Мария Токарева - Голод Рехи

Вот с Лартом же получилось! А в первую встречу они хотели друг друга убить. А потом… Потом все как-то перемешалось, но ныне прояснилось, и взаимопомощь умаляла тяготы странствия.

Так что мешало Двенадцатому просто поболтать по душам с Тринадцатым, выяснить, что они там не поделили? Не за кусок мяса дрались столько лет. Вот при дележке мяса все понятнее, там говорить не о чем. А что у них случилось — неясно. И теперь от их дружбы или от их склок рушились миры. Полезных добрых существ Проклятыми не назовут. Рехи подозревал, что прозвище выдумал Митрий, хотя к нему-то оно относилось в первую очередь. «Теперь еще стихи эти, тьфу, к ящерам», — подумалось Рехи.

— Ларт, ты точно готов вернуться? — спросил он.

— Готов, — без колебаний отозвался собеседник, пока они спускались по отрогам и пологим холмам. — В Бастионе прошли лучшие мои годы. Чего не скажешь о том, что со мной творилось за этими горами. К тому же осталось несколько человек, с которыми я бы поквитался. Возможно, ты мне поможешь.

— Хочешь отомстить за смерть матери и учителя?

— Ты ж догадливый эльф! Да, так что, может, я вовсе не тебя веду, а свою месть ищу.

— А и пожалуйста. Месть всяко понятнее жертвы.

Вновь что-то скрутилось тугим узлом, потом натянулось струной, заставляя выпрямиться наподобие клинка. Одновременно к горлу подкатил тугой ком ужаса и обреченности. Взгляд завяз под запорошенными пеплом ресницами, пустошь подернулась пеленой нечеткости. Рехи пошатнулся, но Ларт вовремя одернул:

— Ну, как сказать. Ты не думай о жертве, лучше просто иди.

И Рехи просто шел, уговаривая себя, что их путь закончится в Бастионе. Внешне он еще сопротивлялся, но где-то в глубине души уже всецело принял окончательную цель своей жизни, хотя наваливалась тяжелым гнетом ее бессмысленность.

— Что это там? — отвлекся на внешний мир Рехи. Его заинтересовали огоньки далеких костров.

— А, это, — с мечтательной улыбкой ответил Ларт. — Это деревни и лагеря кочевников, раскиданные вокруг Бастиона. Здесь все еще торгуют, меняют товары на товары, как в старые времена. Хотя нет, раньше товары меняли на какие-то ненужные бумажки… вроде как деньги, или как-то иначе их называли, расписки, что ли. Зачем — не знаю.

— Да уж, вещь на вещь — понятно. Мы тоже между собой временами менялись, кому что нужнее, — кивнул Рехи.

— Многие мечтают попасть в Бастион. Копаются в старых гробницах и на руинах городов. Ищут книги и золото. Все, что может пригодиться.

— А золото на что? Вот сколько у тебя в шатре жил, столько и думал. Его же не съесть.

— До-о-олго же ты держал в себе этот «важный» вопрос, — гулко рассмеялся Ларт, но внятно не ответил, жестом вновь предлагая идти дальше. Рехи послушался. К тому же отступила боль в ступнях, стоило покинуть каменистую местность. В рваные сапоги больше не впивались острые края камней, только нещадно набивался песок. Какое-то время Рехи шел босиком, пропуская меж пальцев жирный пепел и пыль. Но вскоре понял, что так тревожит незаживающие мокнущие язвы — постоянные спутники с самого начала скитаний.

— До костей стер, — пробормотал Рехи.

— Ну, не нести же тебя, — поддразнил Ларт.

— Не дождешься, — хмыкнул Рехи. Нет уж, носят только раненых, если, конечно, не бросают на съедение ящерам.

— И скоро здесь первая деревня?

— Пару дней пути. Может, быстрее. Сейчас мы идем под гору, а так легче.

Они спускались по отлогим склонам. С высоты открывался неплохой вид на пустынную долину. Она раскатилась плоской лепешкой с чуть приподнятыми краями наподобие перевернутого щита. Со всех сторон ее окружали серые громадины далеких гор, некоторые из них дымились и поднимали ввысь столпы пепла. «Его здесь больше», — отметил про себя Рехи, перекатывая на языке безвкусные хлопья и временами покашливая. На дне «чаши» расположилось нагромождение камней или кирпичей.

— А это… это что за скала там маячит? — удивленно спросил Рехи.

— Так это и есть Бастион, — спохватился Ларт. Рехи удивленно и разочарованно застыл. Он рисовал себе множество картин мифического Бастиона, вспоминал сказки адмирала, сравнивал с дворцами из снов, с виденными руинами городов. На деле громоздкое строение сливалось с нерукотворными громадами гор.

— То есть как? — поперхнулся Рехи. Обычно он не ждал красот или чудес, наверное, его заразило больное стремление Лойэ. Вместе с ее образом Бастион тоже представал в снах чем-то неземным, спасающим от рока Разрушенной Цитадели.

— Последний Бастион, — пожал плечами Ларт. — Его видно из любой точки долины. Это не скала, это люди так раньше строили.

Рехи онемел на короткое время: и из-за этой-то груды камней в их деревне сшибались лбами! И из-за этих развалин соседний клан унесся на верную смерть через бури и пески. Разве какая-то рухлядь стоила всех этих жизней? Рассказы порождали видения. Видения толкали в странствия — все для того чтобы найти лишь неприветливые стены? В них уходили стремления и души. Город надежды, город мечты. Лойэ, глупая Лойэ! Лучше бы они остались навечно в той пещере, видели вдвоем нормальные сны, не ведали бы о Великом Разломе и прочей кутерьме Стражей Вселенных и Миров.

— И это все? Серые камни? — скривился Рехи.

— А что ты себе представлял? — недовольно мотнул головой Ларт.

— То, что видел в снах.

— Прошлый мир? Так его уже нигде нет, — выдохнул негромко Ларт. — Только на картинках в мудреных пергаментах. Там было красиво. В Бастионе такие же его осколки, как и везде.

— Это развалины древней крепости?

— Крепость уцелела. Внутри еще даже дворец стоит. Вон — шпиль маячит.

Ларт указывал куда-то вдаль, на плывущий в тумане объект. Сперва тот предстал вершиной тонкой горы, потом и правда различились очертания высокой башни. Помнится, за такие цеплялся Рехи-призрак, когда бедовый Страж Мира из прошлого громил пиратские корабли и вызывал бури. В голове пронеслась странная догадка: «Это тот же город. Тот город, который оборонял лиловый жрец! Последний город. Только море куда-то ушло. Продали море?»

— А почему все остальное такое? — недоверчиво допытывался Рехи.

— Это стены. Пять углов, на каждом сторожевая башня.

— Значит, мы дошли.

— Дошли. Так что дальше? Твои красные сумерки находятся севернее.

Зря напомнил, опять сердце ёкнуло и сжалось. Теперь каждое неверное слово служило болезненной зацепкой. Это ветер, наверняка это ветер выдрал железную решимость. Или просто сказывалась усталость. Рехи надеялся в ближайшее время как следует выспаться не на ледяных камнях, а привычно присыпавшись песком.

— Да, вроде. Там же Великий Разлом, как сказал Сумеречный Эльф.

— Пойдем туда?

Кажется, Ларту не так уж хотелось совершать свою месть в Бастионе. У Рехи же появилось немало новых причин понять, тот ли это город. Не просто так голос лилового жреца читал ему стихи, не просто так Разрушенная Цитадель притаилась где-то недалеко, среди северных гор. Но все же главной причиной оставались не они.