Коллектив авторов - Узел вечности

Поговорить им так и не удалось. Смотря, как Митос пьет уже четвертую кружку обжигающего напитка, пытаясь согреться, и все равно продолжает дрожать, он просто не смог начать задавать вопросы. Теперь идея радикального способа решения проблемы со сном уже не казалась Горцу столь удачной. Митосу понадобилось подозрительно много времени, чтобы прийти в норму. Маклауд начал всерьез опасаться, что до Янгпачен он не дотянет, когда Старик лишь с третьей попытки сумел поднять и надеть рюкзак. Однако при этом он огрел шотландца таким свирепым взглядом, что тот почел за лучшее не приближаться, подозревая, что если Митос когда-нибудь и озвучит просьбу о помощи, то только если его совсем прижмет к стенке. Однако, вопреки ожиданиям, они покрыли половину расстояния до дороги в рекордно короткий срок. Все это время Митос молчал, продолжая перебирать руками камни, как он делал это накануне. Видимо, весь запас слов он исчерпал еще утром и теперь сосредоточился лишь на движении вперед. Погода смеялась над ними. Как только они спустились вниз, снова выглянуло солнце, снег мгновенно растаял, превратившись в бегущие со склона ручьи. Но небесное светило не было благословением. Нестерпимо яркое, оно жгло и сверху и снизу, отражаясь от воды. Митос надел солнечные очки и надвинул шляпу на лоб, но это не спасало, глаза все равно слезились, и ему приходилось все время их вытирать. Мак видел, что каждый час, каждый пройденный километр отнимает у Старика все больше сил. Он не знал, насколько сам, своей вчерашней выходкой усугубил ситуацию и начал терзаться чувством вины за произошедшее. Видимо таков и был план Тан Куансена, лишить своего врага всякой поддержки, измотать и физически и морально, а он поддался, сыграв с ним на одной стороне. То, что китаец смог так хорошо его изучить и просчитать ситуацию, подтверждало сказанное Митосом об их сходстве. Генерал заранее предвидел его реакцию. К черту! Будет время разобраться и с ним. Он продолжал зорко следить за Митосом, чтобы вовремя поймать момент, если того опять накроет, но ничего подобного вчерашнему не повторялось… пока. Вскоре они нагнали большой караван, движущийся в том же направлении. Он был из И-Чхудогьянг, но вышел из селения за день до того, как друзья там оказались. Тем не менее, все пять погонщиков каким-то образом оказались прекрасно осведомлены и о представлении и о том, что имеют дело с его непосредственными участниками. Не иначе, птицы нашептали, подумал Маклауд. Он не припоминал, чтобы их кто-нибудь обгонял, а ночью местные жители редко путешествовали. Кроме того, среди караванщиков оказался родной брат Вангду, так что им было о чем поговорить. На какое-то время как будто вернулись прежние дни. Маку пришлось три раза в подробностях рассказать о спектакле, при этом Митос как суфлер, подсказывал слова и вставлял комментарии, от которых тибетцы начинали неудержимо хохотать, а шотландец изо всех сил старался этого не делать, но, в конце концов, сдался. Он не сомневался, что скоро они станут знамениты на весь Тибет и даже поймал себя на мысли, что неплохо бы вернуться сюда лет через двести и узнать, во что превратилась их история. Караван медленно полз по долине, приближаясь к ее выходу — узкой горловине, образованной двумя невысокими холмами. Дорога находилась всего в паре километров за ними.

Слишком медленно. Очередной, брошенный на Митоса взгляд убедил Маклауда, что следует поторопиться, пока не пришлось отвечать на ненужные вопросы. Его друг уже давно не разделял общего веселья. Он шел, низко опустив голову и положив руку на холку одного из яков. Обычно пугливое, животное, однако, спокойно сносило подобную фамильярность от постороннего, не пытаясь свернуть в сторону. Дункан заподозрил, что Митос просто держится за него.

Однако отделаться от тибетцев оказалось не так-то просто. Они уже свыклись с мыслью, что заполучили друзей в свою компанию до самого Янгпачен и отпускать не собирались. Шотландцу пришлось пообещать, что они обязательно вернуться и в следующий раз проведут в И-Чхудогьянг гораздо больше времени, чтобы подготовить нечто еще более грандиозное, а сейчас нужно спешить. Только после этого их нехотя отпустили.

Маклауд с опаской тронул Митоса за плечо, он не представлял, что будет, если Старик не сможет идти дальше сам, и они окажутся привязанными к каравану. И вздохнул с облегчением, когда Митос, метнув на него быстрый взгляд, кивнул и стремительно пошел вперед своей обычной легкой походкой. Тибетские напутствия и пожелания еще долго неслись им в след, пока бессмертные не завернули за склон холма, у выхода из долины.

В какой части света не окажись, все одно и то же. Если не смотреть по сторонам, то создавалась полная иллюзия, что он дома. Дункан оторвал взгляд от Тза-Тза, каменной хижины, хранилища глиняных реликвий, поразительно напоминающей дольмен. Почти такая же пряталась в лесу недалеко от Гленфиннана. Но если та была пустая, то эта сверху до низу заставлена маленькими изображениями Будды и святых. Своеобразный памятник окончанию их путешествия. Мак улыбнулся. У него за спиной пылилась дорога, за ней, у подножья гор виднелось несколько белых домиков. Янгпачен оказался не больше И-Чхудо-гьянг, хотя и носил гордое звание города.

Этот последний привал был вынужденным. Подозрения оказались верными, Митос действительно использовал яка, как опору. Едва они завернули за холм, и караван исчез из виду, он рухнул на первый попавшийся крупный камень. Не будь его, Старик, скорее всего, сел бы прямо на землю. Маклауд помог ему снять рюкзак и, несмотря на протесты, впрочем, довольно слабые, выгреб из него все, что с его точки зрения больше не пригодится. Часть переложил к себе. Со старым тентом они расстались еще на перевале, так что Горец скоро удовлетворился реорганизацией и выдал Митосу сильно похудевший рюкзак, полностью проигнорировав брошенный на него недобрый взгляд. Счет, похоже, шел уже на часы, и вступать в дискуссию Мак был не намерен. Место для отдыха было не самым подходящим — солнце и острые камни, к тому же, новые знакомые каждую минуту могли снова оказаться в пределах видимости. Он рывком поставил Митоса на ноги и почти потащил за собой дальше, в сторону города.

Маклауд облокотился спиной о Тза-Тза. Им очень повезло, что они так быстро нашли этот небольшой кусочек святой земли, дающий чувство защищенности. К тому же здесь была тень и мягкая трава под ногами. Он на глаз прикинул расстояние до дороги. Около двух километров. До Гандена ехать довольно долго, так что, вероятно придется снова применять «радикальный способ». Горец вздохнул. Чтобы ехать, нужно еще поймать грузовик, а до этого пройти эти самые два километра, что, учитывая состояния Старейшего, могло составить проблему. По тому, как тяжело Митос опирался на него весь последний час до привала, Мак понял, что дело совсем плохо. Оставалось уповать на то, что эта короткая передышка хоть как-то его взбодрит, потому что в противном случае пришлось бы все-таки дожидаться каравана и придумывать достоверную историю про неожиданную болезнь. После того как Дункан переложил часть вещей Старика к себе в рюкзак, какой-то угловатый предмет начал врезаться ему в спину, вероятно один из тех тяжелых томов, которые Митос, вопреки здравому смыслу тащил с собой от самого Гандена и открыл всего пару раз. Насколько он мог судить, особой ценности книги не представляли, и шотландца подмывало потихоньку избавиться от них, пока другу не до того, в надежде, что потом он про них и не вспомнит. Тза-Тза подходила для этой цели как нельзя лучше. Там они были бы защищены от дождя, на случай, если Митос не сможет забыть о потере. Мак расстегнул молнию на рюкзаке и запустил руку внутрь.