Коллектив авторов - Узел вечности

— Ma-rey, — прошептал Мак, по-тибетски, будто кто-то невидимый, к кому он обращался, понимал только этот язык, — thu-je zig [11] Нет, пожалуйста. .

Митос снял очки и, широко раскрыв глаза, глянул вверх, в ярко синее небо, полностью игнорируя занесенный над ним клинок. Потом крепко зажмурился и склонил голову. Маклауд стиснул зубы. Перед тем, как опустить меч, Тан Куансен снова внимательно посмотрел Горцу в глаза.

Эйфория. Пожалуй, это слово лучше всего характеризовало состояние генерала. Он уже полчаса стоял и смотрел, как его враг выясняет отношения со своим спутником. Он верил и не верил, что полуторатысячелетний марафон закончился, что человек, лишивший его самого дорогого что было у него жизни, стоит в нескольких десятках шагов от него, не имея больше возможности исчезнуть, растворившись как дым. То, что Дункан Маклауд все еще здесь, несколько удивляло Тан Куан Сена, хотя и не являлось полной неожиданностью. Нанятые китайцем соглядатаи сопровождали этих двоих на протяжении всего пути, оставаясь незамеченными и неузнанными. Это были в основном местные жители, даже не подозревающие, чем на самом деле занимаются. За иностранцами в Тибете часто следили, особенно, если подозревали в неблагонадежности. На самых популярных туристических маршрутах почти в каждой деревне и монастыре был человек, поставляющий сведения. В И-Чхудогьянг такого человека не было, но это и не требовалось. Каждый кочевник в радиусе ста километров мог в подробностях рассказать, что там произошло. Побеседовали лишь с Вангду, который оказался настолько невоздержан на язык, что Тан Куансену пришлось попотеть, чтобы отделить правду от выдумки. От Ретинга до Тонг-Ла за чужаками никто не следил, зато сведения с перевала оказались очень любопытными и весьма удовлетворили китайца. Правда, была пара непонятных моментов, но в сейчас это уже не имело значения. Все, что генерал делал, он делал ради будущего, своего и Дункана Маклауда.

Еще в самолете, уносящем его из Пекина в Париж, Тан Куансен окончательно утвердился в мысли, что шотландец, именно тот, кто нужен для исполнения Миссии. А это значит, что надо сделать все, чтобы он дошел до конца. Перед отъездом генерал обнаружил в хрониках Горца обновления. Он не успел прочитать, добавленный его наблюдателем длинный отчет и распечатал его, чтобы сделать это по дороге. Удобно откинувшись в кресле Тан Куансен раскрыл папку. К его удивлению, судя по дате, события, описанные в отчете произошли около года назад. Долго же его писали, хмыкнул китаец и погрузился в чтение. Он даже не заметил, как самолет приземлился и пришел в себя, только когда стюардесса тронула его за плечо, сообщив, что полет окончен, и пассажиры уже покинули салон. То, что генерал узнал, его потрясло. Он слишком хорошо представлял себе, что такое культ Митры, учитывая, что основатель Бон Шенраб, как считалось, был одним из воплощений этого божества, а злой дух Эр, двойником Аримана. Шотландец был уникален. Тан Куансен не мог поверить, что неподготовленный человек смог сделать то, на что он потратил века — дойти до глубин и научиться подчинять себе духов. Но такие возможности имели и оборотную сторону — он был все еще открыт воздействию извне. Единожды отворенная дверь закрывалась с большим трудом. Будучи Lha-pa, генерал несколько раз становился свидетелем неумелого использования уникальных знаний, различными шарлатанами, мнящими себя шаманами. Обычно, фривольное обращение с древними ритуалами приводило к сильному расстройству психики — не умея закрыться, люди попросту сходили с ума. На какое-то время Тан Куансен даже забыл про Митоса. Согласно данным, в последнее время его не было рядом с Горцем. Генерал понадеялся, что тому, наконец, удалось избавиться от человека, которого китаец считал хуже любого демона. Но все равно следовало подстраховаться. Особенно теперь, когда слухи о начавшемся Сборе уже ощутимо тревожили умы бессмертных. Игра приближалась к своему логическому завершению, и такой человек, как Дункан Маклауд не должен был быть потерян. Тем более после того, как Тан Куансен узнал об истинной природе Приза. Он был уверен, что то, что ему удалось раскопать неизвестно больше никому… пока. Был лишь один человек, продвинувшийся в своих исследованиях почти также далеко, как генерал, не без его, впрочем, помощи. Любопытство — страшная штука, особенно, когда дело касается открытий, способных потрясти мир, и было бы крайне неразумно упускать возможность сыграть на этом.

Разместившись в отеле, Тан Куансен начал готовится к предстоящему визиту в офис Наблюдателей. Он приехал во Францию под именем собственного информатора и кое-какие формальности, связанные с его профессиональной деятельностью должны были быть улажены. Кроме того, генерал рассчитывал получить самые последние сведения о местонахождении двух очень интересующих его личностей. Чтобы Стражи стали сговорчивее и закрыли глаза на то, что малоизвестный работник другого отделения запрашивает сведения о бессмертных, находящихся в их юрисдикции, китаец приготовил им поистине царский подарок. Закрывая дело, наблюдатель Ли показал генералу часть его собственных хроник, датируемых как раз тем временем, когда произошли события, изменившие его жизнь. Просмотрев их, Тан Куансен обнаружил, что Бей Ши Дао Де даже не был идентифицирован как бессмертный. И он решил восполнить пробел, что было не трудно — в хронике пустовала часть страниц, похоже, что-то случилось со стражем во время переворота. Генерал вписал недостающие строки, где тонко намекал, что подозревает, кем может быть, прячущийся в монастыре друг генерала. То, что основная часть рукописи была подлинной, придавало тексту достоверности. Тан Куансен надеялся, что бросая наблюдателям такую кость, он может рассчитывать на их содействие «коллеге». Его не сильно волновала опасность быть узнанным — все азиаты были для европейцев на одно лицо, к тому же, он хорошо обеспечил себе тылы — пожелай наблюдатели его проверить, в Пекине бы подтвердили наличие у них такого работника и подлинность хроники. Как генерал и предполагал, в его материал вцепились — добавление еще одной странички к хроникам Митоса могло сделать имя даже самому рядовому члену наблюдательской братии — и без всяких проблем допустили к недавно обновленной базе. Все-таки смертные отличались удивительной беспечностью или же это было особенностью западного менталитета, потому что, на то, чтобы перетянуть на свою сторону пекинского наблюдателя генералу потребовалось несколько месяцев. Неудивительно, что Бей Ши Дао Де так хорошо здесь обосновался, глупые европейцы, не увидят муху, пока она не влетит им в глаз. Из базы он узнал, что Митос не только вернулся в Париж, но и снова вошел в контакт с Маклаудом. Игра становилась все интереснее. Тан Куан Сен вдруг подумал, что впервые за тысячу лет у него есть реальная возможность увидеть своего врага не через экран монитора, а во плоти, и от этой мысли его бросило в жар. Он с трудом подавил в себе желание пойти по указанному адресу и просто вызвать его на поединок, но это уничтожило бы плоды многолетней работы. Запрятав эмоции поглубже, бессмертный отправился гулять по Парижу. Это вовсе не было праздной прогулкой, он хотел найти места, откуда было бы удобно наблюдать за баржей Маклауда, оставаясь невидимым и неслышимым. Весьма привлекательное место на мосту оказалось занятым подозрительного вида личностью, в которой генерал, впрочем, легко опознал очередного стража. Раз это был не наблюдатель шотландца (Доусон был слишком хорошо известен, чтобы его можно было с кем-то спутать), значит, это был наблюдатель кого-то из его посетителей. Интересно чей. Загадка разрешилась, когда на палубе показалась стройная, черноволосая женщина, к которой Тан Куансен моментально потерял интерес, потому что следом за ней появился тот, кого он так хорошо знал по хроникам. Дункан Маклауд. Последующие несколько дней генерал провел, наблюдая и записывая. Ему удалось снять квартиру, окна которой выходили на Сену и вся набережная отлично просматривалась. Горец довольно часто отлучался с баржи, но он не хотел наносить туда визит, не будучи полностью уверенным в собственной безопасности. Ставки были слишком высоки. Если сейчас все сорвется, второго шанса уже не будет.