Амели Вэнь Чжао - Кровавая наследница [litres]

– Передайте его мне, и никто не пострадает.

Лицо чернобородого помрачнело.

– Сейчас ты узнаешь все о страданиях, – прорычал он и, пришпорив лошадь, понесся на нее.

Лошадь Аны от неожиданности заржала и встала на дыбы. Ана чувствовала, как меняется центр тяжести. Седло наклонилось, и девушка выпала из него. Инстинктивно она схватилась за кровь чернобородого и потянула.

Раздался крик – лежа на земле, Ана увидела, что наемник тоже падал. Но послышался глухой звук – чернобородый сделал сальто вперед и приземлился на ноги.

Ана сделал глубокий вдох, приказывая телу начать двигаться. Она услышала, как чиркнуло о ножны лезвие клинка.

– Проклятый деимхов, – проворчал наемник и бросился на нее.

В голове стоял туман, и Ана призвала силу родства.

Чернобородый ударил ее клинком. Раскат грома заглушил крик от боли, которая разливалась по плечу. Все ее чувства затмил запах крови.

Наемник, улыбаясь, обнажил белые зубы. Придавливая ее своим телом, он поднес клинок к щеке Аны. В тусклом свете сумерек она различила каплю зеленоватой жидкости, стекавшей с острия лезвия. Ану охватил ужас.

– Узнаешь это, ведьма? – голос чернобородого звучал насмешливо. – Думаешь, раз ты аффинитка, ты сильнее нас?

К Ане медленно возвращалась власть над телом, а туман в голове рассеивался. Она пошевелила пальцем.

– Подумай еще раз. Очень глупо с твоей стороны вот так раскрывать нам свою тайну, деимхов. Я ловлю таких монстров, как ты. И продаю таких монстров, как ты. – Лицо чернобородого придвинулось ближе к ней. – Я тебя не боюсь.

Свободной рукой он поднес к ее губам пузырек божевосха. Горькая жидкость наполнила рот. Ана снова вернулась в подземелья, снова была связана цепями и ремнями и не могла пошевелиться, и снова едкий яд дурманил ее чувства. Мой маленький монстр, шептал Садов.

Ана давилась, ее мозг сковывал страх, а в горло лился божевосх.

Что-то влажное оросило ее лицо. Сначала Ана подумала, что это были ее собственные слезы, но потом на щеку приземлилась капля, за ней – еще одна. Пошел дождь.

Небо озарила вспышка молнии, и под раскаты грома начался ливень. Волосы Аны трепал ветер, его холодный шепот привел ее в чувства. Вокруг было не подземелье, перед ней не Садов, и она сама больше не была беспомощной запуганной девочкой.

И она развила иммунитет к божевосху.

Чернобородый швырнул пузырек в траву. Сверкнула молния, и стекло блеснуло в траве на расстоянии вытянутой руки от Аны.

– Где теперь твоя сила, ведьма? – прошипел он ей на ухо. – Лично я не испытываю особого интереса к таким чарам, как у тебя, но я знаю людей, которым ты понравишься.

Он сильно сжал ее подбородок. Ана заставляла себя смотреть ему в глаза, пока ее рука шарила в траве.

– Твое хорошенькое личико так и напрашивается. За тебя заплатят кучу денег. – Его оскал растянулся, он потянулся к ремню. – Но сначала я попробую тебя сам…

Ана схватила стеклянный пузырек. Со всей силы она впечатала его в лицо наемника.

Осколки пронзили ее ладони, посылая острые импульсы боли в плечо, но Ана почувствовала лишь мрачное удовлетворение, когда здоровяк застонал и схватился за лицо. По щекам его струилась кровь, а когда он убрал руки, Ана увидела осколок, торчащий из его правого глаза.

Она сделал это. И сила родства все еще не покинула ее, не рассеялась, несмотря на пелену божевосха, туманящую ее чувства. Ана сфокусировалась на крови, стекающей с лица чернобородого, ухватилась за нее, забралась внутрь его тела и сконцентрировала всю свою ярость в одном-единственном рывке.

Это было как откупорить бутылку с вином: кровь послушно полилась изо рта чернобородого по приказу Аны, спускаясь в траву и смешиваясь с ручейками дождевой воды.

«Сдохни», – подумала Ана, снедаемая раскаленной яростью. То, что он собирался с ней сделать – что он, возможно, уже сделал с десятками других беспомощных аффиниток… она должна удостовериться, что этого больше ни с кем никогда не произойдет.

Сдохни.

Вспышка молнии осветила окровавленное лицо чернобородого, и на секунду Ане показалось, что она видит лицо брокера, похитившего Мэй. Он сверлил ее своими бесцветными, ледяными глазами.

В венах закипел гнев, и Ана со всей силы дернула. Послышался хлюпающий звук разрывающейся плоти. Чернобородый хрипел. Его грудная клетка разорвалась, и на миг он замер – рот широко открыт, глаза круглые, капли крови, как рубины, блестят под дождем.

Потом его веки опустились, и он замертво рухнул в траву.

Переутомление накатило на Ану так внезапно, что все вокруг вдруг стало расплывчатым. Руки и ноги налились свинцом – ей казалось, что она проваливается глубже в грязь. Причина дурноты была ей не совсем понятна: это могла быть реакция организма на действие ядовитого божевосха или последствие перенапряжения.

– Какого…

В двадцати шагах от нее с лошади слезал второй наемник, Станис. Он, не веря своим глазам, уставился на тело шефа, а потом посмотрел на Ану.

– Что ты с ним сделала, демон?

Когда Ана попыталась встать на ноги, голова закружилась. В грязи, рядом с телом чернобородого, валялся его кинжал. Но вряд ли ей хватит сил подобрать его.

– Беги, иначе тебя я тоже убью.

Дождь практически заглушил ее голос.

Станис схватился за рукоять своего клинка. В его глазах был вызов, он сделал шаг вперед. И еще один. И еще.

Он пробовал почву, выяснял, как близко успеет подобраться, прежде чем Ана использует силу родства, если она, в принципе, сможет это сделать.

Ана стояла, и ноги ее дрожали. Когда она попыталась призвать силу родства, мир накренился. Пожалуйста. Раньше она ненавидела свою силу, саму мысль о возможности применить ее… но теперь она была ей необходима. Больше ничего не могло заслонить ее от лезвия кинжала Станиса.

Голова раскалывалась от боли. Ана упала на колени. Она подняла глаза, чтобы посмотреть на Станиса, и поняла, что ее возможности достигли предела. С таким же успехом можно было пытаться поймать за хвост порыв ветра.

Нет, подумала Ана. Ее била дрожь, а в голове болью отзывался каждый шаг наступающего наемника.

Над ней нависла тень Станиса, она видела мех на его сапогах, изгиб лезвия его чернокаменного клинка, омываемого дождем. Руки тряслись. Неужели так все и закончится?

Росчерк блестящего металла разрезал воздух. Небо пронзила молния, подсвечивая его… и подкрадывавшуюся сзади тень.

Станис устремил клинок вниз.

И наткнулся на меч. Пронзительный лязг прозвенел в ночи. Боевой клич.

– Уходи! – проорал Рамсон. Собрав жалкие остатки сил, Ана перекатилась на бок, и Рамсон тут же поставил ногу на то место, где она лежала.

Она подняла голову и смотрела, как Рамсон Острослов, корыстный и эгоистичный мерзавец, собирался драться, чтобы спасти их жизни.