Андрей Школьников - Запретные миры [по мотивам игры Lords Of Chaos]

Рукоятка сабли удобно легла в ладонь; Мазириан, примериваясь, сделал пару пробных замахов и выпадов. Неплохое оружие. Совсем неплохое… но не больше того. Просто хорошая сабля, без всяких колдовских штучек. И вот она-то и хранилась в сердце Катакомб Мирддина? Мазириан был даже несколько разочарован.

Одним прыжком он пересек лаву, опять опалив ноги. Но теперь это было ерундой энергия эликсира бурлила в нем, и он даже не замедлил шага.

Переполнявшая волшебника мана прямо-таки требовала колдовства, и он не стал противиться. Он произнес заклинание — и рядом с ним из небытия возникли два грифона. Хищники раздраженно шевелили оперенными крыльями, бесполезными в тесноте Катакомб, щелкали клювами. Когтистые лапы скребли мох, обнажая полоски каменного пола. Мазириан ловко запрыгнул на спину ближнему грифону, и твари побежали мягкой кошачьей рысью. Уже открылся портал — выход из Запретного Мира; волшебник отчетливо различал его неслышный зов. Надо было спешить, чтобы не остаться в Катакомбах на триста тысяч лет.

Из-за боя, ран и прочих переживаний Мазириан начисто забыл про три двери, за которыми таилась неведомая опасность. А вот о нем не забыли. Свернув за угол, он увидел, что все три двери распахнуты. Среднюю открыл он сам, проходя сюда; две другие — нет… Два огромных фантома, пригнувшись и растопырив длинные руки, надвигались на него.

Мазириан, не отрывая взгляда от чудовищ, наскоро наложил заклятье на свое оружие. И вдруг… он понял, почему Слэйер хранился в заветной крипте. Понял великую ценность клада Катакомб. Понял, за что он заплатил своей кровью.

Под действием заклинания сабля преобразилась. Она вдруг проснулась от долгого сна и затрепетала в руке, тоненько зазвенела, будто запела боевую песнь. По клинку побежали короткие золотистые сполохи. Древняя сила пробудилась в сабле, и теперь эта сила рвалась в бой.

Сжимая в руке Слэйер, Мазириан направил своего грифона навстречу фантомам.

Зов портала был все громче с каждым метром сумрачных коридоров. Он пел в крови; пел о доме, об уюте, о безопасности. Трудно было сохранять настороженность под эту песню.

Мазириан откинулся спиной на сложенные крылья грифона, держась за его мохнатую шею. Правая рука лежала на рукояти Слэйера; за плечами висел лук. Два кентавра, раненый фантом и еще один грифон сопровождали его. Он выиграл — добыл сокровища Катакомб! Слэйер и изумруд. Правда, где-то в лабиринтах скрывался Эльбо Смогг — Мазириан был уверен, что почувствовал бы, если бы его враг ушел в портал. Но Эльбо едва ли был опасен теперь. Стычка у Проклятого Склепа наверняка вышибла из него боевой дух.

Идущий впереди кентавр вдруг жалобно вскрикнул, шарахнулся в сторону — как по волшебству, на его боку появилась зияющая рана, обнажив ребра. Потом он упал на колени, не переставая пронзительно кричать, и тут волшебник заметил очерченные кровью когти. Кровь кентавра, коснувшись их, через несколько секунд стала невидимой; но этих секунд оказалось достаточно. Волшебник сорвал с плеча лук и выпустил две стрелы в невидимую тварь.

Теперь он снова был настороже. Может быть, это и спасло его.

Второй, последний кентавр свернул за угол. И тут же раздался утробный рев и пронзительный вопль. Мазириан немедленно наложил на Слэйер свое последнее заклятье — он узнал рев демона. Потом пришпорил грифона.

Выход был рядом, в двух шагах. Открывшийся прямо в замшелой стене портал сиял и переливался, манил и обещал… А рядом оперся о стену Эльбо, поигрывая своим топором. И так невысокий, он казался совсем крошечным рядом с двумя лохматыми великанами. Огромный красный демон, оскалившись, надвигался на Мазириана.

Волшебник выругался про себя. Потом вынул из кармашка портупеи склянку с зельем невидимости из Проклятого Склепа. Одним духом осушил ее и соскочил с грифона.

— Мазириан!

Шарах!

— Покажись, Мазириан!

Шарах!

— Трус! Вот он я! Покажись, дай мне убить тебя!

Шарах! Шарах! Эльбо окончательно потерял самообладание. Он вертелся на месте, посылая магические стрелы и молнии, поражая своих и чужих, помня только одно: невидимый враг где-то рядом, он смеется про себя и готовится нанести удар.

Около портала заколотый великан плавал в луже собственной крови. Его сердце еще работало, толчками выбрасывая новые порции крови. Второй великан отчаянно отбивался дубиной от грифона; тот кружился вокруг, злобно шипя и щелкая клювом. Огромный демон, раненый невидимым мечом, истекающий кровью, привалился к стене, бестолково размахивая ручищами.

Может быть, Эльбо так и не заметил бы противника, если бы не вопль демона. Но рев нежити легко перекрыл истошные крики Лорда; он невольно обернулся и успел увидеть очерченный кровью контур меча. Вот он! Действие зелья невидимости уже проходило, и Эльбо удивился, как он не заметил Мазириана раньше — расплывчатый силуэт, выделявшийся на фоне стены, как колеблющиеся токи теплого воздуха. Но больше всего его выдавали сполохи, пробегающие по лезвию…

СПОЛОХИ?!!

Волшебный меч! Но ведь в Пещерах нет волшебного оружия. Разве что… заклятый!

"Эльбо, я помню его. Это очень опасный человек." "Всего только человек, Рагарил. Что он может сделать против Лорда Хаоса?" "Он с удовольствием присоединит к своей коллекции парочку Лордов."

Эльбо Смогг выкрикнул заклинание Магической Атаки, с ужасом осознав, что оно последнее и что магических молний и стрел тоже больше нет. Со всех сторон в Мазириана брызнули разноцветные рубящие лучи.

Но… все еще еле видимый волшебник закрылся щитом. Самым обычным щитом — деревянным, с железной оковкой. Правда, по щиту тоже пробегали золотистые сполохи. Разноцветные лучи, бессильно ударяясь о щит, превращались в легкие дымки и рассеивались; сполохи как будто чуть потускнели.

Эльбо потерял всякую надежду. Его охватило странное равнодушие: он был уверен, что сейчас умрет, и даже почти перестал бояться. И все же он собрал все силы и, хекнув, обрушил топор на силуэт ненавистного врага. Мазириан принял тяжелый удар на щит, не покачнувшись, будто врос в пол. Эльбо зажмурился, ожидая ответного удара — и смерти. Он почувствовал холод стали у горла.

А потом впервые он услышал голос Мазириана. Тот охрип и тяжело дышал; почему-то это вдохнуло новую надежду в Лорда. Волшебник коротко приказал:

— Брось топор и щит.

Эльбо молча послушался и только тогда открыл глаза. Мазириан возвышался над ним, держа мерцающую саблю у горла; сквозь него еще виднелось желтое свечение стены. Вся новая армия Эльбо полегла; но и у врага остался лишь один грифон, и жизнь покидала его вместе со струйкой ярко-красной крови. Можно считать, они остались один на один.