Александр Гром - Фианэль Отважная. Книга 1

— И теперь весь этот перепившийся, поганый сброд, дрыхнет без задних ног, — безошибочно заключила я, едва выслушав рассказ старшего из наблюдателей. — А палатки покидает, лишь по крайней нужде.

— Всё в точности так и есть, госпожа пресветлая ярлинка, — с готовностью подтвердил докладывавший мне, воин первой порубежной сотни.

— Отлично! — не скрывая радости, воскликнула я. — Значит, возьмём их тёпленькими, да без особых потерь.

Распластавшись на земле, мы терпеливо дождались сначала предрассветной мути, а затем первых, пока ещё робких лучей солнца.

И тогда, почувствовав обращённые на меня, многочисленные взгляды, я поднялась в полный рост, выкрикнув только одну, заранее оговоренную команду:

— Бей-руби!

Едва отзвучали эти два красноречивых слова, как лучники, предваряя решающий бросок Войска, выпустили по палаткам изгоев, целую тучу, специальных, зажигательных стрел, снабжённых кожаными мешочками, наполненными чрезвычайно горючей, чёрной жидкостью. И пошла потеха… Брезент походных жилищ, мгновенно запылал яркими, весёлыми факелами. Вот только выскакивающим из них хирдманам, было совсем не до веселья. Ибо снаружи их ждали наши беспощадные мечи. Превратившись в смертоносный вихрь, я поспевала повсюду, где организовывался хоть какой-то очаг сопротивления.

Но к моему глубочайшему сожалению, из троих переговорщиков, мне повстречался один лишь Ягле Гвоздь. Произошло это, под самый конец, учинённой нами, молниеносной, коварной бойни, когда остатки изгоев, были согнаны к берегу Баюкающего озера. Гигант вовсю размахивал соответствующих размеров булавой, и никто из доброго десятка мечников, и близко не мог к нему подступиться. Однако и тут я могла опоздать, ибо в момент моего появления, мечники уже расступались в разные стороны, предоставляя лучникам, возможность расправиться с опасным противником. В данной ситуации их решение было оправданным, и с трусостью, ничего общего не имеющим. Ведь прояви они глупое, ненужное геройство и Войско понесло бы потери, которых можно в принципе избежать. А мой отец учил сотников и десятников, не разбрасываться жизнями простых воинов.

Повелительным жестом руки, я остановила лучников, изготовившихся засыпать гиганта, роем жалящих стрел. Те повиновались, хотя и без особой охоты.

А я небрежной походкой, направилась прямиком к Ягле, по пути легкомысленно помахивая оголённым мечом. Наверное, добрую минуту мы стояли лицом к лицу: при этом он обжигал меня люто ненавидящим взглядом, я же отвечала унизительной для него, улыбкой, исполненной жалости и лёгкой насмешки.

— Ты! — наконец со звериным рыком исторг он. — Не сдержала своё собственное слово! Да будь ты теперь на веки проклята! Подлая ведьма! Волчье отродье!

— Ну ведьма, ну отродье, — хладнокровно признала я, не переставая изводить гиганта, тонкой усмешкой. — Только зачем же так кричать? Меня этим не проймёшь, тем более не переделаешь. Хм-м, а что касается данного мной слова… Да вы просто глупые ослы, что поверили в его нерушимую крепость. Ибо я, держу оное только по отношению к достойным людям, столь же благородного, знатного происхождения, как моё. А вы к таковым не относитесь. Нет! Да и сам знаешь, не люди вы вовсе, а подлые, бродячие псы. Безродное, поганое дерьмо! В общем, вонючая, всеми презренная мразь!

Последние мои слова доконали и без того, едва сдерживающегося Ягле. Перехватив булаву поудобней, он ринулся на меня в атаку. Я же, не желая далее травмировать его психику, основательно расшатанную ещё в прошлую нашу встречу, добавочной игрой в кошки-мышки, молниеносно завершила схватку. Для этого мне пришлось внезапно поднырнуть под его правую руку, выброшенную для нанесения сокрушительного удара по моей голове и глубоко всадить свой меч, в самый низ его живота. Потом, взявшись за рукоять обеими руками, я резко потянула бритвенно-острый клинок вверх. После чего быстро отпрыгнула в сторону, отнюдь не стремясь, быть окаченной кровью, с головы до ног. А ударила та, густым, тёмным фонтаном… И, почти сразу же, из безжалостно рассечённой напрочь плоти, полезла целая масса кишок, похожих на какие то жуткие, исходящие зловонным паром, багровые верёвки, хаотически переплетённые между собой. Ягле, выронив из враз ослабевшей руки, булаву, попытался инстинктивно запихнуть их обратно, но они были очень скользкие и у него естественно, ничего не получилось. Находясь на расстоянии ярдов трёх, от гиганта, я спокойно наблюдала за его тщетно повторяющимися, бессмысленными попытками. А вот кое-кого из мечников, вывернуло наизнанку. Но я — ярлинка и позволить себе подобную слабость, никак не могла. Хотя чего скрывать, в душе, мне тоже было немного не по себе. К Ягле, же, я приблизилась почти вплотную, лишь тогда, когда почувствовала — он, вот-вот упадёт.

— Это тебе нелюдь, за сотню несчастных, прибитых тобой гвоздями, к крестам, дверям и заборам, — громко, словно приговор, возвестила я, с безграничным презрением всматриваясь в глаза гиганта, истекающие двумя ручейками слёз, проложившими себе светлые дорожки, по лицу, покрытому слоем копоти.

А затем, одним взмахом верного меча, я, будто кочан капусты, срубила его огромную голову. Когда же я обернулась назад, то увидела стоящих неподалёку: воеводу Хагена, дядюшку Рифли и почти всех сотников Войска.

Дядюшка смотрел на свою воспитанницу, с уже привычной, безграничной гордостью, а вот остальные, почему-то отводили взгляд.

— Неужели они начинают меня бояться? — мелькнула в голове крайне неприятная мысль. — Но всё что я делала и делаю, для их же блага! А может они тоже считают, что я ведьма? Хм, кто его знает. Ведь простой народ, да и люди в целом, так суеверны…

Всё же я не стала зацикливаться на этих тревожных вопросах. Не до того было, да и не время. Сейчас следовало заняться иным: отдать кое-какие, необходимые приказы, соответствующие данному моменту.

— В первую очередь тщательно обследуйте лагерь и прилегающие к нему окрестности, — сухим тоном, обратилась я к Хагену и сотникам. — Ищите притаившихся, выявляйте раненных. И ни тех, ни других, в плен не брать. Впрочем, это вы должны и сами знать. Завершив сиё дело, соберите уши, да хорошенько пересыпьте их солью. Они, вместе с уже добытыми, пойдут в подарок одному человеку. Ещё… Подсчитайте наши потери при штурме лагеря. А на место захоронения павших героев сборной сотни, прикатите валун покрупнее. Пусть потом над ним поработают самые искусные камнерезы Края Медвежьих Полян: выбьют имена всех погибших и, пожалуй — скорбящий лик богини Фрейи.

— Всё будет исполнено, пресветлая госпожа ярлинка, — низко поклонился воевода Хаген. — А камень мы уже приметили. Тяжёлый, правда, но мы справимся.