Юлия Галанина - Княженика. Книга 1. Золото

— А вежи — это что?

— В вежах половцы живут. Шатры, или палатки, или юрты — не знаю, как назвать, вежи они и есть вежи. Жилища половецкие. На телегах их перевозят.

— Благородные древнерусские князья, по твоим словам, грабежом жили, — подытожила я.

— Алиса, я же тебе говорил, что нашу жизнь вашими мерками нельзя мерить! — возмутился Ярослав. — Вам может не нравиться, как и чем мы жили, но это наша жизнь. Тогда она была такой, по-другому нельзя. И князь Игорь был одним из лучших воев, в смысле полководцев. По делам, а не по льстивым записям. Только он не побоялся принять Владимира Галицкого, брата жены своей, когда тот с отцом рассорился и, боясь Ярослава Владимировича, все родственники перед ним ворота захлопнули. А Игорь не захлопнул, принял с честью, с отцом помирил.

— А что имеешь в виду, когда говоришь «по делам, а не по льстивым записям»? — заинтересовалась я. — Ты уж договаривай, раз начал. Пока я поняла, что князь Игорь был пограничником. Воевал хорошо. Не боялся поперек общего мнения идти. Так?

— Так, — подтвердил Ярослав.

— А кто воевал плохо?

— А давай смотреть, — затрепетали хищно ноздри у Ярослава. — И считать.

Тык-с, опять я куда-то вляпалась, уж очень он обрадовался.

— Ну, давай. С чего начнем?

— Давай открутим назад на несколько лет. Посмотрим, что написано про предыдущие походы.

Уж слишком равнодушно это Ярослав сказал, чтобы можно ему было поверить.

— Стой! Ты сначала скажи, кто тогда у вас был главным! — потребовала я.

— Ха-а-ароший вопрос, — фыркнул Ярослав. — Где — главным?

— В самом главном месте! — не сдавалась я.

— После долгой войны за Киев Рюрик, Роман и Давид Ростиславичи смоленские, сыновья покойного Ростислава Мстиславича, великого князя киевского, вдребезги разбили Святослава Всеволодовича черниговского, после чего посадили его на киевский стол великим князем киевским. Такой ответ тебе подойдет? — прищурился Ярослав.

— А зачем они это сделали?

— Киев давно не любит сильных князей, сильные князья давно не любят Киев. Ростиславичи взяли Киев в клещи, укрепившись в Вышгороде и Белгороде. А в Киев, который Ольговичей ненавидит, посадили Святослава, внука Ольгова, всем на радость. Как старейшего в князех, все по правде.

— А почему Киев не любит сильных князей?

— Так он и сам сильный и богатый. Ему уже давно князья нужны лишь для того, чтобы половцев от днепровских волоков отгоняли, когда купеческие караваны идут. А называется эта защита торговых интересов очень маленькой части киян по-старому: постоять за всю Землю Русскую, за отний златой стол, ради чести и славы, дойти до края Поля Половецкого, испить шеломом Дону Великого. Прямо как сто лет назад, во времена Мономаха.

— Кияне — это кто?

— Киевляне. Отний — значит, отеческий. Великий киевский князь призывает князей со своими полками. Когда я тебе про военную добычу читал, тогда под рукой Мстислава Изяславича в Поле вышло четырнадцать князей с полками, не считая других сил. Тот поход считается образцовым, принесшим великую честь и славу. Правда, по окончании похода князья рассорились насмерть сначала из-за коней, потом из-за земель, потом из-за Новгорода Великого, но это опять же дело обычное.

— Ты далековато забрался, — заметила я. — Разговор был про несколько лет.

— Хорошо. За два года до похода Игоря, в феврале выдвинулись в степь постоять за Землю Русскую великий князь Святослав Всеволдович и князь Рюрик Ростиславлич. Тогда, по слухам, половцы решили идти в набег, но узнав о том, что великий князь в Поле, устрашились и ушли, — ехидно сказал Ярослав. — Старшие князья мерзнуть в степи не захотели, Святослав послал за Игорем, велел ему взять его полки под свою руку. Рюрик тоже самое велел переяславскому Владимиру Глебовичу. Помнишь, мы о нем уже говорили?

— Этот, который «туга и тоска сыну Глебову»? — вспомнила я.

— Угу. Ну вот. Главный над всеми силами — князь Игорь. Он самим великим князем поставлен. А Владимир Глебович просится со своим полком впереди быть — передним больше добычи всегда достается, место выгодное. И безопасно опять же — позади основные силы идут, тылы крепкие. Игорь отказывает. Владимир благородно гневается, свои войска уводит — прямиком в Северскую землю, города Игоревы жечь, хоть здесь добычей поживиться. И поживился. А у Игоря под рукой киевский полк, великим князем вверенный. Такой же боеспособный, как лихие полки Владимира Глебовича. Пришлось его отпустить, приставив к нему Олега Святославлича, сыновца. А с теми силами, что остались, пошли на половцев, до Хирия дошли, но река разлилась из-за теплых дождей, переправляться через нее не стали, взяли пленников на этой стороне и вернулись. Много ли пользы было Игорю с того похода и с того воеводства? Это, я напоминаю, за два года до…

— И что, он ничего не сделал, что ли, за то, что его города разграбили? — изумилась я.

— Взял Переяславль на щит. Ко всеобщему — то есть летописному — осуждению. Но об этом позже. Ведь не успели Святославличи от февральского, богатого на события похода оправиться, как бог не замедлил вложить в сердце великому князю Святославу и князю Рюрику благую мысль снова идти на половцев всеми силами. Уже по теплу.

— Так это, по твоим словам получается, что у Игоря земли разграблены на тот момент?

— А кого это волнует, когда великий князь созывает на «обчее дело»? Святославличи отказались: «не можем свои земли пусты оставить». Это ж надо опять границу свою оголить, привести полки под Киев, ждать, пока все соберутся, потом вниз по Днепру неспешно идти, в любой миг ожидая, что Святослав на Игоря все дела перевесит, как в прошлый раз. Сказали, что если князья к Суле идут — они к ним прямо там присоединятся, напрямую пройдя. Великий князь Святослав так разгневался, что даже собственных сынов не дождался, гордо пошел вперед. Перешел Днепр на левую сторону и встал на Орели. В этот раз Владимир Глебович переяславский таки выпросил себе место в первых рядах, добился желаемого.

Ярослав умолк, начал рыться в летописи. Раскрыл второй том «Полного собрания». Потом достал «Историю Российскую» Татищева.

А потом сказал:

— Чаю хочу. Горло пересохло.

— Хорошо, сейчас поставлю.

Это была хорошая идея, с чаем. У меня тоже все пересохло, особенно мозги. Запуталась я в этих князьях и их бесконечных походах.

За чаем мы оба молчали. Я про себя тихо радовалась, что говорить будет Ярослав, значит, я могу еще одну чашку тихонько в это время попивать. Может быть, под чай я лучше соображать начну.

— Ну вот. Идет майский поход, — снова утвердился за верстаком Ярослав. — Под знамена Святослава и Рюрика собрались десять князей да галицкий полк с воеводою. Владимир Глебович выпросился в навороп, то есть в передовой отряд, дескать, чести он хочет и славы, да и земли его опустошены, не мешало бы ополонится. Святослав придал ему младший князей: своих двух сынов, чтобы и им без добычи не остаться, двух Мстиславов, Романовича и Владимировича, Глеба Юрьевича да черных клобуков полторы тыщи. Владимир Глебович повел передовые полки, а Святослав с Рюриком остались поджидать основные силы.