снегом и даже мысль о гостеприимных жителях этого забытого богом места не улучшала настроения, тем более, что до них нужно было еще добраться. Правда, шли они теперь быстро, земля была гладкой и ровной, пыль прибило дождем, и она больше не лезла в нос, как раньше, и если бы не окружающий мрачный лунный пейзаж и ледяной ветер, этот отрезок пути мог бы быть вполне сносным.

Несколько часов прошло в молчании. Потом они устроили привал, чтобы немного поесть, и хотели уже двигаться дальше, но тут пошел такой сильный дождь, что на ближайшее время с этой мыслью пришлось расстаться. Потоки воды мгновенно превратили глинистую почву в хлюпающую жижу, идти по которой было к тому же невероятно скользко, так что все, что оставалось, это найти более-менее сухое место и переждать. Куртки уже не спасали от ливня, и за несколько минут оба вымокли до нитки. В результате пришлось удовлетвориться, огромным наклонным камнем, который давал хоть какую-то иллюзию защиты от слепящих струй.

Дождь прекратился так же резко, как и начался. Водяная стена стала стремительно сдвигаться в сторону гор. В разрывах туч, наконец, появилось солнце. Плато теперь представляло собой наполненную красной водой чашу, в которой отражалось хмурое небо. Она возникла внезапно, соткалась из воздуха прямо на глазах. Совсем маленькая, до самой высокой точки можно было дотянуться рукой. Маклауд никогда не видел такой странной радуги. Он просто стоял и смотрел на нее, удивляясь, как это чудо природы вообще могло появиться. У него вдруг возникло ребяческое желание пойти и потрогать радугу руками, но он почему-то боялся выглядеть глупо. Видимо, Митос не терзался такими сомнениями — он отделился от камня, и, проваливаясь в грязь почти по щиколотку, пошел к семицветному чуду.

— Черт знает что, — пробормотал Маклауд, очередной раз удивляясь, как настолько старый человек ухитрился сохранить прямо таки детскую непосредственность. Поняв, что теперь глупо будет как раз не пойти, он откинул капюшон (при этом ему за шиворот попало с полкружки ледяной воды) и направился в сторону выраставшей прямо из красной глади многоцветной арке. Она начала увеличиваться на глазах и Дункан понял — ощущение, что до ее верха можно достать рукой было обманчивым. Но все равно она была необычно маленькой и яркой и казалась входом в давно разрушенное здание, от которого остались только ворота. Когда он подошел, Митос стоял рядом с одной из «опор» и задумчиво погружал руку в разноцветный воздух, наблюдая, как его ладонь меняет цвет, проходя через разные слои, Маклауд встал под аркой и взглянул вверх. Свод над головой дрожал, то теряя очертания, то снова становясь четким, сквозь него просвечивало поголубевшее небо и он поднял руку, пытаясь дотянуться…

Земля уже начала впитывать в себя воду и теперь больше напоминала витраж, чем зеркало. В тысячах маленьких лужиц причудливо дробилось пространство. Каждая ячейка постоянно меняла оттенок, отражая ползущие по небу облака и солнечные лучи, которые, преломляясь, покрывали стоящие камни дрожащей сеткой отблесков.

— Ну почему именно ты?

Дункан обернулся и увидел, что Митос смотрит на него в упор со странным выражением. Мерцающий блик каждое мгновение менял выражение его глаз, и Маклауд почувствовал себя крайне неуютно под этим взглядом, просвечивающим его как рентгеном.

— Что ты сказал?

— Я говорю, странно, что именно ты оказался моим испытанием. Ведь это вполне мог быть кто-то другой, тот же Тан Куансен или… но тогда, я бы по крайней мере знал, как реагировать.

Митос, наконец, отвернулся. Мак понял, что всю дорогу, он прокручивал в голове недавние события, в поисках ответов.

— Тогда бы я не стал тратить время на разговоры, а сразу бы стал защищаться.

— Ты что, попытался уговорить меня не нападать?

— Ну, в прошлый раз это подействовало… Знаешь, меня посещала мысль, что ты станешь причиной моей смерти, но мне и в голову не могло придти, что это будет самоубийство. Забавно, — Митос усмехнулся и снова погрузил руку в разноцветную ткань радуги. Она стала потихоньку тускнеть, обещая совсем исчезнуть через несколько минут. — Я ошибся. Мак, я так ошибся… — Он покачал головой и замолчал. Маклауд не нашелся что сказать.

Он вдруг припомнил, что в списке причин, которые привел Старик, объясняя, почему он не воспользовался возможностью и не прикончил его, святая земля была самым последним пунктом.

— Митос.

— Что?

— А если бы, ты не заметил во мне перемены, если бы на катане была кровь, ты бы….

Радуга исчезла. Растворилась в воздухе в течении нескольких секунд. Все вокруг стало каким-то блеклым. Теперь они стояли в бескрайнем море бурой грязи. Время шло. Маклауд решил, что ответа он вряд ли дождется, и развернувшись пошел туда, где вдалеке угадывались маленькие белые строения, вероятно то самое селение, где они собирались запастись водой.

— Мак.

Это прозвучало так тихо, что он едва услышал, но все-таки остановился.

— У меня ведь уже были и возможность, и достойный повод, и не на святой земле, но ты все еще здесь. Я бы попытался найти другой выход.

Дункану внезапно стало стыдно за свой вопрос. Он подозревал, что Митос не сможет поднять на него руку. А вот он сам? Пожалуй, в его списке первым пунктом шла бы как раз святая земля, а потом уже все остальное, и если бы этот пункт отсутствовал… Ноги с чавканьем провались в мутную жижу. Не верилось, что всего несколько минут назад долина представляла собой феерическое зрелище. Старик давно нагнал его и теперь шагал рядом, точно также глядя себе под ноги. Во все стороны летели брызги, оставляя на одежде бурые пятна, так что пока они добрались до домов, оба превратились в подобие движущихся глиняных статуй. Воду набрали в озерце позади зданий. Из него и вытекала та самая неприглядного вида речушка. Но само озеро было абсолютно чистым и прозрачным, видимо питаемое бившими на дне ключами. Отдыхать было некогда, день уже клонился к вечеру, и нужно было во что бы то ни стало добраться до И-Чхудогьянг засветло, так как даже думать о том, что придется идти в темноте по такому болоту, а тем более в нем спать, уже было отвратительно. Маклауда продолжали одолевать неприятные мысли. Некоторые его слова и поступки стали вдруг казаться перевертышами, бьющими вовсе не по тем, на кого они были направлены, и бьющими больно. По мере того, как природный свет угасал, и наступали сумерки, в нем поднималось грызущее чувство вины. Дункану даже взбрело в голову, что, не полезь он на ту проклятую гору, Митос бы отказался от опасной затеи, плюнул бы на все и прошел мимо, и что это он косвенно виноват в том, что случилось. Тьма опускалась постепенно, подбираясь с востока, поглощая одну за другой далекие вершины. Она заползала в душу, делая и без того мрачные думы еще мрачнее. С какого времени все пошло не так? Что ОН сделал не так? Может быть все проблемы от того, что каждую минуту он пытается доказать себе, что прав, и ищет изъяны в других, чтобы подтвердить эту правоту. Но было еще что-то, что никак не могло оформиться в четкую мысль, и Мак безуспешно пытался поймать этот неуловимый призрак.