Александр Гром - Харальд Смелый

Привал сделали поздним вечером между корней дуба, вздыбившихся и переплетшихся с северной стороны. Поспать, однако, не удалось, ибо в полночь явились незваннные гости. Об их приближении меня предупредил Чуткий Страж где-то ярдов за двести. Предоставленного времени с лихвой хватило, чтобы подготовившись, встретить вероятного врага во всеоружии. На всякий случай я накрыл нас троих защитным колпаком, ну и приготовил кое-что еще из своего обширного магического арсенала.

Они появились бесшумно, словно тени; десять закутанных в плащи, крадущихся фигур.

— Эльфы, — тихонько, на самое ухо, шепнул мне Рифли.

— Разведчики, — со вздохом откликнулся я, — их поступь не спутаешь ни с кем другим.

Как в такой ситуации себя вести мне было непонятно. О бегстве речь не шла, ведь нас окружили со всех сторон. К тому же в ночной тьме могли поджидать всяческие неприятные сюрпризы. Тем более неприятные, если среди остроухих есть маги. Внезапной атакой я конечно бы ошеломил эльфов, проложив к победе верный мостик, но при этом сжег бы за собой другой мост, ведущий к переговорам, касающимся будущего Лауринэль и дочки. Оставалось… Начать с переговоров прямо сейчас.

— Поберегите глаза, — предупредил я друзей, после чего использовал заклятие Зонт Света и благоразумно прищурился сам.

Эльфы же ничего подобного не ожидали, а потому буквально ослепли во вдруг воцарившем в ночи белом сиянии, излившемся с колышущегося, словно медуза, купола.

— Эй, господа! — с убедительной суровостью гаркнул я. — Не советую хвататься за оружие. Поверьте, оно вам вряд ли поможет устоять против меня. Да и к чему пытаться убить человека, идущего по делу к Его Величеству королю Бадиару?

Одна из десяти окаменевших фигур дернулась, стряхивая оцепенение. Потерла глаза, постояла с полминуты, прикрыв их ладонью, а потом направилась к нам. Не дойдя до меня ярдов пять, эльф остановился, откидывая на плечи широкий, будто у кобры капюшон плаща и являя на обозрение надменное, прекрасное лицо, обрамленное платиной густых, вьющихся волос.

— Кто таков? — грубо, без церемоний рявкнул он на довольно сносном скэнди. — И по какому праву вторгся в наши владения?

— Не слишком зарывайся, приятель, — не скрывая насмешки, попросил я. — Здешний лес не сильно смахивает не Солнечную Долину.

— Мы считаем… — красавчик задохнулся от возмущения. — Дубовый Разлив принадлежит…

— А мне наплевать на ваши фантазии, — не без легкой угрозы оборвал я его, — да и все равно по большому счету. Я! Иду! К вашему государю! Повторяю это тебе, эльф, уже второй раз. Так где, спрашивается, готовность проводить странника? Хочу заметить, в Европе вы ведете себя вежливей. Не правда ли?

— Я не могу доставить к королю Бадиару неизвестно кого, — нежное, белокожее лицо остроухого, исказившись, потемнело от гнева, но он заставил себя воздержаться от резкого ответа.

Это следовало поощрить, и я представился.

— Перед тобой Харальд Смелый, сын Беорна, из Урманского Морского Клана Эрлингов.

— А я Кордэ Скала, старший отряда разведчиков, — угрюмо буркнул он в ответ, вдруг перенеся внимание на моих спутников. По Булату эльф скользнул безразличным взглядом, в Рифли же вперил его с ненавистью. — И я бы хотел знать, что делает гоблин в компании с человеком? — вкрадчиво поинтересовался он затем.

Я не успел ответить, потому как до него с опозданием дошло.

— Постой, постой… Так ты Харальд? Тот самый что… — остроухий осекся, судорожно пытаясь преодолеть охвативший горло спазм.

— Ну да, ошибки нет, тот самый, у которого есть маленькая дочь, от эльфийской девушки Лаунирэль, — постарался помочь я ему. — Теперь ты достаточно узнал или тебя интересует еще что-нибудь? Ах, да, насчет гоблина; он мой слуга, но вместе с тем и верный друг.

Остроухий неразборчиво пробормотал на эльфероне несколько слов. Вероятно, это были ругательства, но обращать на них внимание пока не хотелось.

Следующую минуту эльф пребывал в раздумье, потом, наконец, решился.

— Ладно, я проведу тебя через Дубовый Разлив и его западни к горам Высокой Короны. Там, возле пограничной заставы, подождешь королевского решения насчет твоей дальнейшей судьбы.

— Я сам распоряжаюсь своей судьбой, — ледяным тоном осадил я эльфа. — И Бадиар мне не указ, как, впрочем, и любой другой монарх.

— Ну-ну, жизнь покажет так это или нет, — сквозь зубы процедил Кордэ.

Он подал ладонью знак разведчикам. Те тотчас покинули освещенное пространство, растворившись в кромешной лесной тьме.

— Быстро собирайся и пошли, — уже мне, почти приказал эльф, — путь неблизкий, а у нас имелись и иные заботы.

Мы двигались без отдыха остаток ночи и день, зато ранним вечером находились в преддверии Солнечной Долины, у подножия золотисто-алых зубчатых гор, чьи вершины горели рубинами в лучах заходящего солнца.

Наше появление незамеченным не осталось. Сверху, с отверстия в скале послышался требовательный окрик на эльфероне. Кордэ отозвался резким, коротким словом. Наверное, это был условленный пароль для своих. Вскоре оттуда же, из черневшей дыры, вниз полетела веревочная лестница. Перед тем как начать подъем, Кордэ, обернувшись ко мне, посоветовал с кривой отнюдь не красящей его ухмылкой:

— Смотри, будь любезнее с Его Величеством, если он, конечно, соизволит встретиться с тобой. А еще лучше, прямо сейчас беги без оглядки назад. Позже у тебя вряд ли появится такая возможность.

— Эльф, твои наставления просто смешны, — заявил я, не скрывая брезгливости, — а в чем-то даже по-детски наивны. Поэтому, держи их лучше при себе, иначе рискуешь оказаться в моих глазах законченным глупцом. Ведь от тебя что требуется в данной ситуации? Возвестить короля Бадиара о прибытии по неотложному делу Харальда Смелого. И все! А ты начинаешь вести идиотские проповеди на отвлеченные темы. Так что ступай немедля, я же разобью неподалеку палатку и подожду.

— Я тебя предупредил, — прорычал Кордэ, взбираясь наверх.

Его отряд уже находился там.

Мы расположились под сенью раскидистого дуба, совсем рядом от стены гор. Тягостное ожидание растянулось более чем на двое долгих суток. И лишь утром третьего дня высокие гости соизволили нанести визит. Правда вместо короля явился его канцлер, господин Равоэрон, ну и конечно Танобарг Охотник, мой предполагаемый тесть. Первый из прибывших был худ, некрасив, как для эльфа, да и довольно стар. О его возрасте говорили выбеленные от времени волосы и исполненные усталой мудрости глаза. Второго природа наделила всем спектром эльфийского очарования, что, впрочем, не удивляло принимая во внимание чей он отец. Немыслимо иметь такую прекрасную дочь и оказаться уродом! Все же при ближайшем рассмотрении лик Танобарга предстал не в столь идеальном свете, ибо его портила некая печать жесткой властности. Пожалуй, даже жестокости. В чем меня и убедил произошедший между нами разговор. Хотя нет, не убедил, а буквально шокировал… А я то до этого момента наивно полагал, что повидал на свете достаточно подлости, грязи и зла, чтобы чему то удивляться!