Стивен Эриксон - Дань псам. Том 2 [litres]

Драсти скользил вдоль новой жилы, ощущая голым животом чистоту черного серебра – да, это было серебро; и откуда оно только взялось там, где всегда находили только медь на поверхности и железо в глубине? Но серебро было таким прекрасным. Лучше золота, лучше всего на свете.

Вот погодите, пока он расскажет Бэйниску, а Бэйниск – горному мастеру! Они станут героями. Им, может быть, даже дадут лишнюю пайку на ужин, а то и чашку разведенного вина!

Лаз был узким – настолько, что кроты будут нужны еще несколько недель, пока лаз не расширят настолько, что можно будет работать киркой, так что наверняка Драсти будет видеть – и гладить – это серебро, может быть, каждый день.

И все прошлые печали уйдут прочь, разом; он знал, что уйдут…

– Драсти!

Шепот раздался наверху, где-то у ног Драсти, напомнив, что он все еще вниз головой, и это опасно. Он может отключиться и даже не заметит.

– Бэйниск, у меня все хорошо! Я нашел…

– Драсти! Живо вылезай!

Драсти задрожал. Голос Бэйниска звучал странно. Испуганно…

Но это ведь пройдет? Если серебро…

– Живо !

Выползать вперед ногами не так-то просто. Драсти толкался руками, извивался, упираясь пальцами ног в твердый камень, и крутя пятками. На этот случай к ступням были привязаны кожаные подушечки, но все равно было больно. Как гусеница, складываясь и выпрямляясь, он выбирался вверх по лазу.

И вдруг крепкие руки ухватили его за лодыжки и потащили вверх.

Драсти вскрикнул, когда уткнулся подбородком в препятствие и когда камень царапнул по затылку, сдирая кожу и волосы.

– Бэйниск! Зачем…

Его вытащили из лаза и бросили на землю. Руки отпустили его лодыжки и, ухватив за плечи, поставили на ноги.

– Бэйниск…

– Чш-ш! Говорят, кто-то искал тебя – кто-то из города.

– Что?

– Видикас убил его – на дуэли, – а теперь требует, чтобы тебя доставили к нему. Плохо дело, Драсти. Думаю, он тебя убьет!

Это было уже чересчур, все сразу… кто-то ищет… кто? Остряк! А Видикас… кого-то убил. «Нет. Нет, он не мог. Он не…»

– Кто это был? – спросил Драсти.

– Не знаю. Слушай, нам надо бежать, вдвоем, Драсти – ты понимаешь?

– Но как мы можем…

– Мы пойдем вглубь, к Отвалу…

– Но это опасно…

– По эту сторону есть громадные трещины – некоторые должны вести вверх и наружу, к озеру. Мы доберемся туда, а потом по берегу – до города!

Они перешептывались, пока не услышали крики, разносившиеся эхом по главному туннелю.

– Это ведь Веназ? Давай, Драсти, пора идти!

Они пошли, держа по лампе; Бэйниск прихватил моток веревки. Шли по свежей выработке – здесь еще никого не было: сначала воздух был слишком тяжел, а потом случилось наводнение, и только в предпоследнюю смену вытянули последний шланг – посмотреть, сколько воды натекает. Шагов через пятьдесят они оказались по щиколотку в ледяной воде; вода стекала по стенам, с потолка падали капли. Чем дальше они шли, тем больше видели трещин повсюду – по бокам, сверху, снизу; значит, они приближались к Отвалу, где половина скалы нависла над озером. Ходили слухи, что она рухнет со дня на день.

Туннель понижался неровными уступами, и обжигающе холодная вода дошла Драсти до бедер. Оба тяжело дышали.

– Бэйниск, а он пойдет вверх?

– Пойдет, только бы вода не оказалась слишком глубокой, я обещаю.

– Зачем… зачем ты это делаешь? Тебе нужно было просто сдать меня.

Бэйниск ответил не сразу.

– Я хотел увидеть его, Драсти.

– Увидеть что?

– Город. Я… я только хотел его увидеть, вот и все. И когда услышал, все как будто стало на свои места. Мы как раз – нам повезло – оказались так близко к Отвалу.

– Ты уже думал об этом.

– Да, Драсти, я думал об этом, не переставая.

– О городе.

– О городе.

Что-то лязгнуло позади – еще далеко, но ближе, чем они думали.

– Это Веназ! Они гонятся за нами – проклятье, – давай, Драсти, надо спешить.

Вода дошла Драсти до пояса. Ноги плохо слушались. Он то и дело спотыкался. Два раза чуть не опустил лампу в воду. Стены эхом отражали тяжелое дыхание и плеск воды.

– Бэйниск, я не могу…

– Брось лампу – просто держись за мою рубаху – я буду тянуть. Не сдавайся.

Замычав, Драсти опустил лампу в воду. Раздалось шипение, что-то треснуло. Он отпустил ручку, и лампа исчезла во тьме. Драсти вцепился в рваную рубаху Бэйниска.

Они двинулись дальше, и Драсти чувствовал ноги только до бедер, а ниже уже не было ничего. Его наполняла странная усталость, притуплявшая ледяной холод. Вода уже была Бэйниску по грудь, он скулил, стараясь поднять лампу повыше.

Они остановились.

– Туннель уходит под воду, – сказал Бэйниск.

– Ясно, Бэйниск. Пришли.

– Нет, держись за этот выступ. Я нырну. Я недолго, обещаю.

Он поставил лампу на узкий выступ, нырнул в воду и пропал.

Драсти остался один. Было бы гораздо проще сдаться, расслабить ноющие руки. Веназ идет и скоро будет здесь. И все будет кончено. Теперь вода стала теплее – вот и способ сбежать от них. Сделать то, что сделал Бэйниск. Нырнуть, исчезнуть.

Он не нужен, Драсти знал это. Не нужен матери, не нужен кому-либо еще. А тот, кто нашел его, увы… этот человек умер. И это неправильно: никто не должен идти умирать за Драсти. Ни Остряк, ни Бэйниск, никто. Так не нужно больше ничего – он может сдаться… Вода вспенилась, забурлила, раздалось тяжелое дыхание, кашель. Ледяная рука вцепилась в Драсти.

– Там можно пробраться, Драсти… туннель на той стороне… идет вверх!

– Я не могу…

– Ты должен! Город, Драсти, ты должен мне его показать… я ведь заблужусь. Ты мне нужен, Драсти. Ты нужен мне .

– Ладно, только… – Он готов был рассказать Бэйниску правду. О городе. О том, что там вовсе не такой рай, как он расписывал. Люди там голодают. Люди плохо поступают друг с другом. Нет-нет, это подождет. Об этом сейчас говорить вовсе ни к чему. – Ладно, Бэйниск.

Лампу они оставили. Бэйниск размотал веревку и обмотал один конец вокруг груди Драсти, завязав узел онемевшими пальцами.

– Сделай несколько глубоких вдохов, – сказал он. – А потом вдохни – сколько сможешь.

Погрузившись во тьму, Драсти немедленно растерялся. Веревка вокруг груди влекла его вниз – в поток. Он открыл глаза и оцепенел от ледяной воды. Мимо мелькали странные светящиеся полоски, то ли от самой скалы, то ли это призраки проносились перед глазами. Сначала Драсти пытался помогать Бэйниску, молотя руками и еле шевеля ногами, но потом просто обмяк.

Или Бэйниск вытянет обоих, или нет. И так, и так хорошо.

Мысли поплыли, и очень хотелось вдохнуть воздуха – он еле держался. Легкие горели. Вода очень, очень кстати – она зальет этот жар навсегда. Да, вполне возможно.

Правую ладонь охватил холод… что? И вдруг голова оказалась над поверхностью воды. И Драсти вдохнул полные легкие ледяного воздуха.