Алексей Селютин - Выжить [СИ]

— И куда мы пойдём? Не-е-ет, с меня хватит. Мы с тобой долго бродили и едва от голода не окочурились… Ну, по крайней мере, я. Ты-то, ясное дело, лесной житель и жрал до отвала. А вот я… Нет, малыш. Мы останемся здесь. Они тебе ничего плохо не сделают. Просто держись рядом со мной.

Котёнок расстроенно мяукнул, не соглашаясь со мной. Я потрепал его по спине и без разрешения сорвал сушёную рыбёшку с вязки.

— Это будет твой ужин, — сказал я. — Только не рычи там ни на кого. Хорошо?

Я сунул ему рыбу в зубы, взял на руки и покинул избу. У столового пня Джона Казинса остановился, осторожно присел на чурбан покрытый куском шкуры, и выпустил котёнка. Он примостился у моей правой ноги и недоверчиво смотрел по сторонам.

— Ты знаешь, что матаны — телепаты? — Джон внимательно проследил за моими действиями и слегка улыбнулся, когда котёнок захрустел рыбьими костями.

— Да, знаю, — утвердительно кивнул головой я. — Он прекрасно понимает речь и иногда проецирует в моей голове всякие картинки, когда хочет, чтобы я его понял. А иногда… Иногда он помогает заснуть. Словно забирается мне в голову и убаюкивает… А ты, Джон, откуда это знаешь? Ты ведь говорил матаны обходят лагерь стороной.

— Рассказывали местные жители, — пожал он плечами, принял две миски перловой каши из рук Ненеи и одну подвинул ко мне. — Ешь, не стесняйся… Матан — опасный хищник и ни у кого не получалось его приручить, — продолжил он затем. — Но он единственный кто близок к понятию домашний питомец. Вся остальная фауна на этой планете куда более агрессивная… Я не знаю точно, было ли так всегда, или это случилось после того, как в небе загорелась звезда, но все наши попытки одомашнить птиц или мелких животных заканчивались ничем. В неволе, рядом с нами, они становились просто невыносимыми и бросались на всех, будто от каждого человека исходила смертельная опасность. Я видел своими глазами, как птицы, которых мы держали в загоне и щедро сыпали ячмень, яростно пытались вырываться на свободу и убивались в тщетных попытках. Они не ели, не пили и всячески отказывались иметь дело с людьми. И только матаны никого не боялись, хотя тоже предпочитали держаться подальше. Я видел, как они издали наблюдали за нашими действиями и нам даже пришлось коз запирать, пока не удалось их отвадить. Так что мне очень интересно каким образом ты смог приручить матана. Где ты с ним повстречался?

Неторопливо пережёвывая кашу, так как голода не чувствовал, я поведал историю знакомства с Уилсоном. Смотрел по сторонам, смотрел на людей в лагере, наблюдал за котёнком, который хрустел сухой рыбёшкой, и рассказал абсолютно всё. Ничего не утаил.

— Странно, — резюмировал Джон. — Тебе пришлось убить его мать, а он к тебе привязался? Ничего не понимаю.

— Но я же потом его спас. И делал это не один раз, — я наклонился и похлопал Уилсона по пушистой спинке. Тот закончил ужинать, тихо лежал у моих ног и, казалось, внимательно прислушивался к разговору. — Мы оба друг друга спасли… В каком-то смысле.

— Значит, между вами есть какая-то связь, — Джон отправил очередную ложку каши себе в рот. — Я никогда не видел матана так близко и не предполагал, что он может быть таким спокойным. Это значит, что тебе он доверяет абсолютно. Хоть сейчас его, по-большому счёту, окружают враги, он спокоен и не нервничает. Я уверен, если бы на тебя сейчас кто-то решил напасть, матан не сомневаясь встал бы на защиту.

После этих слов Уилсон занервничал. Перестал лежать и стал на лапы. Уставился на Джона жёлтыми глазами и тот присвистнул:

— Воу! Невероятно!

— Что? Уилсон, успокойся. Джон шутит. Тут нет наших врагов, — я опять похлопал его по спинке.

— Он точно телепат! — улыбнулся Казинс. — Я почувствовал исходящую от него угрозу. На секунду мне показалось, что он бросается на меня и смыкает клыки на горле! Впечатляет. Как, ты говоришь, его зовут?

— Уилсоном назвал.

— Эй, Уилсон, — Джон добродушно развёл руки в стороны. — Я буду последним дураком, если решу напасть на такое чудо природы, как ты. Не говоря уже о том, чтобы напасть на твоего хозяина. Давай дружить? — он протянул руку, но котёнок не поддержал начинания. Он затряс головой, словно отказываясь от предложения, и прижался к моей ноге. — Вот это да! Эх, мне бы такого друга. Может, попробовать как-нибудь молодой помёт отыскать? Вдруг, выйдет что…

Джон задумался, а я ещё раз успокаивающе погладил котёнка. Затем взял его на руки и посадил к себе на колени.

— Знаешь, кстати, как они охотятся?

— Видел, конечно. Этот карапуз просто мастер охоты на птиц. Если лазает по деревьям, без добычи не возвращается. На земле, правда, результат пока не столь впечатляющий.

— Мне рассказывал наш бывший заводчик — мир его праху, — что матаны гипнотизируют жертву. Пытаются поймать взгляд хотя бы на секунду и смотрят внимательно. Жертва замирает и остаётся парализованной. Это даёт время приблизиться и совершить решающий прыжок. Потому охотники из них великолепные — никто не может сопротивляться взгляду матана.

— Неплохо, — хмыкнул я и почесал котёнка по голове. Уислон удовлетворённо замурлыкал и свернулся в клубок у меня на коленях. — Жаль, конечно, с теми странными тварями не сработало.

Улыбающийся ещё секунду назад Казинс едва не выронил ложку.

— С какими странными тварями?

— Меня долго преследовали какие-то уродливые существа. Еле от них отбился, — вздохнул я и уставился на выкатившиеся от ужаса глаза Джона. Я смотрел на него и до меня очень быстро дошло, что он понимает, о чём я говорю. — Джон, ты что? Ты тоже их видел, что ли?

— Тише, — еле выдавил из себя он и осторожно осмотрелся. Но местные жители просто ужинали и переговаривались друг с другом. На нас лишь изредка кидали заинтересованные взгляды. — Говори потише и… и никому не рассказывай про них.

— Кто это такие!? Ты знаешь???

— Тощие твари с кривыми когтями и глазами навыкате?

— Да, они!

— Беда, беда, — тихо повторил он. — Тебе удалось оторваться как-то? Или, слава триединому Богу, тебе удалось их убить!?

— Джон, кто это такие? Ты можешь мне сказать? Они преследовали меня постоянно и редко когда мне удавалось оторваться от них на день или больше. Я отрубил одному из них коготь, когда бежал, и смог уйти, когда переплыл эту реку на дряхлом плоту. Они остались на противоположном берегу и я очень сомневаюсь, что им удастся повторить мой подвиг. Я почти уверен, что они не умеют плавать.

— Ты прав, Иван, не умеют, — кивнул головой Казинс и облегчённо выдохнул. — За мной по пятам, как выяснилось, шли трое таких. На моё счастье, меня выбросило недалеко от обжитых мест. Через сутки я вышел к деревне, где задержался отряд валензонской стражи и они меня, в прямом смысле, спасли. Ещё не успели разобраться кто я такой, а мерзкие твари уже во всю шипели и бесстрашно приближались к деревне. Стража была вынуждена побороть суеверный страх и вступить в бой. С помощью копий и огня одну тварь убили, а двух других загнали в реку утопили. Много позже старейшина Элестин рассказывал мне, что это гончие, которых посылает триединый Бог. В «Книге Памяти Смертных» говорится, что он, желая испытать крепость духа и тела аниранов, отправил за каждым «трёх гончих». Опасных, но неповоротливых существ, с которыми, рано или поздно, аниранам придётся сразиться. И если аниран недостаточно силён, чтобы с ними справиться, значит Бог сделал неверный выбор и милихом ему никогда не стать.