Александр Гром - Приключения Алекса

— Спасибо, Натти, — сердечно поблагодарил я, — ты всегда был добр ко мне. Безотказно предоставлял кредит молодому повесе, никогда не торопил с возвращением долга. А твои мудрые советы! Вот за что я перед тобой до сих пор в долгу.

— Брось, Стальная Лоза, — отмахнулся Лис. — Я всегда рад тебе помочь. Как, впрочем, и твоим друзьям, — он с явным одобрением покосился в сторону Джона и Рыжика, усаживающихся за круглый дубовый стол неподалеку. — Но сейчас… Это правда, что вы навсегда покидаете Обреченный форт?

— Да, Натти, верно, — замялся я. — Так надо, старина, так надо. Будь жив Морвель, Царство ему небесное, думаю, все сложилось бы по-другому. А с этим вонючим Хорьком разве можно иметь дело?

— Оно так, сынок, — со вздохом согласился Натти и сокрушенно добавил: — Боюсь, скоро здесь житья никому не будет, а народ у нас, сам знаешь, гордый. Обидь его — и он уйдет в другой гарнизон. Благо фортов на Границе пока полно, есть куда идти опытному рубаке.

Слова Натти походили на утешительные речи Джона, произнесенные в тот день, когда Хорек заявился со своими папками. На душе стало спокойней, ибо мнение умудренного жизнью трактирщика значило для меня очень много. Да и действительно: неужто на Обреченном форте свет клином сошелся? Взять, к примеру, цитадель Бешеных, командир там что надо и знакомых хватает. Жаль только, что это на севере и далеко от Лоншира.

Поболтав еще немного о том, о сем, Лис проводил меня к столику, занятому друзьями, а сам затем пошкандыбал к стойке. Посетителей было немного, и потому две молоденькие служаночки управлялись без труда. Минут через пять наш стол буквально ломился от яств и напитков. Прощаясь, старый Лис не поскупился на лучшее. Я первый поднял тост.

— Давайте выпьем за капитана Морвеля, лучшего из известных мне офицеров Границы. Пухом ему земля…

— Пухом земля, — эхом откликнулись друзья, до дна опустошая кубки с белым франкским вином. — Пусть спит спокойно… Хвала и Честь…

Разговор как-то не клеился, каждый сидел, уставясь в свою тарелку. Да и откуда могло взяться настроение, если приходилось надолго, если не навсегда, покидать свой родной форт, а впереди маячило безрадостное будущее? Наши соседи за ближайшими столиками, конечно же, знавшие о недавнем конфликте с проклятым Хорьком, тоже выглядели невесело. С сочувствием, но, стараясь делать это незаметно, они поглядывали на нас, хотя из деликатности и не подходили.

— Завтра, перед отъездом, — нарушил я затянувшееся молчание, хочу сходить на кладбище. Пойдете со мной?

— Само собой разумеется, — откликнулся Рыжик, — попрощаемся с капитаном да и с остальными товарищами. Назад-то, поди, вряд ли когда вернемся?

— Не скули, гном, — обронил Джон, хмуро уставясь на дно опустевшего кубка. — Кто может знать будущее? Судьба, сучка, порой выделывает такие выкрутасы, диву даешься. Лучше плесни-ка вина, а то, что это за дело — сидеть в трактире и быть трезвым?

Второй кубок слегка развеял грусть-печаль, а третий вообще подвигнул Джона и Фив-Дари на привычное деяние — щипнуть девиц, менявших блюда, за мягкие попки, правда, ответная реакция тоже была привычной: великан получил оплеуху, а гном оказался облит наперченным красным соусом. Впрочем, это несильно их огорчило, посмеиваясь, оба негодяя только и ждали случая вновь прицепиться к служаночкам.

А мне было не до того, мысли об Арнувиэль жгли сердце. Как там она? Не сделал ли с ней чего ужасного ее кошмарный братец? А этот выродок на все способен, чувствовал я. Джон, пытаясь развлечь меня, предложил сыграть в кости. Пришлось согласиться, изобразив на лице нечто подобное заинтересованности.

Но игра навела на еще одну важнейшую тему — деньги. Лично у меня их было, как кот наплакал. А без золота предстоящие дела вряд ли удастся провернуть. Но тут обрадовал Джон, заявивший об имевшихся в его поясе семидесяти золотых и сорока серебряных монетах.

— Серебро выиграл в карты, — с довольной миной пояснил он, — а золотишко дедуля подкинул. Я у него любимец, младшенький…

Фин-Дари выложил на стол тяжелый кожаный кошель с двадцатью дублонами и тридцатью четырьмя лунами. Что тоже было совсем неплохо. Да, с финансовой стороны мы оказались на высоте. Но следовало помнить и о том, что деньги при неосторожном использовании имеют свойство быстро таять. Надо было, как можно разумнее вложить их в наше само по себе сомнительное предприятие — поиски и освобождение Арнувиэль. Конечно, тут присутствовали варианты, но только вопрос, насколько реально выполнимые. Н-да, стоило хорошо подумать. Очень хорошо…

Однако в данный момент такие мысли не занимали ни Джона, ни Фин-Дари. Безобразники-таки усадили девчонок на колени и теперь вовсю потчевали вином, Натти только головой покачал, но, помня о нашем уходе, вызвал из кухни двоих поварих и заставил обслуживать посетителей.

Краем уха я слушал щебетанье полупьяных бабенок, прерываемое оглушительным хохотом Джона да хихиканьем Рыжика, щекотавшего за пазухой своей избранницы кончиком пушистой огненной бороды. «Вот оглоеды, — беззлобно думал я, — выпили, девчонок приласкали и забыли обо всех невзгодах. Хорошо…»

Прихлебывая слегка терпкое вино, я окидывал взором все вокруг, стараясь вобрать в себя, унести в памяти лица боевых товарищей, уютную обстановку, всеобщую атмосферу дружелюбия. Вот совсем рядом сидит Лед-Из-Брэнди, славный малый, бывший со мной в походе Сорвиголов, Вересковом рейде и в добром десятке других. Через пустой столик от него — неразлучные братья-близнецы Харм и Джозеф, чистокровные ирлы из поглощенного Тенью Алинора. Они были рыжи, почти совсем как Фин-Дари, и отличались невероятной силой. Однажды вдвоем на спор близнецы едва не побороли самого Маленького Джона. Правда, тот находился в изрядном подпитии.

А вот справа от них сержант Аллен, прошлой зимой вернувшийся из гномьего плена. Три года рабства, да еще под землей, в каменоломнях Закопченных гор, — срок немалый…

Мягкий свет свечей, воткнутых в круглые, подобные колесам, деревянные люстры, подвешенные у потолка, придавал неизъяснимое очарование маленькому залу трактирчика. Где все было со вкусом подобрано: мебель из красного дуба, золотисто-кремовые шторы на окнах, внушительный камин, облицованный гранитными плитками, картины на стенах, написанные яркими, живыми красками. Не хотелось, ой, как не хотелось его покидать… Но что поделаешь, Судьба…

Джон и Фин-Дари тем временем настолько захмелели, что девицы наконец-то улизнули от них, чему я лично был безмерно рад. Не хватало еще, чтобы перед отъездом мои товарищи провели бессонную ночь. Поймав себя на таких мыслях, я кисло улыбнулся, ибо до знакомства с Арнувиэль сам был таков. Но теперь ни одна женщина не вызывала у меня интереса. Их, всех вместе взятых, я не променял бы на одну эльфийку.