Амели Вэнь Чжао - Кровавая наследница [litres]

Наемник шел в наступление, размахивая парными клинками, демонически блестевшими за пеленой проливного дождя. Рамсон энергично отражал атаку. Крякнув, он едва увернулся от лезвия второго клинка. Обернувшись вокруг своей оси, Рамсон резко нанес удар. Острие его меча описало в воздухе изящную арку – но не достало до наемника.

Его противник снова занес грозные парные лезвия. Звякнул металл – Рамсон остановил один клинок в полете. Второй оставил глубокий порез на его предплечье.

Сморщившись от боли, Рамсон сплюнул в сторону и начал отступать, стараясь не позволить наемнику приблизиться к ведьме. Из раны текла кровь, смешиваясь с дождевой водой. «Вот дерьмо», – подумал он, покрепче хватаясь за влажную рукоять меча и мотая головой, пытаясь избавиться от головокружения, которое он все еще испытывал после удара Игоря. Черт. Его враг был выше и сильнее.

А сам Рамсон с трудом мог двигаться. «Думай», – в отчаянье приказал он себе. Нужно было выиграть время. Противник сделал выпад. Рамсон занес меч и ударил в ответ, перехватывая парные клинки у земли. Раздался лязг. Рамсон развернул лезвие своего меча вертикально – прием, который он перенял от своего учителя по фехтованию, – и два клинка скрестились друг с другом. Охотник за головами посмотрел на него исподлобья и оскалился.

– Небольшое напоминание, – прокричал Рамсон поверх схлестнутых мечей. – Думаю, лорд Керлан хочет, чтобы меня доставили целым и невредимым.

– Я доставлю тебя целым, – прорычал наемник. – Сначала я тебя порублю, а потом соберу по кускам и сошью.

Это подтверждало догадку Рамсона о том, что Керлан объявил на него охоту. И все-таки он готов был поклясться жизнью, что преступный лорд хотел заполучить его живьем. Если Керлан принимал решение кого-то убить, несчастный просыпался от прикосновения кинжала к шее. Глотку ему перерезали, прежде чем он успевал закричать.

Во всяком случае, так бывало с большинством его врагов. Но Рамсон был заместителем Керлана не из-за своих выразительных глаз.

Пока Керлану он нужен живым, у него был козырь в рукаве.

Со стоном Рамсон развернул и высвободил оружие, затем описал вокруг себя полный круг, создавая возможность отступить на несколько шагов назад.

– Не стоит так убиваться из-за смерти твоего товарища. Теперь ты сможешь забрать себе все вознаграждение.

– Мне на него плевать с высокой колокольни, – наемник поднял клинок, нацеливаясь чуть выше плеч Рамсона. – Сначала я разберусь с тобой, а потом устрою этой ведьме ад на земле, прежде чем убью ее.

Кровь в жилах Рамсона сковало льдом. Он понял, что за человек этот наемник – головорез, который в этой жизни не знал ничего, кроме насилия. Для Рамсона насилие было способом положить чему-то конец. Для этого человека насилие не имело конца.

Ты можешь бежать, подначивал внутренний голос. Оставь ему девчонку и уноси ноги.

Он убьет ее. В лучшем случае.

Какая тебе разница , настаивал голос. Ты уже проявлял неравнодушие однажды. И все погибли.

Логика подсказывала, что побег был наилучшим вариантом, что наемник был выше и сильнее и шансы на победу Рамсона ничтожно малы.

Но что-то более весомое, чем логика, и более убедительное, чем расчет, пульсировало в венах, когда Рамсон наводил острие меча на наемника. Он уперся пятками в землю.

– Она моя, – угрожающе сказал Рамсон. – И я не умею делиться.

Рыча, его враг ринулся вперед. Рамсон отскочил, уклоняясь от взмахов парных клинков, как от ударов кнута. Наклон, разворот, защита – движения ловкие и быстрые, будто он танцует смертельный танец. Рамсон вспоминал уроки фехтования из детства, и ему казалось, что он перенесся во времени и пространстве. Туда, где они с учителем вели поединок под покровом голубого бергонского неба.

Быстрый, как речка, сильный, как море.

Это был еще один урок, еще один танец.

Рамсон отпрыгнул, спасаясь от резкого удара клинков, такого стремительного, что вместо лезвий был виден лишь серебристо-серый росчерк под дождем. Выпад за выпадом – наемник пытался вымотать его, его атаки становились быстрее и сильнее. Рамсон отступал. Лицо, глотка, грудь, ноги – назад шаг за шагом, под звон лезвий, перерастающий в крещендо.

Рамсон сделал ложный выпад влево; его противник последовал за ним. Рамсон нанес рубящий удар справа; его противник уклонился. Понемногу стала проявляться усталость. Тело Рамсона болело. Если так пойдет дальше, ему придется поплатиться за свою слабость.

Наемник занес клинки за голову и обрушил их вниз – Рамсон отскочил, но почувствовал, как металлическое жало чиркануло по груди. Одежда стала теплой от крови. Он едва успел поднять голову, как получил кулаком в лицо.

Сильная боль сковала челюсть. В глазах замелькали темные пятна, а горизонт поплыл. Рамсон упал спиной в холодную мокрую грязь.

Пытаясь вдохнуть, он перекатился на бок и потянулся за мечом.

Из-за пелены дождя проступила темная фигура. Наемник кинулся на него, нанося один, два, три яростных удара в живот. Рамсон отбивался. Его глаза застилали вспышки взрывающихся звезд.

Блеск металла. Склонившийся над Рамсоном противник занес клинок.

Рамсон перехватил удар. Мышцы рук скрутило от боли, ноги были ватными, а голова кружилась от недостатка кислорода.

Лицо наемника исказила жестокая улыбка. Он всем весом навалился на клинок, стальное острие угрожающе сияло. Наемник собирался проткнуть сердце Рамсона, медленно погружая в него лезвие.

Я умру.

Кончик клинка впился в грудь, полилась кровь. Из горла Рамсона вырвался сдавленный крик, когда наемник со всей силой в последний раз надавил на клинок.

И вдруг Рамсон перестал чувствовать давление на грудь и руки. Голова наемника резко откинулась назад, обнажая горло. Несколько секунд он оставался неподвижен – контуры его фигуры резко выделялись на фоне дождя, как будто невидимая сила удерживала его. А затем он повалился в грязь.

Рамсон с трудом привстал и начал отползать. Наемник тоже поднимался.

Но внимание Рамсона было приковано к едва видневшемуся за стеной дождя силуэту, находящемуся в десяти шагах за спиной охотника за головами.

Ведьма стояла на четвереньках, а радужная оболочка ее глаз горела багрянцем, который стал тускнеть, когда она отвела взгляд от наемника. Из ее носа и рта капала кровь. На секунду они с Рамсоном встретились взглядами, а потом ведьма упала без сознания.

Рамсон слышал об аффинитах, выходящих за пределы своей силы. Аффиниты черпали энергию из собственного тела, и перенапряжение могло привести к потере сознания или, в редких случаях, к смерти.

Разглядывая неподвижную фигуру ведьмы, Рамсон задавался вопросом, не умерла ли она и что он будет делать, если это так. Она была его ценным вкладом, и ее смерть стала бы огромной потерей… но что-то еще не давало ему покоя.