Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

“Скажи уж проще: этот отряд послан на убой. Здесь нет ровным счётом никого, чья смерть опечалит Старшего мастера”.

“Что, он и Стопу назначил в жертву? Героя? Ветерана?”

“А то. Мугрин — такой же плевок в лицо окружающих, как ты. Если не более смачный. Полукровка, превзошедший благородных в военном деле. Ну или как минимум в живучести. Не забывай, что Эхенд, кем бы ни был ещё, — аристократ”.

“Кажется, скоро у меня на это слово появится аллергия ”.

“Или, точнее, идиосинкразия . Вполне возможно. Ты слишком привержена правде и нутром чуешь, что с местными понятиями о благородстве тоже получилась подмена…”

“Это как?”

“Да очень просто. Аристократ по крови отличается от аристократа по духу примерно так же — и по той же самой причине — насколько форма отличается от содержания. Или насколько закон отличается от справедливости ”.

Умеет же Сосед сформулировать, подумала Ниллима. Впору позавидовать. Но…

“Если кровь — недостаточный аргумент, кого считать аристократом?”

“О, истинное благородство таится не так уж далеко. Неплохое приближение к таковому являет Мугрин Стопа. А ещё более близкое — ты сама”.

“Я?! Благородная?”

“Забавно, не правда ли? Причём самое забавное, что большинство достоинств благородной у тебя есть. При полном отсутствии сопутствующих недостатков, вроде необоснованной спеси и потребительского отношения к окружающим”.

“Шутник ты, Сосед”.

“Не в данном случае”, — отрезал он.

Ниллима задумалась. Ну, спесь — это действительно нечто совершенно чуждое. Для машир такой товар не по карману, нечего и замахиваться. Но вот достоинства…

— Сорх!

Услышав своё имя, полукровка придержал своего суркаха, вместе с Ниллимой отставая от остальных. Не сильно, так, шагов на полста.

— Что случилось?

— Ты… а, не важно.

— И всё-таки?

— Понимаю, вопрос дурацкий, — решилась девушка после заминки, — но… ты тоже думаешь, что я похожа на благородную?

Сорх помолчал.

— Нет. Не думаю.

“Ну, вот и ответ…” Но оказалось, что полукровка ещё не закончил.

— Я знаю немало благородных, Ниллима, поэтому я думаю, что ты лучше . Ты… ну, родилась машир. Но ведёшь себя так, как должны бы себя вести благородные. И, возможно, вели бы — если бы мы жили не в реальном, а в идеальном Нарадуме.

— Да ты философ. И льстец.

— Кстати, — прищурился Сорх, — ты действительно родилась машир — или стала такой из-за… ну… проклятия или ещё чего-нибудь… э-э?

— Какое проклятие, ты чего!

— Так я и думал, — вздохнул полукровка. — Природные-то благородные такими не бывают.

“Да они с ума сошли! Оба!”

“Не мы сошли с ума, но мир сошёл с пути. Мы призваны сюда, чтоб верный путь найти…”

“Сосед!”

“…и в поисках дорог мы отдыха не знаем. Проклятию сродни: идти, идти, идти… Ты бы разобралась уже в себе, малышка, и возмущалась не так громко. Вообще, что ужасного в том, чтобы согласиться с тем, кто ты есть?”

“Ничего. Но вы говорите обо мне лучше , чем есть!”

“А ты хочешь единственно правды. Похвально. Но помимо того, что есть, есть ещё то, что может быть. Хотя, конечно, не обязательно будет . В какую сторону ты пойдёшь охотнее: туда, где обитает жалкая машир, прах под пятой Сильных, с рождения обречённая на ничтожество — или туда, где дышит и сияет истинное, внутреннее благородство?”

Немного помолчав, Сосед закончил:

“Отвечать не обязательно, вопрос чисто риторический. Да, к слову: от статуса жалкой машир ты уже отошла. Далеко и давно”.

Сосед

Разговор зацепил её неожиданно сильно. Но оно — к лучшему.

Если Ниллиме (да и мне, чего греха таить!) не нравится, что в ней возбуждают негативные эмоции, почему бы не компенсировать это небольшой порцией положительных эмоций заодно с глубокими размышлениями?

С чисто практической точки зрения её самооценка должна догнать реальное положение дел. Ну и… Равенство в отношениях, конечно, штука приятная и во многих отношениях полезная. Порой неоценимая. Вот только этому самому равенству порой места не остаётся. И в частности, на границе Домов играть в равенство нельзя.

Нужен авторитет. Нужен статус. Нужна слава, коли на то пошло.

Сорх — это хорошо, но лишь в качестве начала. Его одного мало. Надеюсь, ученица быстро сообразит, что нужно делать дальше… а если не сообразит — отброшу на время свои принципы и подскажу. Ну, а не подскажу, так хоть намекну.

Она у меня умница, поймёт правильно.

Мугрин

На этот раз командир попался достаточно разумный. Во всяком случае, отклонение от строго прямого маршрута и отдых в знакомом (не ему) поселении одобрил без вопросов. С девой из рода Абреш так гладко бы не вышло — ну, спасибо Судьбе и на том, что верховодит не она. То, что Найзе — это одна большая Проблема, становилось ясно всякому, пообщавшемуся с ней дольше нескольких нохх. И даже тем, кто наблюдал это самое общение со стороны. Только сия особа могла учинить целый скандал по поводу “достойного места для ночлега” — притом на пустом месте. Как будто обычнейшее поселение грязноногих землепашцев могло предоставить ей что-нибудь хоть отдалённо привычное, не говоря уж о роскошном!

Впрочем, не она одна вызывала опасения Стопы. И если с Найзе он при всём желании ничего сделать не мог — надёжно и надолго накинуть платок на этот роток сумел бы разве что Смотритель, — то вот с машир, странным образом оказавшейся в заместителях командира…

Хотя бы поговорить с нею — невелик труд, верно?

И, похоже, поговорить по душам стремился не только он. Во всяком случае, не успел Мугрин, распорядившись насчёт корма для суркахов, обиходить своего скакуна, как занимавшая его мысли особа сама подошла к нему и окликнула… не по имени — по прозвищу. Мысленно вздохнув, он повернулся к ней лицом:

— Зовите лучше по имени. Раз вам известно прозвище, то и оно вам должно быть известно.

— Тогда уж сразу на ты, без лишних расшаркиваний. Я — Ниллима. Приятно познакомиться, лан сарье Мугрин.

Это обращение оказалось… непривычным. Насколько он мог припомнить, так его никто ещё не называл. По крайней мере, не в последнее время. Младшие и даже старшие ученики из числа полукровок, нешуточно робея, смотрели снизу вверх. Благородные всеми силами старались подчеркнуть разницу в происхождении. А эта…

Воин в очередной раз окинул взглядом машир, заодно всмотревшись в неё. И вновь его пронзило ощущение неправильности. Глаза видели обычную смертную презренной расы, но Дар приносил иные, диссонансные ощущения. Очи духа видели перед собой как минимум равную.

Как минимум. Если же смутные и малоправдоподобные шепотки не лгали…

— Скажи мне, лан сарье Ниллима, — вернул Мугрин непривычное обращение, — насколько правдивы те слухи о тебе и нашем нынешнем… командире?