Коллектив авторов - Узел вечности

— Смешно… пол… мира охотится за моей… головой, а… когда предлагаешь, никто не берет… Тебе… не нужно, Мак? — Митос вдруг начал хохотать, и не мог остановиться, пока Дункан не начал трясти его за плечи. Старик сбросил его руки и, растянувшись на траве, заснул прежде, чем Маклауд успел произнести его имя.

Горец сел рядом, каждую секунду ожидая снова услышать тот странный зов. Чем он мог помочь, что сделать за столь короткое время, если Митосу не удалось придумать способа выкрутиться за неделю. Мак оглянулся по сторонам, будто спасительное решение было выбито в камне или пряталось в траве. Но земля и скалы молчали, не желая помогать чужаку, не умеющему с ними разговаривать. Если ветер и хотел что-то сообщить, то язык был сложен, а голос слишком тих. Оставалось одно. Попытаться отбросить все мысли и уповать на то, что выход найдется сам. «Видно как ложны были страхи и надежды собственного сознания. Без усилия все получается естественно». Без усилия… без усилия… Наклонившись над Митосом, Дункан крепко прижал ладонь к его груди, как тогда, в И-Чхудогьянг. Он и сам не знал, на что рассчитывал. Все перевалы давно остались позади, времени прошло слишком много, и Мак понял, что адаптировался, когда исчезло досаждавшее ему чувство нереальности. Но он сделал то, что в данный момент казалось ему единственно правильным. Мир качнулся в такт сердцебиению, горы наклонились под немыслимым углом, солнце поползло вниз по небосклону… И вдруг все прекратилось, вернувшись на круги своя. Дункан подождал еще немного, прижал руку сильнее, но больше ничего не происходило. Не получилось. Слишком поздно. С тяжелым сердцем он поднялся и отошел на несколько шагов, повернувшись спиной к спящему. За свою жизнь Дункан Маклауд убил многих, не раз видел смерть друзей и врагов, но смотреть на то, что должно было произойти, не мог себя заставить. Наверное, он предпочел бы, чтобы генерал довел дело до конца. По крайней мере, это было бы естественно. Что заставило китайца поменять решение? Или же оно было продуманно заранее. Лишить врага права закончить жизнь, как подобает бессмертному. Какую ненависть нужно питать к человеку, чтобы поступить так.

Взять меч и завершить все самому? Он думал об этом. Но по какой-то, только ему ведомой причине, Старик не сделал того, что сделал в свое время перед лицом Каласа — не предложил ему свою голову, предпочтя обезопасить друга иным способом. Значит, Мак не имел права взять ее, даже из милосердия. Мог ли он подумать, что окажется перед таким выбором. Мог ли поверить, что придет день, когда из тысячи выходов, запертыми окажутся все, а у Митоса не будет ключа, чтобы выбраться. Это казалось абсурдом, у Старейшего всегда был запасной… И Дункан не верил, даже сейчас, когда рухнула последняя надежда, не верил, упрямо восставая против мысли, что это действительно конец. Грудь ныла, как ноют в дождливую погоду раны у старого солдата. Боль была не физической, но это не делало ее слабее. Лишь одно наполняло душу шотландца мрачной радостью: свобода от данного обещания. С генералом он был на равных, и избавить от китайца мир становилось теперь делом чести. Мак постарался припомнить, что сказал Тан Куансен перед тем как уйти… xianzai yao. «Только один». Что под этим подразумевалось? Должен остаться только один? Он сам станет одним?

Шестое чувство заставило его обернуться. Только благодаря своей реакции, Горец успел пригнуться, избежав смертельного удара по шее. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять — перед ним снова Всадник Апокалипсиса. Маклауд был практически безоружен, но дело было не в этом, он бывал и в худших ситуациях, дело было в Митосе. Он ожидал чего угодно, но не этого. Старик стоял перед ним, сжимая рукоять меча обеими руками, и не оставляя сомнений в своих намерениях. Никаких признаков усталости, глаза перестали слезиться и смотрели на шотландца с ненавистью и злобой. В нем чувствовалась сила, которую Митос, видимо, больше не собирался скрывать и о наличии которой Маклауд не догадывался, всегда считая старейшего бессмертного гораздо слабее себя. Это был не только не Адам Пирсон, это был даже не Митос, которого Горец знал последние три года. Дункан выхватил из-за пояса кинжал, что вызвало у его противника лишь усмешку.

— Ты правда собираешься обороняться этим? — спросил он, приподняв бровь, — Маклауд, Маклауд, разве я не предупреждал? Не говорил быть осторожным? Но ты, как обычно не слушал, так что пеняй на себя. — И Митос начал медленно двигаться по кругу, стараясь оставить солнце у себя за спиной.

Дункан стал лихорадочно соображать, что делать с этим одержимым. Попытаться ранить. Возможно, как и в прошлый раз, боль его отрезвит. Но для этого сначала нужно отвлечь внимание, пока Старик фиксирует каждое его движение, шансов нет.

— Разве я должен чего-то опасаться со стороны друга? — спросил шотландец, делая ударение на последнем слове.

— Друга? Мне очень льстит, Маклауд, что ты все еще считаешь меня другом, но должен тебя разочаровать. Я не друг тебе, и никогда им не был. Я тебя использовал, мне было удобно иметь рядом такого защитника. К сожалению, Кассандра слегка подпортила ситуацию. Тебе нужно было, дать ей убить меня тогда, в Бордо, потому что теперь уже поздно. Посмотри на меня, Маклауд. Я всегда был и останусь тем, кем ты видишь меня сейчас. Кронос со своим вирусом — просто ребенок, играющий в песочнице, про остальных даже и говорить смешно, тем не менее, спасибо, что помог мне от них избавиться. Они немного мешали. Надо будет, кстати, при случае поблагодарить и генерала. Он проделал большую работу, жаль, результат его эксперимента оказался не совсем таким, какой он ожидал. К тому же, бедный китаец настолько одержим неким шотландцем, что это даже помешало ему уничтожить одного своего врага. Как предсказуемо. Что до тебя… твоя наивность всегда играла мне на руку. Ты ведь поверил, да? «Я хочу, чтобы ты жил, Мак!» — передразнил самого себя Митос и коротко хохотнул. — Жаль с камнем глупо получилось, он бы сильно ускорил дело, ну да ладно теперь это уже не важно. Ты был прав, я действительно собираюсь зайти с черного хода и даже знаю, как это сделать, но ты этого не увидишь. Помнишь, что сказал Кронос? «Я — конец времени»? Так вот, я — его начало, Маклауд, начало новой эры. Ты мне больше не нужен. Было приятно познакомиться, Горец!

Дункана обдало ледяным холодом. Сердце ухнуло куда-то вниз, придавленное грузом ужасной правды. То, что он услышал. Теперь это не было наваждением или сном, это было реальностью. Вот, значит, с кем на самом деле свела его судьба тем мартовским днем в Париже. Он жалел, что не прислушался в свое время к голосу рассудка и снова подпустил Митоса к себе, когда у него был шанс, навсегда от него избавиться. Генерал, похоже, оказался прав, и он должен бы был поблагодарить его за помощь. Как он мог ТАК ошибаться? Действительно, наивный дурак! Даже после того, как Кассандра, открыла ему глаза, он упрямо продолжал верить в лучшее в Старейшем. Как оказалось зря. Мак понял, что ему предстоит бой, ни на жизнь, а на смерть и приготовился драться, усилием воли подавив обуревавшие его чувства.