Коллектив авторов - Узел вечности

От размышлений Тан Куансена отвлек звук подъехавшей машины, и он бросился к окну. Они вернулись. Все. Маклауд, Доусон, Аманда и… Митос. Генерал не мог понять, как он опять оказался среди них, и даже внимательное прослушивание не дало ответа на этот вопрос. За все время, что Бей Ши Дао Де находился на барже, он произнес от силы три фразы, две из которых были тостами. Китаец с улыбкой на лице выслушал обращенную к нему короткую речь Маклауда, еще раз подтвердившую эффективность примененного им метода воздействия. После чего Митос ушел. Генерал отметил, что он хлопнул дверью чуть сильнее, чем следовало, чтобы она закрылась, и еще раз удовлетворенно улыбнулся. Потом подъехавшее такси увезло Доусона. Решив, что все, что нужно он уже услышал и болтовня Аманды вряд ли добавит чего-то нового, Тан Куансен отправился спать. Его самолет в Пекин вылетал в 9 утра, и он надеялся хоть немного отдохнуть.

Домой он вернулся в приподнятом настроении. Довольными остались все, даже пекинские наблюдатели. Генерал продолжал жертвовать монастырям редкие рукописи, предварительно снимая с них копии, так как прекрасно знал, что Чунг не прерывает свою исследовательскую деятельность, и надеялся, что на этот раз Митос не заставит себя долго ждать. Он съездил к Тритен Норбутце и все подготовил, пользуясь не только старыми, но и недавно полученными знаниями. Но когда, несколько месяцев спустя, камеры аэропорта, наконец, зафиксировали знакомое лицо, Тан Куансена постигло сильнейшее разочарование в собственных способностях. Митос был не один, с ним был Маклауд. Опять. Это заставило генерала крепко задуматься. Возможно, он что-то упустил или недоглядел. Но он был уверен, что сделал все возможное, сам видел результат своих усилий. Пришлось снова скрупулезно изучать хроники, искать то, чего он не заметил раньше, что объясняло бы, почему чертов шотландец сейчас не спит спокойно на своей барже в Париже. Проведя ночь, уставившись в монитор и получив от коллег несколько замечаний по поводу своего измученного вида, Тан Куансен нашел то, что искал. Наблюдательский отчет некоей Мелани Хинд вызвал у него наибольший интерес, так как, именно он, наконец, раскрыл глаза стражам на «Адама Пирсона», и генерал удивился, как пропустил его раньше. Он несколько раз вчитывался в описание странного квикенинга, рылся в своих книгах, рукописях и в последних найденных им текстах. Утром следующего дня он так сорвался на подчиненного, что тот подал заявление об уходе. Тан Куансен и сам чуть было не написал такое же, получив от начальства строгий выговор за ошибку в документах и, в результате отпросился домой, сославшись на плохое самочувствие. Хотя после того, что он узнал из наблюдательского отчета, можно было с чистой душой увольняться. Эти двое оба были Теми, Кто Помнит. Ему пришлось снова наведаться к Тритен Норбуце.

Тан Куансен просто стоял и смотрел. Спешить ему было некуда, разве что в костюме было немного жарко. Одеваясь так, он рассчитывал и на моральное и на физическое воздействие: ослепить и дезориентировать врага. Генерал снова обратил свое внимание на то, что происходит у Тза-Тза, и увиденное его насторожило. В то, что Бей Ши Дао Де способен убить на святой земле, он не верил, что же в таком случае ему надо от Маклауда? Он вздохнул с облегчением, только, когда противник, наконец, направился к нему и кивнул стрелкам, давая понять, что они могут быть свободны. Две головы тут же исчезли из поля видимости. Генерал не волновался, что они останутся подглядывать, страх был сильнее любопытства, а его боялись. Как он и предполагал, Горец не стал отсиживаться на святой земле, теперь он стоял на каменной гряде, в паре метров над ними, сжимая в руках кинжал, и Тан Куансен искренне надеялся, что он не совершит какой-нибудь глупости. Видимо, Митоса беспокоило то же самое, и в этом, по крайней мере, они были солидарны. Помехи не нужны были обоим. Как и слова…

Генерал действительно не ожидал такого натиска. Он бы удивился, если бы Митос сумел парировать хотя бы пару ударов, и бешенная энергия, с которой тот начал атаковать, поначалу повергла Тан Куансена в шок. Но ненадолго. Он был крепким орешком, даже, несмотря на то, что не гонялся за головами и дрался, лишь когда поступить иначе ему не позволила бы честь. Но многие века в армии сделали свое дело — мало, кто мог сравниться с генералом в искусстве боя. И, тем не менее, сейчас он чувствовал, что приближается к пределу своих возможностей. Он отметил два момента, когда Митос намеренно не воспользовался своим преимуществом, и только тогда понял, что он дерется не для того, чтобы выиграть. Что ж, значит, трус нашел легкий выход. Он просчитывал в уме хитроумную комбинацию, когда все внезапно закончилось. Противник сдался в середине схватки, долгожданный момент истины, наконец, наступил. Тан Куансен поднял Лангчуан Тай Чи и с победоносной улыбкой взглянул на Горца. Но увидел только боль, отчаяние и… ненависть. Если бы взгляд мог убивать, китаец бы уже десять раз был трупом. У Маклауда не было с собой меча, ничего, кроме кинжала. Тан Куансен бы понял, если бы тот попытался его вызвать. Драться с ним он бы не стал ни при каких обстоятельствах и надеялся, что в случае отказа моральные устои Горца не позволят ему хладнокровно убить безоружного. Ему припомнилась только что виденная им сцена. Что если отсутствие у Маклауда его знаменитой катаны, означало то, что его попросили ее не брать. И попросили настойчиво… Генерал действительно не задумывался, какую силу он обретет, обезглавив старейшего бессмертного. Но тот, видимо, задумывался. И запретил Горцу драться? Неужели, он ошибся и все, сказанное Бей Ши Дао Де тогда на барже в Париже было не очередным обманом, как ему виделось через призму собственной ненависти, а попыткой защитить? В своем желании оградить Маклауда от того, кто с его точки зрения представлял наибольшую опасность, Тан Куансен, похоже, оказал шотландцу медвежью услугу, чуть не стоившую ему жизни. Генералу и присниться не могло, что у них с Бей Ши Дао Де может оказаться что-то общее, и что этим общим, будет забота об одном и том же человеке. Но если свои мотивы он знал, то мотивы Митоса могли быть какими угодно. Однако убей он сейчас, с надеждой на понимание со стороны Маклауда можно будет расстаться навсегда. Непоправимая ошибка в игре, ставка в которой была гораздо выше личных отношений. К тому же, он упустит возможность последний раз убедиться в правильности своего выбора. Клинок со свистом опустился, срезав несколько высоких ярко-желтых цветов, и замер в миллиметре от головы Бей Ши Дао Де.

Маклауд спрыгнул со стены. Генерал убрал меч в ножны и стал медленно отступать назад, к краю каменного гребня, не спуская глаз с шотландца. Видимо, он допускал, что молодой бессмертный может попытаться напасть, и Мак не спешил его разочаровывать. У конца стены Тан Куан Сен на секунду замялся, словно раздумывая, куда идти дальше и вдруг, едва слышно, но отчетливо произнес «xianzai yao». Горец следил за ним, пока он не исчез из виду, и даже после этого еще какое-то время продолжал смотреть на то место, где генерал завернул за выступ.