Юлия Горина - Приговоренный к изгнанию

Пока он это говорил, Бруно запер двери заведения и опустил на окнах занавески.

А Рик тем временем открыл единственную запертую дверь на втором этаже – вернее сожрал ее пустотой. На постели кверху спиной лежал полный мужчина. Его руки и ноги были связаны розовыми простынями, а две обнаженные девицы душевно охаживали его по рыхлой заднице кожаными ремешками. При виде Рика истязательницы взвизгнули от испуга, и Рик учтиво отступил в сторону, чтобы дать им возможность улизнуть поскорее.

– Эй, ты кто?! – закричал капитан, пытаясь развернуться и высвободить руки и ноги, но девочки, по всей видимости, знали свою работу хорошо и связали его надежно.

Рику стоило немалых усилий сохранить серьезное лицо.

– Капитан Лорус?..

Осознав свою беспомощность, тот вздохнул и повернул к Рику голову.

– Допустим.

– У меня для вас важное сообщение.

Тот фыркнул.

– Для важного сообщения, как видите, я одет не по форме.

Рик вытащил нож и помог Лорусу освободиться. Взглянув на странного визитера исподлобья, капитан потянулся за своей одеждой.

– Кто вы такой и что вам нужно от меня?..

– Мне нужно, чтобы «Белая дева» прямо сейчас вышла в море с моим отрядом на борту, – заявил ему Рик.

Капитан фыркнул еще раз.

– А больше ничего вам не нужно? Врываетесь в бордель, вытаскиваете из постели порядочного человека и еще осмеливаетесь диктовать какие-то требования! Вы в своем уме?! – возмутился он, натягивая штаны.

Рик покачал головой.

– Капитан, вы – в розовых простынях и все еще полуголый, а у меня на доспехе красная и фиолетовая кровь, два меча в ножнах а внизу нас ждет мой отряд – так кто из нас не в своем уме? – он говорил серьезно, твердо, но совершенно без агрессии, что делало его тон доверительным и почти дружественным. – Демоны действительно сожгли Кордию, Лорус. И мы должны успеть отплыть отсюда раньше, чем вспыхнут пожары. Иначе горожане в истерике ринутся на ваше судно, и, чтобы отчалить, вам придется сражаться не с пиратами, а с простыми людьми, которые в вашем судне увидят единственное средство к спасению. Они будут показывать вам своих плачущих детей и умолять пожалеть хотя бы малыша, а за их спинами уже будут маячить красные доспехи – и смерть, с которой вы ничего не можете поделать. Хотите такое, Лорус?..

Тот застыл с рубахой в руках.

– Вы действительно их видели?.. – проговорил он. – Как в книжках легенд? Рогатых, в красных доспехах?..

Рик кивнул, и капитан забористо выругался.

– А у нас тут говорили, что в одном из храмов Кордии во время ритуала какие-то твари из Нижнего мира повыбирались наружу, и там сейчас войска...

– Войска разбиты, дворец императора рухнул с высоты на землю, столица в огне – вот как обстоят дела на самом деле, – хмуро сказал Рик.

– Сколько у вас человек? – спросил капитан, натягивая свою куртку.

– Нас всего пятеро.

– Ну, пятерым-то мы место найдем... – Лорус вдруг остановился и с какой-то брезгливостью взглянул в сторону Рика. – А вы, значит, бежите от них, храбрые воины императора? Хороша же у нас армия...

– Язык прикуси, – оборвал его Рик, уставившись на капитана тяжелым мрачным взглядом. – Это не побег, это вынужденное отступление. Хотя выглядит так же мерзко, и мерзко ощущается. Вот ты можешь увезти на своем корабле всех жителей города, чтобы спасти их?.. Женщин, детей, стариков?

Лорус умолк. Брезгливость на его круглом лице растаяла. Он все понял.

– Вот и я не могу с четырьмя воинами их защитить. Если ты попытаешься взять на борт всех жителей, твой корабль пойдет ко дну, а если я постараюсь здесь остаться и держать бой – все мои люди погибнут вместе с горожанами. Глупо и бессмысленно. Быть храбрым и быть идиотом – это не одно и то же.

***

Когда «Белая дева» отчалила, и с расстояния открылся вид на укутанное ночным мраком побережье, все поняли, насколько вовремя покинули город.

В ночном мраке вдоль моря показались оранжевые блики горящих рыбацких деревушек, а вскоре со стороны Магнуса донесся набат сигнального колокола. Вот и конец...

Рик стоял, скрестив руки на груди, вперившись взглядом в ночные огни. Тревожный звон становился все тише, его заглушал плеск воды о борта и поскрипывание снастей и мачт. Команда вместе с капитаном на верхней палубе тоже смотрели в сторону утонувшего во мраке Магнуса, кричавшего о помощи.

Лорус скомандовал ветровому, и маг принялся чертить в воздухе руны попутного ветра. Паруса расправились, и каракка начала ускорять свой бег. Капитан подошел к Рику – по всей видимости, хотел ему что-то сказать. Но слова застряли в горле, когда вдруг темный берег озарился сразу несколькими яркими вспышками, разрастающимися буквально на глазах.

– Заклинание демонического огня, – негромко проговорил Рик. – Они подожгли город одновременно в нескольких местах со стороны континента, чтобы гнать всех к морю...

Капитан уставился в сторону порта и медленно, сочно и с чувством принялся бормотать ругательства, как заклинание.

– Так что же теперь будет?.. – проговорил он наконец, когда проклятия иссякли.

– Война, – коротко ответил Рик.

В это утро Эйон окончательно понял, что становится чужим для собственного мира. Плотно насыщенная магией атмосфера родной земли становилась ему в тягость. Клан Эйона относился к числу самых древних на Эльфийской гряде, и потому его замковый комплекс располагался совсем близко от Древа. Здесь, в первом кольце Сияния, эльфы испытывали ощущение блаженного умиротворения и наполненности.

Все, кроме низвергнутых.

Открыв глаза, он какое-то время наблюдал, как вспыхивают и перетекают из одного цвета в другой по высокому белому потолку яркие блики от Сияния, попадающего в комнату через огромные стрельчатые окна. Потом осторожно высвободил плечо из-под головы светлоокой красавицы Инайи — его старшей жены. Эйон взял ее очень давно, но никто из них до сих пор не пожелал расторгнуть свой союз, воспользовавшись правом столетия. За столько веков от прежней страсти не осталось и следа, но зато появилось нечто другое, оказавшееся не менее ценным для обоих – привычка. Она родила ему семерых детей, что на Эльфийской гряде было почти чудом. Правда, выжило лишь четверо, сын и три дочери, но для эльфов такое количество потомков считались великой удачей и богатством.

Потом Эйон осторожно снял со своей груди тонкую ручку юной Эмианы — самой младшей, пятой жены. Кроме цвета волос она больше ничем не походила на Инайю: резкие черты лица, резкие жесты и движения, резкий характер. Не будучи красавицей, Эмиана во время празднования недели перемен дерзко и самонадеянно предложила высокородному многовековому Эйону себя в жены. Он тогда рассмеялся – как и все остальные, слышавшие пылкое признание... А спустя месяц ввел взбалмошную Эмиану в свою замковую башню. И не пожалел об этом. Незадолго до отъезда Эйона в Империум молодая жена родила ему еще одного сына.