Эрнест Зариньш - Заговор пушистых хвостов

Кто их этих Джуффинов поймет?

Так что все возможно, но все равно, для того, чтобы понять, тому ли Джуффину написано это письмо, придётся его вскрыть.

Пакет с пирожными, уже порядочно опустевший с момента выхода из лавки, перекочевал в руки Меламори, которая тут же заключила меня в свои крепкие объятья, а мне захотелось поскорее прошмыгнуть на кухню, где я смог бы, заперевшись, наконец-то осуществить свою идею, поставить на тарелку свой небольшой фаянсовый чайник, подложить под голову подушку с кисточками и заняться наконец подлым делом…

В смысле раскрыть эту тайну. Историю, которая возможно выльется в нечто необычное, веселое, а, возможно, обернется подмоченной репутацией, настолько же подмоченной, как и этот желтоватый конверт.

Но этого в любом случае я не узнаю, пока не раскрою этот проклятый магистрами конверт.

Наконец я остался один, плотнее прикрыл двери, небольшой огонек заплясал под чайником.

Я осторожно, словно это была какая-то важная летопись Эпохи Битвы за кодекс отклеил полоску на которой синела непонятная надпись, и достал маленькую записку.

Подчерк сразу же показался мне знакомым, и уже через минуту я вспомнил, кто мне буквально на днях показывал нечто подобное.

Все сомнения насчет получателя письма развеялись, как только я прочитал первые строки послания.

Почерк явно принадлежал прадеду нашего мастера запирания замков.

Я насторожился.

Текст был просто замечательный:

«Дорогой и многоуважаемый сэр Джуффин, я глубоко признателен вам за прояснение своей позиции, и те уступки на которые вы пошли со своей стороны. Мы посовещались своим небольшим конклавом и приняли общее решение.

Мы с вами. Надеюсь, после того, как все случится, вы не забудете ваших обещаний, а мы постараемся выполнить свою часть обязанностей.

С уважением, искренне ваш,

Кормох.»

Кормох… да это же… Да, если мне не изменяет моя память, то именно так называл своего прадеда мастер запирания замков Кумван, этот чудак с тысячей завязочек.

Хотя… Как же его дед мог передать письмо от Кормоха Искателя, если он где-то там на острове в Таранском пятиугольнике?

Надо будет обязательно справиться про его курьера как-нибудь в нашем порту.

Такого необычного пассажира, да ещё и с розовым буривухом на плече не заметить сложно. Так что свидетели прибытия его в Ехо обязательно должны найтись. С учетом, что свидетели услышат приятный для их слуха звон королевских монет, конечно же.

Впрочем, тамошним рабочим много не нужно. Слава магистрам, никаких особенных ограничений на казну для Малого сыскного войска пока предусмотрено не было.

Другое дело, что само содержание письма было весьма… неоднозначным.

Договор со старым дубом? Зачем Джуффину понадобилось заключать договор с этими странными представителями толи флоры, толи фауны. Причем фауны, которая никоим образом не относиться к делам нашего благословеннейшего королевства?

Обязательно нужно связаться с Джуффином, передать ему письмо, и заодно расспросить его о деталях этого неимоверно запутанного дела.

Впрочем, на причале я выяснил, что ни одного корабля, совершившего столь долгое путешествие в нашей гавани не появлялось уже несколько дней. Соответственно оставался лишь один конец клубка, за который я мог бы сейчас схватиться. А именно, добраться до Джуффина и тем или иным способом попытаться вытянуть у него объяснение всем его невероятным приключениям.

К сожалению, на все мои скромные попытки достучаться до него путем безмолвной речи, ответом была лишь тишина.

Найти его сейчас в Ехо, наверное, не смог бы даже старина Луукфи. Хотя… Я не уверен, что даже он пробил бы защитную стену моего друга, и, по совместительству, новоявленного конспиратора.

Впрочем, если уж до этого дойдет дело, то придётся призвать и его на помощь.

Ну, впрочем, я надеялся, что эти головоломные делишки мне придётся распутывать уже после королевского бала.

Тем более, что в связи с наплывом высокопоставленных и просто гостей города, в гостиницах столицы творился просто какой-то бедлам.

Нечто похожее можно было наблюдать в Ехо лишь в те времена, когда проходили знаменитые стихотворные слеты в «Пегасе».

Вот и сейчас самые разнообразные пришельцы из чужих земель, мудрецы и сумасшедшие маги, дрессировщики змей и животных вместе со своими пушистыми, остролапыми и длиннохвостыми питомцами заполонили дворики местных странноприимных домов.

Самыми колоритными среди них оказались дрессировщики гигантских пауков. Я специально ходил в небольшой садовый домик, который они арендовали у местного жителя, чтобы подготовить свой невероятный цирковой номер для услады зрения нашего благословенного монарха.

Правда, надо отметить, что наряду с этим нашествием добродушных сумасшедших в разноцветных лоохи, что само по себе являло чудесное и невиданное до того зрелище, обострилась ситуация с грабежами. Нельзя сказать, чтобы преступники в эти дни начали выдумывать какие-то особенно хитроумные схемы, чаще всего они были столь же бесхитростны, как и в другие дни, правда жертв их злодеяний прибавилось в разы, поэтому бывшее бубутино ведомство работало не покладая рук.

Как сказал бы бывший шеф этого ведомства, дважды чуть было не скушанный Бубута Бох «в этот раз пришлось выйти из зоны сортира».

Однако были и исключения из правила.

Так один раз в заведении, именуемом «Великий Пуш», куда я в свое время заглядывал при весьма интересных обстоятельствах, нагрянули три необычного вида щеголи.

У одного, худого, как жердь, были огромные небесно-голубые глаза на выкате и небольшие франтоватые усики. Второй напротив был разбитным полным и веселым типом, который любил любоваться отражением своего носа в носках своих двухцветных ботинок, которые он невероятнейшим движением закидывал прямо на стол, откидываясь на стуле, прикуривая огромную туланскую сигару и улыбчиво игнорировал любые поползновения окружающих сделать ему замечание. Все реприманды он попросту игнорировал, улыбаясь вслед наглецам своими белоснежными зубами, которые перемежались золотыми коронками.

Взамен колкостей, он попросту выпускал изо рта огромные колечки дыма.

И таким образом он избегал нехороших выражений в присутствии третьей гостьи трактира, которая, сгибая постоянно свою нежную тонкую шейку прикладывалась к кружке пунша.

Троица периодически поводила взглядом до дверей трактира, поэтому было заметно, что они кого-то ожидают.

Между тем, в трактирчик, буквально втаскивая свои корзинки и платочки, протиснулась госпожа Гоуза в белом чепчике, коричневом клетчатом платьице и белых, моложавых гольфах, которые довольно комично смотрелись на плотных ножках этой, серьезной до смешного, домохозяйки.