Александр Гром - Приключения Алекса

Конечно, не остался забыт и Карл. Но янит, давший ему черные пилюли, похожие на капли смолы, и свежезаваренный отвар из собранных по пути лекарственных трав, попросил его не тревожить. Осмотрев наши болячки, он остался доволен. Здесь ухудшений не предвиделось. Также он уверил всех, что полученная им рана в бедро не что иное, как пустяк. Что ж, Сен являлся нашим главным лекарем, приходилось верить на слово. Хоть, правда, порой закрадывались сомнения в искренности его слов.

Лакомиться сочной медвежатиной пришлось уже в потемках, сидя в гудящей от усилившегося ветра палатке. После разгрома отряда Шкуры было опасно выдавать ночью костром свое местонахождение. Поэтому все необходимое мы успели приготовить еще засветло. Фанни, покончив с едой раньше остальных, пошла устраиваться на отдых. Как можно осторожней она легла рядышком с Рыжиком и Карлом.

Вскоре поднявшийся янит взял свой мешок, извлек из него сторожей и подставку. Расставил по сторонам света, после чего постелил матрац таким образом, что его бдительные часовые оказались возле изголовья, и сразу же уснул. Н-да, следовало признать, эти стеклянные магические истуканчики были сущей благодатью для участников экспедиции, ибо давали возможность экономить силы на ночных дежурствах.

Мы с Джоном еще посидели минут пять, прислушиваясь к нарастающему вою чем-то рассерженного ветра, но слипающиеся глаза властно напомнили о необходимости вздремнуть. Признав их требования разумными, мы немедленно отправились на боковую.

На рассвете побудку сыграли раскаты грома. Минут двадцать грохотало так, что уши закладывало, но, к счастью, дождь пронесло стороной. Все это время мы просидели возле не подвижного Рыжика, наблюдая, как янит ловко обрабатывает его рану и меняет бинты. Гном: пребывал в том же состоянии, что и прежде. А вот Лед-из-Брэнди выглядел несколько получше. Сказывались действие целительных пилюль Сена, травяной отвар да спокойный сон в тепле. Ничего, надеялись мы, даст бог, и Рыжик пойдет на поправку. Каждый старался верить в это непоколебимо и своей верой поддерживать других.

В молчании все подкрепились сухарями, холодной медвежатиной и чаем, заваренным на порошковом молоке. После еды Сен вновь снабдил Карла смоляными пилюлями. Джону втер в опухший висок гнусно пахнущую мазь, такой же дрянью покрыл глубокую ссадину на голове Фанни. А мне, для разнообразия, поверх швов помазал жгучей, что огонь, желтой жидкостью.

Сборы прошли без лишних разговоров и суеты, правда, от меня, однорукого, проку было несильно много. Примерно около восьми часов мы выступили дальше. Карл попросил у Сена, разрешение ехать в повозке сидя. Наш главный лекарь, немного подумав, неохотно согласился.

— Но не более часа, — поставил он железное условие, — и в виде исключения. Потому, как вам просто необходимо вылежать определенное время. Этого требую даже не я, а те внутренние повреждения, которые вы получили.

Озеро располагалось не столь близко, как показалось вчера. Все же незадолго до полудня мы вышли к его каменистому берегу. Удивительно, но даже вблизи поверхность его не потеряла своей поражающе яркой синевы. Озеро действительно напоминало насыщенное небо начала лета и полностью оправдывало свое название.

— Все дело, вероятно, в глубине, — попытался пояснить загадку обернувшийся янит, — я тут вспомнил одного знакомого, уверяющего, что побывал здесь дважды. Он-то и рассказывал, будто озеро бездонно и что питается оно исключительно подземными ключами. Потому в самый жаркий полдень его вода остается ледяной.

— Гм, видимо, так оно и есть, — поразмыслив, согласился Джон, перед этим окунувший в студеную влагу руки и вытащив их затем красными, словно вареные раки. — У нас в Оружейных горах есть подобные водоемы, особенно в юго-западной части. Помнишь, Алекс, на одном из них мы проторчали целых четыре дня?

— Это на Зимней Слезе, что ли? — поморщился я. — Да разве такое когда забудешь… Отпуск, палатка, припасы, состоящие из сухарей да гнуснейшего виски. Тьфу, до сих пор во рту остался его паршивый вкус! Перечисляя дальше, следует вспомнить двух девиц, вовлеченных в жизнь на природеи непрестанно ноющих на все лады о том, как им все там осточертело и как они, бедные, хотят вновь попасть в лоно цивилизации. А все ведь из-за тебя, Джон. Кто, как не ты, посоветовал не тратиться на много продуктов, обещая райскую охоту и изобилие мясных блюд! А кто травил байки про неисчислимые косяки карпов? Про огромную рыбу — лентяя под сто кило? Приплывающую под вечер к самому берегу и только и ждущую, чтоб ее оглушили да зажарили. Эх, Джонни, И тебе не, стыдно вспоминать при товарищах о своей бессовестной лжи? А я-то, кретин наивный, тогда и уши развесил… Да и девки те, бедные, тоже. Н-да, изголодались они на наших харчах. Благодарили сердечно…

Фанни, ожидая продолжения, заинтересованно посматривала на нас. Карл понимающе ухмылялся. Однако я не сказал больше ни слова. Пусть Джон сам отдувается за свойбылой грешок. Но тот, ясное дело, молчал в тряпочку, с излишне невинным видом обозревая открывшиеся просторы. У, негодяй!

По прошествии нескольких часов мы обогнули восточный край озера, после чего оказались лицом к лицу перед непролазной стеной долгожданных Дебрей. Попытки обнаружить тропу, ведущую зверье на водопой, долгое время ничего не давали. Джон даже стал ворчать, выдвинув версию, что здешние животные пьют лишь исключительно виски да пиво. Наконец, наши поиски увенчались успехом, но найденная тропинка была столь узка, что о проезде там повозки не могло быть и речи.

Все же в итоге. Удача улыбнулась в виде, могучих дубов, просторной аллеей, уводящей куда-то в самую глубь. Внизу под шелестящим желтым покровом буйно разросшихся, соприкасающихся ветвями крон было сумрачно и сыро, зато вполне просторно. К сожалению, через час-полтора пути дубы постепенно сошли на нет, и мы вновь оказались перед стеной непролазной чащи. А быстро наступившие, окутавшие все вокруг сумерки до утра приостановили поиски дальнейшей дороги.

— Завтра придется повозку бросить, — неохотно признал я за поздним ужином, когда все обычные заботы и приготовления к ночевке были окончены.

— Ничего не поделаешь, — пожал плечами Сен, — в здешних дебрях это рано или поздно неизбежно.

— Соорудим носилки, — С излишним оптимизмом предложила Фанни, — либо волокуши, если наш господин лекарь позволит.

— Никаких разговоров быть не может про волокуши, — нахмурился янит, — больных нельзя трясти.

— Прежде чем их вообще куда-то тянуть, надо хорошенько все вокруг разведать, — высказал свое мнение и Джон, — чтоб, значит, не мытарить понапрасну.

— Вот с утра этим и займемся, — не стал перечить Я. — Фанни останется приглядывать за парнями, а мы основательно исследуем окружающий мир.