Александр Гром - Харальд Смелый

Понадеявшись на Королевский Совет и его расследование, я полностью ушел в себя, отрешился от окружающей реальности. Тут, наверное, сработала некая защитная функция организма, в противном случае я бы просто умер от внезапно свалившегося на меня огромного горя. А потом…

Потом уже было поздно что-либо выяснять. Стэна похоронили, а Альфред в своей грубой манере дал всем понять, что он не находит в гибели отца ничего подозрительного. С будущим монархом спорить никто не посмел. Даже члены Королевского Совета. Такова уж правда жизни: люди надолго пришедшие во власть, почти всегда изменяются далеко не в лучшую сторону. Тем более, что их умы занимало совсем другое — предстоящая процедура коронации Альфреда. Король умер… Да здравствует король! Проклятье…

Но я, опомнившись, решил сам выяснить обстоятельства смерти друга. Правда, в этом я не преуспел совершенно. Почему? Да хотя бы уже потому, что все немногочисленные свидетели наотрез отказались разговаривать со мной, сославшись на личный, строжайший приказ принца прикусить язык, но на данную тему не распространяться ни с кем. Ничего абсолютно не дал и тщательный осмотр злополучной поляны. Тогда я использовал крайнее средство. Обратился за помощью и советом к Генри Вэнсу, шефу Лондонской полиции, с которым был в приятельских отношениях. К сожалению, помощь он мне не оказал, а вот совет дал. Заключался он в одной фразе:

— Рекомендую тебе по старой дружбе: никогда больше не лезь в это дело!

— А чего мне бояться? — пожав плечами, я упрямо уставился в его глаза. — Ничего ведь противопоказанного делать не собираюсь.

— Тут ты, пожалуй, ошибаешься, — не согласился Вэнс, — или тебе не указ, мнение Его Высочества принца Альфреда по этому вопросу?

— По этому вопросу! — скривившись, передразнил я. — Вот ты, оказывается, как стал дипломатично выказываться о гибели короля. Нехорошо, дорогой Генри. А между прочим именно Стэн назначил тебя на высокую должность начальника полиции.

— Ну и что? Сделал он это не за мои красивые глаза, а за профессиональные качества.

— Так прояви их наконец-то в таком случае! Докопайся до истины.

— Альфред приказал… — с усталостью в голосе запел старую песню Генри, но я его бесцеремонно прервал.

— Да что ты заладил? Альфред, Альфред! Он, кстати, еще пока не король. Об этом-то хоть помнишь?

— Вот именно, пока! — наставительно поднял указательный палец вверх Вэнс. — поразмысли над сим фактом, любезный Харальд.

— Эх, Генри, Генри, как же тебе не стыдно, — только и осталось, что покачать головой мне, — ну да, раньше ты был совершенно другой.

— Послушай, Харальд, кого ты конкретно обвиняешь в убийстве короля? — напрямую спросил он.

— Его сына Альфреда, — без обиняков, откровенно заявил я. — И расследование он прикрыл, потому что рыльце в пушку. Еще, полагаю, совершил он это преступление не своими руками.

— Возможно, и не он его задумал, хотя скорей всего знал и поддерживал подготовку к нему, — отчасти согласился со мной Вэнс. — Но опять же повторю, смысла копаться во всем этом дерьме не вижу.

— Как так? — опешил я.

— Вот так! — Генри стукнул по столу кулаком. — Альфред единственный законный наследник трона Руннадоров. А значит, казнить его за смерть отца или даже просто дать просочиться слухам о причастности принца к убийству, будет подобно жуткому катаклизму с непредсказуемыми последствиями. Страна ввергнется в пучину междоусобной борьбы за власть, либо в хаос гражданской войны, где насмерть схватятся сторонники Стэна и Альфреда. И смею заверить, твой любимый Королевский Совет, дружки покойного короля на это не пойдут. Наоборот, любую огласку, способную утопить государство в крови, они сами безжалостно задушат в зародыше. Честно говоря, очутиться в роли подобного зародыша я не желаю.

— Наверное, ты прав, — опустил голову я, — извини, если был излишне резок.

— Тебе не за что извиняться, — вздохнул он, угрюмо глядя в пол, — так уж все сложилось…

— По вине убийцы или убийц, — счел нужным уточнить я.

— Да… — он в раздумье помолчал. — Но нельзя полностью отвергать версию несчастного случая. Как бы там ни было, истины не узнает теперь никто.

— Ладно, Генри, — я встал с кресла, — прощай, поеду я домой, поздно уже.

— А ты сможешь сегодня уснуть? Я лично вряд ли… Разбередил ты мне душу, Харальд. Ведь я тоже любил покойного короля. Таких давно не было в славной Англии и долго еще не будет.

— Ты прав, Генри…

— Хочешь напиться вдрызг, Харальд?

— А почему нет? Настроение как раз для этого подходит.

— Куда поедем, дружище?

— Помнится, мы раньше любили захаживать в «Красного Вепря», заведение достойного толстяка Лиона.

— Ну что ж, я не против, к Лиону, так к Лиону, — сходу согласился Генри. — в принципе, мне сейчас все равно.

Ох и погуляли же мы с Генри в ту ночь… я два дня после нее отходил. До сих пор как вспомню, дурно становится.

Незаметно во время коронации Альфреда в Соборе Венца Судьи. Как дворянин и придворный боевой маг, я был обязан на ней присутствовать. Хотя я шел туда без всякого желания, с тяжелым сердцем и скверным предчувствием. К моему ужасу реальность превзошла ожидания. Никто почему-то и мысли не допускал, что Альфред повторит чрезвычайно ловкий, неожиданный шаг своего отца, в результате которого произошла полная смена старого состава Королевского Совета. Никто этого не ожидал от внешне далекого от политики принца, а он именно так и поступил! Конечно, подобное повторение нельзя было назвать оригинальным ходом, зато оно так же верно выбило власть из рук соратников покойного Стэна, как до этого из рук их предшественников.

Дальше, гаденыш так же пошел по однажды написанному отцом сценарию. Вторым указом он, с торжеством на физиономии, назвал имена новых Пэров Англии. Услышав их, я схватился за голову. Почти все они были детьми членов смещенного Стэном Королевского Совета. И, без почти, все до единого законченными негодяями. Дворянское Собрание отозвалось на эти назначения гробовым молчанием. Но открыто выразить свое недовольство никто не посмел…

А спустя неделю, в полдень, я был вызван пред светлые очи короля Альфреда 1. Чрезвычайно холодным тоном, юный монарх уведомил, что с этой минуты я свободен от должности придворного боевого мага.

— Ты мог не утруждать себя разговором со мной. Я и сам бы покинул твой двор. Хочешь узнать причину? Видишь ли, Харальд Смелый подонкам не служит, — нисколько не заботясь о последствиях, с презрением бросил ему в лицо я.

Альфред в бешенстве вскочил с трона, но тут же обуздал свой гнев, уселся опять. Довольно долго он рассматривал меня будто какое-то редкое отвратительное насекомое, затем, прежним ледяным голосом, огласил окончательный вердикт: