Майкл Суэнвик - Мать железного дракона

Когда Кошка пришла в себя, чертяки с табуретом в кабинете уже не было.

— Держите! — весело промолвил Эддеркопп, вручая Кошке лист писчей бумаги с еще не просохшими чернилами, исписанный аккуратным и очень мелким почерком.

В.: Для протокола — ваше имя Хелен?

Хелен: Да.

В.: Вы находитесь не на своем месте.

Хелен: Полагаю, что да.

В.: Как вы туда попали?

Хелен: Так уж вышло.

В.: Вы имеете в виду, что точно не знаете, как именно это произошло.

Хелен: В точку. Умник выискался, да?

В.: Благодарю. Могу ли я предположить, что вы родом с Земи?

Хелен: Если ты так ее называешь. У нас в ходу другое название.

В.: А также что прямо перед тем, как произошел переход, вы умирали?

Хелен: Точно, ума палата. Но меня этим не удивишь. Знавала я людей там, откуда я родом, которые бы съели тебя с потрохами и не подавились.

В.: А вы, мадам, не настроены сотрудничать.

Хелен: А ты какого хрена от меня ждал? Задаешь открытые вопросы в надежде, что я сама себя изобличу. Как? Почему? Не имею ни малейшего понятия. Так что и не смогла бы, даже если б захотела. Грамотный юрист меня бы уже повязал и сдал на виселицу. Я, лихоимец, с твоим племенем дела имела, все вы одним миром мазаны. Бесталанные писаки, выезжающие у других на горбу. Сам ничего не можешь и хочешь, чтобы я за тебя сделала всю работу. Так вот у меня для тебя новости: хренушки. Не дождешься. Ни сейчас, ни вообще.

В.: Так вы и понятия не имеете, зачем вы здесь?

Хелен: Ни малейшего. Это, в конце концов, ваш мир.

В.: У меня в руке заявление о пророчестве, выпущенное Неблагим двором в день оборванца в месяц кровавой луны в год сто шестьдесят седьмой от Сошествия Турбины. Если опустить бо́льшую часть того, что вам будет совершенно непонятно, тут говорится, что лицо с четвертой стороны — и далее стоит ваше имя — цитирую: «потрясет основы мироздания, к вящему ужасу властей предержащих Фейри».

Хелен: Ни хрена себе. Вот и еще один пунктик мне в список — что надо успеть сделать, пока не откинула копыта.

В.: Не могли бы вы хоть на минутку отнестись к разговору серьезно?

Хелен: Судя по моему поведению вплоть до этого самого момента, ответ, видимо, будет отрицательный.

В.: (Вздыхает.) Хорошо. Совершенно ясно, что вас вовлекли в это дело без вашего на то согласия и, следовательно, вам почти ничего не известно о тех махинациях, из-за которых вы оказались внутри разума этой молодой особы. У меня остался последний вопрос.

Хелен: Слава тебе господи.

В.: Чего именно вы надеетесь достичь благодаря этому симбиозу?

Хелен: (Молчание.)

— Ну точно — Хелен, — сказала Кошка, кладя листок поверх стопки книг и документов. — Но что-то я сомневаюсь, что это нам чем-нибудь поможет.

— Теперь мы можем подготовиться к решительным действиям, юная леди, решительным. Я смогу задействовать тяжелую артиллерию. А еще вы убедились, что я не совсем уж мошенник, и потому отказались от своего намерения меня уволить.

Кошка открыла, а потом молча закрыла рот.

— По всей видимости, отказалась.

— Тогда продолжим. Как мы оба понимаем, тут действует целая группа заговорщиков, и благодаря собранным мною уликам можно теперь хотя бы фрагментарно обрисовать ее структуру. Мы имеем дело с некоммерческой организацией, юридическим лицом, которое зарегистрировано в вольном городе Каркассоне под весьма незамысловатым названием «Заговорщики». Будто они такие первые и последние на всем белом свете! — (К стопке бумаг добавились новые листы.) — У них имеется логотип и фирменный бланк. Графика вполне на уровне, а вот шрифт подкачал. «Курьер» — фу! Вот список директоров (на самом деле исключительно подставные лица) и список управляющих — эта информация находится в открытом доступе. — Советник Эддеркопп ткнул длинным, похожим на ветку пальцем в лежавшую сверху бумажку. — Вас, возможно, заинтересует имя главного исполнительного заговорщика.

Кошка глянула на список, и кровь застыла у нее в жилах. На самом верху страницы значилось: «Вдовствующая Дама Сан-Мерси из Дома Сан-Мерси».

— Матушка!

На следующий день неожиданно заявилась Грималка. В свежевыстиранной форме она выглядела гораздо внушительнее, чем на месте крушения поезда посреди ржаного поля, когда Кошка видела ее в последний раз, а Олимпия произвела на свет Электру. Грималка как раз передала потрепанный кожаный кейс черноволосому гному-дворецкому, который, в свою очередь, вручил его Родольфу — одному из стоявших поблизости хайнтов, а Кошка в это время проходила мимо (у нее только что состоялся непростой разговор с поваром по поводу рациона Эсме).

— Вот ты-то мне и поможешь, — заявила Грималка, хватая Кошку за руку. — Мне нужно увидеться с фатой Нарциссой, но слуги твердят, что сначала проводят меня в покои, дабы я освежилась. Поверь, свежее мне уже не стать! Ну так как?

— Она в папоротниковой, — ответила Кошка. — Я провожу.

— Разрешите, пожалуйста, показать вам дорогу, — предложила (дождавшись сперва кивка дворецкого) Королевна, вторая из присутствовавших хайнтов. — Папоротниковая в это время года постоянно перемещается так, что и не угадаешь куда. Сами вы ее никогда не найдете.

В тот конкретный момент папоротниковая забралась как можно дальше от главного входа и притаилась едва ли не среди зданий, образовывавших стену вокруг поместья. Когда они шли через рощу с метасеквойями, Грималка сказала:

— Надолго я не задержусь. Три дня максимум. Просто зашла отдать дань уважения. Столько бумажной волокиты предстоит. Посмертные страховые выплаты. Баньши нанять, каирн сложить, костер подготовить. Хлопот не оберешься. Но железная дорога своих не забывает.

— Посмертные страховые выплаты?

Грималка вгляделась в лицо Кошки:

— Так она тебе не сказала?

Кошка едва не ляпнула: «Не сказала о чем?», но слова Грималки при всем желании нельзя было истолковать превратно. Ее охватила страшная грусть.

— Но она кажется такой здоровой.

— Чары и уловки. Она наверняка в последнее время совсем не играет в теннис. Ты же занималась с ней сексом?

— Что? Нет!

— Жалко. На теперешней стадии ей уже вряд ли выдастся подходящий для этого дела денек.

— Но она постоянно занимается сексом. Оргии дважды в неделю!

— Ты хоть на одной была?

— Конечно нет. Специально в город выезжаю в эти дни.

— Нет никаких оргий, — вмешалась Королевна. — Госпожа так говорит, чтобы спровадить вас на время медицинских процедур. Она известна своим вдумчивым отношением к этому вопросу. — И хайнтка нахально добавила: — Теперь, когда вы все знаете, она будет ожидать от вас похвалы.

— Эти процедуры не особенно-то помогают сохранить достоинство, — пояснила Грималка. — Неудивительно, что она старается тебя сплавить.