Стивен Браст - Ветхий дворец

Маришка спросила:

- А ты уточнял у нее насчет возможности усилить стены и опоры Дворца?

- Нет, - ответил король, - об этом речь не шла.

- Следовало бы.

Он посмотрел на нее.

- Любовь моя, доводилось ли тебе общаться с Богиней Демонов?

- Она никогда не посещала меня, а входить в вашу башню мне не дозволено.

- В таком случае лучше не говори о вещах, в которых не разбираешься.

Маришка покраснела, и Виктор думал уж, что она уйдет, но графиня лишь крепче сжала веер и откинулась на спинку стула.

Он спросил:

- А что Аллам, ваше величество?

Король отвел взгляд.

- Аллам, - тихо повторил он, - о да, Аллам. Когда Фенарр, мой предок, вернулся из края эльфов, он правил в крепости, которую возвели там, где ныне стоит Дворец. Правил он сорок лет. Говорят, когда в смертный час Богиня явилась к нему, он взмолился, дабы сыну его было даровано нечто, что помогло бы ему оборонить королевство от северных варваров.

И посмотрел Виктору прямо в глаза.

- Тело Фенарра потом так и не нашли, но на ложе его лежал этот самый меч, Аллам.

Он поднялся и обнажил оружие, держа его прямо перед Виктором, давая рассмотреть во всех мелочах. Клинок был легким, серебристо-серым и возмутительно простым для вычурного эфеса и драгоценных ножен. Виктор никогда еще не видел более прекрасного оружия.

Некоторое время король держал его так, потом одним движением убрал в ножны и снова сел.

- Сын Фенарра стал королем Йожефом [44] József - венгерский аналог имени "Иосиф". Первым. Он поднял королевство на войну против северян, и там Аллам впервые был испытан в деле. Говорят, когда Йожеф обнажил его, он обратился в демона и убил многих своих людей, когда пронзал ряды северян, подобный живому копью, туда и сюда.

И еще одно: всем королям Фенарио Богиня дарует одно предсмертное желание. Даром Фенарра стал меч. А Йожеф попросил, чтобы Богиня сделала этот меч прочным и долговечным, дабы он прожил столько же, сколько она. И говорят, Богиня ответила: "это невозможно, ибо мечу этому суждено жить дольше, чем мне".

Вот, Виктор, каков этот меч, и ты хочешь, чтобы я высвободил его силу внутри своего собственного Дворца? Ты уверен, что это разумное желание?

Виктор знал, что следует хорошенько подумать, прежде чем отвечать, однако слова вырвались сами собой:

- Да, ваше величество, я уверен.

Король внимательно посмотрел на него, потом повернулся к Шандору:

- А ты, чародей? Ты тоже уверен, что следует так поступить?

- Нет, ваше величество, не уверен. Но что мы еще можем сделать? Разве что убедить Вильмоша.

Ласло вздохнул.

- Возможно.

Шандор кивнул.

- Потому что без него я не вижу иного…

- Если мне будет позволено сказать… - вдруг проговорила Маришка.

Ласло кивнул.

- Позволено.

- Вы в этом уверены, ваше величество?

Он покраснел, затем улыбнулся.

- Да. Прошу меня простить, графиня. Я не должен был так к вам обращаться. Я не спал и был взволнован. Так что вы хотите сказать?

- Вы все еще уверены, что это дело рук Миклоша?

- Очень на то похоже, - сухо заметил он. Шандор кивнул.

- Тогда, возможно, прежде чем предпринимать иные меры, нам следует попросить Миклоша избавиться от него.

- Попросить Миклоша! Да если это он устроил…

- А вы уверены, что он знал, что делает? Что оно может уничтожить Дворец? И вы уверены, что он по-прежнему этого хочет? Ведь от спросу вреда не будет.

- Разумная мысль, графиня, - проговорил Виктор, - однако Миклоша здесь нет.

- Это его дом, капитан, нравится это ему или нет. Он вернется.

Король посмотрел на нее.

- Я обдумаю этот вопрос, - молвил он, - но не могу позволить себе долгого ожидания. Та штука в его покоях с каждым часом растет и становится сильнее. Что бы мы ни сделали, это должно быть сделано поскорее.

Маришка поклонилась.

Тут над плечом у короля вырос слуга.

- Да?

- Ваше величество, у ворот всадник, который просит, чтобы его впустили.

- Ну и?

- Ваше величество, он говорит, что он принц Миклош.

Давным-давно, в дни ваших прапрапрапрапрадедов, правил Тивидар Обновитель. Как известно, у короля было много сыновей и дочерей. У одного из сыновей по имени Яни имелась дама сердца, Маргит [45] Margit - венгерский аналог имени "Маргарита". , которая жила в городе.

Они нередко заходили в городские кабачки, ибо простой народ обожал Яни, как и прочих детей короля. И вот однажды они пришли в тот кабак, который желали навестить сегодня, и увидели, что народ толпится снаружи на улице.

- Там что, пожар? - спросил Яни.

- Нет, - ответили ему, - там, внутри, человек, который ростом с дом, и он злой как дзур, и у него большой меч, так что мы боимся войти.

- Что ж, - сказал Яни, - и что вы сделали?

- Послали во Дворец за подмогой.

- Это правильно, - согласился Яни.

Но Маргит сказала, что Яни никакая подмога не нужна, ведь он такой храбрый. Некоторые рассмеялись, так что Маргит стянула свою перчатку и швырнула ее так далеко, как могла, в раскрытую дверь. А потом попросила Яни принести ее перчатку.

- Конечно, - улыбнулся он ей. И хотя оружия при нем не было, вошел в кабак.

Люди так и ахнули, а он минуту спустя вышел, и вырвите мне язык, если при нем не было той перчатки! Мой отец там был, прямо перед ним, так что будьте уверены, я говорю истинную правду.

И вот он отдал ей перчатку, как будто ничего и не случилось, и его спросили:

- Он даже не попытался ударить тебя своим страшным мечом?

Яни лишь улыбнулся и сказал:

- Принца крови Фенарра обычным оружием не ранить. Мне ничего не угрожало.

И тогда Маргит сказала:

- Но, Яни, даже будь это не так, ты бы все равно это сделал, правда ведь?

Он лишь покачал головой:

- Правда или нет, тебе этого уже не узнать.

И ушел, и больше с того дня с ней не общался.

Если же вы спросите, где все это было - клянусь самой Богиней, вот прямо здесь, где мы и сидим! Не верите мне, спросите у старика Пишты [46] Pista - уменьшительный вариант венгерского имени "Иштван", местного аналога "Стефана". , вон он сидит, он скажет то же самое. Только сперва налейте мне кружечку винца, от болтовни в горле совсем пересохло.

Вернемся ненадолго вспять во времени и посмотрим на Миклоша и Бёлька, пока те, один на другом, движутся ко Дворцу и, во времени, к тому моменту, к которому мы с помощью Виктора уже пришли.

Перебравшись на северный берег Реки, они неспешно и планомерно двигались на запад, минуя деревушки, что жались к речному берегу этакими мазками кисти художника, сотворившего весь здешний пейзаж. В деревушках гроздья перца пропали с крыш, зато сами дома, каменные и деревянные, были вновь проконопачены, готовясь к зиме.

Небо было пронзительно-синим, редкие облака пятнали его примерно так же, как деревушки - берег Реки. Воздух дышал морозцем, Миклош плотно закутался в плащ. Никто не обращал на них особого внимания, а вот Миклош с удовольствием смотрел на людей. Сотни людей, занятых своими делами и не думающих ни о Дворце, ни о его обитателях.