Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

Так оно и вышло: никто на беглецов не пялился, никто их ни в чём не подозревал. Правда, одна инлейн-квартеронка всё-таки задержала взгляд на Жанкарне, вернее, на выбранной им маскировке. Но доблестный ветеран по кличке Ушан тут же поинтересовался, чего ей надо. И сообщил, не дожидаясь ответа, что ни бронзовых, ни серебряных, ни золотых слитков дать не может, а вот дать пинка под хвост — это легко и просто. Можно сразу с процентами за двенадцать бирелл. Бедняга прошипела что-то про хамьё себе под нос, но связываться с неадекватным и явно ищущим драки сарье не решилась: очень уж Хорс уверенно выглядел, несмотря на "боевые раны" — да и полуторная разница в резерве в его пользу намекала, что лучше поискать объект для интереса где подальше.

А потом из бокового прохода вышла, пристроившись за троицей, ункале. Чистокровная и довольно молодая. Пышная пепельно-серебряная грива длиной до пояса гордо колыхалась при каждом цокающем шаге (как и положено чистокровке, её ноги заканчивались изящными раздвоенными копытцами). Серебристо-голубая шёрстка не столько скрывала, сколько подчёркивала гибкие линии тонкого, но сильного тела. Ничем не прикрытого: эта особа, похоже, разделяла мнение, что сарье для защиты дана магия, а тряпки и шкуры — это для ничтожных. Четырёхпалые ладони и гордость всякой ункале, розовато-белый рог надо лбом длиной в четыре пальца и в палец толщиной у основания, довершали картину.

Хотя нет. Довершало её кое-что иное. Ещё раз обернувшись к подозрительной девице, Сорх чуть не споткнулся, когда понял: на груди у неё, на довольно грубо сработанной — похоже, просто из первого попавшегося куска лам-лианы вырезанной — бечеве висит столь же грубо сработанный медальон. Совершенно не подходящий по стилю гордой чистокровной.

"Ниллима, это ты?!"

"Долго соображаешь. Я же предупреждала".

"Но это… ведь это не иллюзия?"

"Нет. Это именно иной облик".

"Я… я просто не знаю, что сказать".

"Лучше подумай и всё-таки скажи. А то Жанкарн с Гламом на меня посматривают как-то нехорошо. Видимо, ещё дольше тебя соображают. Или ты не предупредил их?"

"Предупредил. Но… до сих пор не могу поверить…"

— А ты поверь, — с толикой раздражения сказала Ниллима-ункале уже вслух. — И вы двое тоже. Только без имён! Я это, я, нечего пялиться, будто на воплощение Предтечи.

— Странно, — сказал Жанкарн. — Ты… если это ты… как будто стала слабее.

Ответом стало раздражённое фырканье.

— В Двадцать Первом Скальном, — добавила она, — некую известную вам клеймёную сарье сперва прокляли Рептилии, а потом то, что от неё осталось, не поленился прибить лично Старший мастер Эхенд Лорвамэтеш. Так что да, я стала слабее. Хорошо, что не подохла.

— А как ты вообще… ну…

— Благодаря смене обликов или Основ. Их у меня немного больше, чем у обычного сарье. И даже больше, чем у Многоликих классической формации. Почему не рассказывала? Догадайтесь сами. Кстати, если бы нашла способ передать это умение, то рассказала бы раньше. К сожалению, без участия моего учителя вряд ли что выйдет, а давать ложные надежды я не люблю.

— Так, — сказал Глам, выворачивая шею в сторону Ниллимы, но продолжая идти, пусть чуть замедлившись. — Я правильно понял, что вот это… обличье — настоящее, живое тело?

— Да.

— Надеюсь, претензий у родственников захваченной не будет?

— Ты плохо обо мне думаешь. Я никого не убивала, не захватывала опустевшую оболочку и не провоцировала чужую мстительность. Обретение новых Обликов работает иначе.

— А как? Или это секрет твоего учителя?

— Думаю, описать сам принцип можно, чтобы отбиться от подозрений в каннибализме и иных грехах вплоть до практики магии Хаоса включительно. Сталкивалась уже с таким, причём не раз. И если поначалу это кажется смешным, то в повторении подобной чуши ничего забавного нет. Итак, мне известно два основных направления магического искусства, позволяющих менять физическое тело. Про первое поговорим как-нибудь потом, к тому же о нём я знаю лишь в теории. Даже на освоение простейшего ортоморфоза мне не хватило времени. А практикую я второе направление, точнее, его подвид, называемый не-тотемным параморфозом…

Под пересказ лекции, некогда услышанной Ниллимой от её таинственного наставника-из-джунглей, незаметно осталось позади больше половины дороги до Крыла Верхних Путей. Ни Глам, ни Жанкарн не пытались прерывать её вопросами, Сорх так и вовсе слушал в оба уха, всеми силами стараясь запомнить сказанное дословно.

Оно того стоило.

Не только сама тема оказалась крайне интересной, но ещё и Ниллима говорила, как по писаному. Да нет, какое там! Если вспомнить писания всяческих никлов и урминаров — многажды лучше, чем по писаному! Ни единого лишнего слова. Короткие риторические повторы наиболее важных моментов простыми словами без терминологии, чтобы смысл сказанного уж точно запомнился без искажений. Все формулировки отточены до остроты иглы для шёлка и ясны совершенно. Никакой мутной философии, многозначительных намёков на секретно-важные тайны, реверансов в сторону великих достижений благородных линейных и священной древности. Чисто теоретические моменты Ниллима не поленилась разбавить примерами из личного опыта: как при смене облика меняется профиль физических ощущений, как меняется магия и мышление. Потом, увлёкшись, всё-таки просветила благодарных и очень-очень молчаливых слушателей насчёт отличий орто- и метаморфоза с полноценными трансформациями…

— А можешь показать превращение? — не выдержал Сорх, когда Ниллима ненадолго умолкла, задумавшись над чем-то.

— Ну, мы удалились от канала и рядом никого, так что вреда не будет… что ж, смотрите.

Они смотрели в шесть глаз, но так и не сумели толком поймать ту долю бун, в течение которой благородная ункале исчезла, а на её месте и в её позе воздвиглась чуть более рослая и раза в полтора более массивная фигура квартеронки грерод-кулаз.

— Вот этот облик я скопировала с Карроз Винаме, — сказала она. Голос её тоже изменился: от драгоценных серебристых переливов к более низкому, порыкивающему. Впрочем, почти без паузы Ниллима перекинулась обратно в ункале.

— Так вот что это было тогда! — воскликнул Жанкарн. — Я узнал эхо магии!

— Думаю, ты прав. Ранее я лишь единожды меняла облик в Лабиринте, сразу после того, как мастер Глам перепоручил тебе заботу обо мне. Ты тогда находился неподалёку. И, — тут она со значением посмотрела Сорху в глаза своими большими, зеленовато-синими глазами, — эта смена подтвердила, что клеймо Лабиринта ограничивает только одно тело. То, на которое его ставили.

В горле у некогда презренного, а ныне сильно изменившегося смеска резко пересохло.