Александр Гром - Приключения Алекса

Находясь вблизи, мы без труда определили принадлежность каменных стражей к семейству хохлатых орлов. Но никто, даже наш всезнайка Сен, не помнил, кому мог принадлежать этот символ. Да и неудивительно, ведь Покинутые Земли поглотили сотни карликовых феодальных государств. К тому же, сколько воды утекло с тех пор. Столетия… Какая уж тут геральдика!

Пресытившись созерцанием мастерски исполненной скульптурной работы, где было с любовью и натуральностью выбито даже самое маленькое перышко, мы отправились в дальнейший путь.

Ручьи, речушки, ключи стали попадаться реже, местность выровнялась, снег — тот и вовсе исчез. Потеплело. Отдохнувшие, застоявшиеся за зиму кони резво рвались вперед. Н-да, такое путешествие, не будь оно в покинутых Землях, могло принести лишь одно удовольствие. Здесь же только берегись неприятных сюрпризов либо неожиданных опасностей.

И они на самом деле не заставили себя долго ждать, появившись в виде внушительных размеров вспаханного поля, протянувшегося далеко с севера на восток. А обработанная на такой солидной площади почва ясно указывала на наличие множества рабочих рук, что само по себе предполагало нежелательное соседство большого города или густо населенной сельской местности. Скорее же всего того и другого вместе. А, надо полагать, здешние граждане вряд ли обрадуются нашему появлению.

Пришлось опять сворачивать на запад в надежде, что хоть там окружающие просторы окажутся дики и пустынны. Светиться нам было совершенно ни к чему. Оно-то хоть и верно, что много нечисти в союзе с отступниками отправилось воевать, но кое-кто боеспособный остался и тут. Ведь не идиот же в самом деле Черный Король, чтобы идти в поход, не имея за спиной резерва, состоящего не только из стариков?

Проблем хватало и без висящих на хвосте погонь, неожиданных засад да прочих прелестей из жизни попавших в облаву волков. А если немного пофантазировать, предоставив берущих наш след Гончих Смерти, то вообще становилось весело. Признаться, никогда прежде не думал, что проклятая Цивилизация коснулась здешних мест столь сильно. Нэд Паладин ходил в другие края, и там, по его словам, человеческие существа попадались нечасто. Хотя, если хорошенько поразмыслить, то вполне вероятно предположить жесткую тайную цензуру, строго определяющую разведчику, о чем можно говорить, а о чем стоит умолчать или вообще преподать в неверном виде. Ничего не поделаешь — дисциплина, без нее на Границе не продержаться.

Сумерки настигали нас на стремительно несущихся тенях, когда появилась удобная для привала одинокая березовая рощица, укрывшая палатку от посторонних глаз. Хотелось только надеяться, что в эту ночь мы окажемся ее единственными постояльцами. В противном случае утром вся веселая компания будет клевать носом в седле. К счастью, осторожный оптимизм себя оправдал, выспаться удалось на славу.

Зато на рассвете стервец Рыжик отыгрался за этот ниспосланный Небом покой, вновь жалостно выпрашивая у Фанни хотя бы «чуток» коньячка. Сестренка сразила в честном поединке Шкуру, владелицу бочонка, и теперь по неписаным законам являлась единоличной обладательницей соблазнительного трофея. Вот она и пользовалась своим правом, чтобы придержать выпивку про запас. Такого Рыжик не понимал, ибо зачастую следовал любимой поговорке: мол, где ж это видано, чтоб на шее у собаки колбаса висела? В итоге, потерпев на поприще попрошайничества очередную сокрушительную неудачу, Фин-Дари надулся, словно индюк, И, наконец, заткнулся. Н-да, Фанни — девчонка-кремень, для нее нет проблем настоять на своем.

Едва Рыжик скис, все остальные, расплачиваясь за испорченное спозаранку настроение, торжествующе заулыбались. Даже обычно непробиваемый байл Сен. Видать, скулеж гнома таки задел его за живое, что само по себе было нелегким делом.

Оставив позади березовый островок, мы продолжили свой окольный путь на запад и лишь спустя пару часов рискнули повернуть на север. Дувший как раз с той стороны сильный ветер заставлял слезиться глаза, пробирал тело до дрожи, которое и без того холодил металл кольчуги, хоть и одетой под плащ на толстый вязаный свитер. М-да, что поделаешь, до настоящего весеннего тепла еще далеко.

Дальнейшее продвижение отряда замедлили большие и малые каменюки, в обилии торчащие из земли либо попросту валяющиеся повсюду. С другой стороны, это было неплохо, ведь вряд ли найдутся придурки, готовые выкладываться на подобной каторге, когда вокруг хватает хорошей землицы.

Дабы исключить риск сломать лошадям ноги, мы перешли на спокойный шаг. В таком далеком походе верховых животных следует беречь, словно зеницу ока. Часов в одиннадцать мы миновали опять встретившиеся пограничные знаки — огромных гранитных орлов. Спустя полчаса неспешный ход отряда прервал жуткий вой. Кони остановились, как вкопанные. Вой повторился, тут же подхваченный парой других глоток. Трио вышло еще то, наподобие кошмаров, после которых не просыпаются. Вьючные лошади, включая могучих серых меринов, запаниковали. Джон и я сломя голову кинулись их успокаивать. Не хватало еще, чтобы они разбежались со всем имуществом и припасами. Не без труда, но задача удалась.

Последующие события свели на нет все наши усилия. Адские звуки возобновлялись вновь и вновь, доносясь откуда-то из недр глубокого оврага, поросшего густой щетиной высохшей прошлогодней травы, редкими акациями да кустарником. Внезапная догадка припекла столь чувствительно, что я мигом позабыл про такие мелочи, как имущество вместе с продуктами. Бог с ними, когда на карту поставлена жизнь! Проклятие, до чего же верна пословица: «Только помяни черта — и он тут как тут».

— Джон, В седло! — бешено возопил я, бросаясь назад к Дублону. — А вы чего глазеете? Луки к бою! — переключился я затем на друзей. — В овраге стая Гончих Смерти кончает жертву. Наверняка они уже почуяли нас!

Подтверждая мои слова, из затрещавших зарослей вырвалась хрипло рычащая темно-серая тварь, похожая на пса, но размерами с тигра и с такой же опасной кошачьей грацией. Получив с ходу две стрелы в свирепо оскаленную морду, она притормозила, заметавшись из стороны в сторону. За что получила в бок еще два гостинца: от меня и от Джона. Послышался шумный повсеместный треск ломящейся на подмогу Стаи.

— Ну пошла потеха, — холодно, одними уголками губ усмехнулся Карл, одновременно выхватывая из ножен звонко пропевший меч.

Фин-Дари закукарекал, свирепо завращав глазами и извлеченной из чехла булатной секирой. Джон поигрывал тяжеленной литой булавой, Фанни — саблей, мой меч покоился на плече. Один янит остался без оружия, хотя я и ожидал, что он вновь призовет так поразивший нас в прошлый раз призрачный меч.