Юлия Горина - Приговоренный к изгнанию

Посередине комнаты стоял большой стол, а на нем в куске нетающего льда лежала огромная голова демона, лицо которого напоминало вылепленную из глины маску, смятую чей-то небрежной рукой. Все стены залы были заняты полками с книгами и свитками, с потолка лился мягкий спокойный свет. А от пола медленно поднималась дымка, похожая на клубы тумана, и в ней поблескивали цветные искорки.

Этот туман пах и жизнью, и смертью одновременно. Он вызывал дрожь у тех, в ком было еще слишком много жизни. Но Станисласа он уже давно не пугал, а баюкал: смерть овладевала им все сильней, и миру мертвых он принадлежал уже больше, чем миру живых.

За столом сидели двое старейшин. Остальные пребывали с состоянии сна в нижней комнате, в густых и могучих объятиях магической энергии.

Один из них мало чем отличался от Станисласа. Он был так же сух и тощ, желтовато-коричневая кожа обтягивала лысый череп и глубокими складками морщилась на лице. А вот второй...

Второй старейшина был из числа тех, кто чаще спал, чем бодрствовал. Его рук и лица уже коснулось неумолимое тление. Сквозь прогнившую щеку выглядывала белесая кость беззубой челюсти, кожа с рук местами слезла, обнажая мышцы и кости. И только глаза старейшины все еще выдавали в нем живого человека: они были крупные, выразительные и удивительно ясные – такие глаза редко бывают у стариков. Он был занят тем, что растапливал лед с головы демона желтоватым свечением из ладоней – медленно, осторожно, чтобы не повредить саму голову.

Первый старейшина поднялся Станисласу навстречу.

– Приветствуем тебя, – проговорил он.

Тот с искренним почтением поклонился.

– Старейшина Витус, старейшина Фидо, очень рад вас видеть!

– Если так, то, значит, твое зрение стало совсем скверным, – просипел полумертвец, отвлекаясь на мгновение от своего занятия. От усмешки прореха на его щеке стала еще шире. – Видеть меня – радость небольшая. Да и Витус тоже не девушка...

Старейшина Витус с укором взглянул на старшего товарища.

– Присаживайся, Станислас, – он жестом указал Станисласу на кресла в другой стороне залы, подальше от стола. – Старейшина Фидо недавно проснулся и очень заинтересовался существом, охранявшим печать. Не будем ему мешать.

Станислас кивнул, и вместе с Витусом направился к предложенному месту.

– Совет встревожен. Сначала это... – обернувшись, он указал на голову демона на столе. – Теперь – император... Я говорил об этом в прошлый раз, и повторю снова: мне кажется, пора принимать решительные меры...

Старейшина Витус небрежно махнул рукой, устраиваясь поудобнее для беседы.

– Не спешите. Даже если император нападет на Представительство – что с того? Ни вы, ни я, ни кто либо другой из членов Совета от этого не пострадает. Зато у нас появится явная и понятная всем причина атаковать в ответ. А если вы попробуете сделать что-либо сейчас – агрессором будет Совет, а нас и так не очень-то любят. Не нужно. Тем более император отнюдь не глуп, а Совет – отнюдь не беспомощен. Если разбудить всех дремлющих, магической энергии...

И тут послышалось жуткое сипение, вместо возгласа вырвавшееся из груди старейшины Фидо.

Витус с Станисласом обернулись.

Тот держал голову демона в своих руках, его глаза горели яркими красными огоньками.

– Фидо? Что-то не так? – встревоженно спросил Витус.

Голова с глухим стуком упала на стол. Фидо поднялся с такой резкостью, какой никто не мог бы ожидать от человека в его состоянии.

– Кража ритуалов, описанных Сафиром Белоглазым, нападения существ из Нижнего мира, сломанная снаружи печать, а теперь вот этот демон – а вы опасность видите в императоре, девшем куда-то без вашего ведома сотню воинов?! Да от этой твари разит магией проклятого Алрика!!! Аромат его пустоты я никогда и ни с чем не спутаю, доколе жив! Либо он это существо создал, либо он его убил!..

Ливерий так и не нашел, как можно было бы использовать алхимическую лабораторию, и потому домик остался заброшенным. Вернее, он оставался таким до тех пор, пока Рик не нашел ему применение.

В каморке для хранения снадобий царил аромат свежего сена, позаимствованного с конюшни. Рядом, на брошенном поверх сена плаще, спала Берта. Желто-зеленые травинки запутались в ее волосах, на лице замерло детское наивное выражение — в бодрствующем состоянии такого не увидишь. На тонкой белой коже чуть выше правой груди ярко алело недвусмысленное пятно: его прокол. В следующий раз нужно быть осторожней.

Рик улыбнулся, выбрал травинки из разметавшихся прядей. А потом нахмурился...

В такие моменты ему все чаще приходил на ум вопрос: а что бы сделала она, если бы узнала, с кем на самом деле иногда просыпается по утрам? Эти ласковые руки, расписанные узорами, обвились бы еще крепче вокруг его шеи – или взялись бы за оружие?..

Хотя Рик и не сомневался в силе Берты, ему с каждым днем все больше хотелось, чтобы она не участвовала в походе. Он уже попросил Нокса, чтобы тот включил их в одну группу — так ему было спокойней. Но если ситуация станет сложной, ему придется использовать все свои силы, и вот тогда секретов больше не останется...

Отмахнувшись от мрачных мыслей, Рик коснулся губами ее шеи за ухом. Берта съежилась, с улыбкой прикрыла шею плечом.

– Щекотно же... – пробормотала она сквозь сон.

– Пора разбегаться, – проговорил он, кончиками пальцев лаская ей плечо. – Кое-кому пора на кухню, а мне — в казарму...

Берта проснулась мгновенно. Встрепенулась, широко распахнула глаза.

— Точно, у меня же сегодня кухня!..

Вскочив на ноги, она застегнула ремень и принялась затягивать шнуровку на груди.

-- Дай помогу, у тебя со сна еще пальцы заплетаются, – он поднялся, повернул Берту к себе и занялся шнурком. Великий Альтарган Алрик одевает женщину. Подумать только! Он вдруг широко улыбнулся: демон знает почему, но ему это нравилось.

– Готово.

– Спасибо, – улыбнулась Берта, ткнулась на прощанье носом в его обнаженное плечо, целуя, куда придется, и, приглаживая на ходу волосы, выскользнула из комнаты.

Сам Рик привел себя в порядок за минуту и, подождав еще немного, вышел из домика наружу. Потянувшись, сощурился на поднимающееся солнце – еще прохладное, по-новорожденному красное, и вместо казармы сразу отправился умываться в мыльную. А оттуда, свежий и бодрый, он вышел на плац поразмяться со своими мечами.

Решить проблему взаимодействия запечатанных душ с кристаллами ему так и не удалось. Не только у Рут, но и у всех остальных не получалось смешивать свой аспект с аспектами кристаллов. И тогда Нокс предложил идеальный выход: он просто выдал Рику парные одноручники с кристаллами аспекта льда и аспекта тени. Это позволяло Рику беспрепятственно использовать три аспекта, черпая понемногу энергию от кристаллов, чтобы те разгорались от взаимодействия. В итоге создавалось впечатление, будто Рик использует энергию кристаллов, а не свою собственную, и это всех устроило.