Александр Гром - Приключения Алекса

Скверно, конечно, что поиски нам придется вести вслепую, основываясь на предположениях. Да, гарантий, что Арнувиэль находится в Аp-Фалитаре, столице Элиадора, не имелось никаких. В принципе, Черный Король мог содержать ее в любой из поглощенных Тенью стран. Вот и сыщи девчонку попробуй…

К вечеру мы достигли обнесенного крепким забором хутора. Хозяева не покинули его, о чем свидетельствовал ровный столб дыма, шедший из печной трубы. Запахло домашней стряпней, коровами и свежим сеном. Первыми нас приветствовали псы, остервенело лающие с внутренней стороны ворот. Джон «легонько» постучался, от чего те едва не слетели с петель. Ждать пришлось довольно долго. Мы уж, было, решили, что хозяева не желают иметь с нами дел, и хотели ехать дальше, как вдруг калитка в воротах распахнулась. Из нее с опаской выглянул пожилой лысоватый мужчина в видавшей виды соломенной шляпе и с короткой глиняной трубкой в зубах. Цыкнув на разошедшихся собак, он подозрительно уставился на нас и не очень любезным тоном спросил:

— Чего угодно милостивым господам?

— Здравствуйте, хозяин, — приветствовал я его, спрыгнув с Дублона, — мы порубежники из Обреченного форта. Переночевать-то пустите?

— С Границы, значит? — хозяин почесал затылок левой рукой, правая же продолжала предусмотрительно сжимать увесистую дубинку. — Ну коли так, то проходите, гостями будете. Эй, Марк, где ты там? — крикнул он затем в глубь двора. — Заберешь ты, наконец, этих проклятущих псов?

Послышался оправдывающийся мальчишеский голос, а потом вся свора, изредка полаивая, исчезла. Впрочем, у меня сложилось впечатление, что в случае нужды она моментально появится вновь. Между тем одна из створок ворот отворилась, и мы ступили во двор усадьбы.

Большую часть его площади занимал двухэтажный дом под соломенной крышей и хозяйственные постройки, возле которых высились три внушительных стога сена, прикрытых от солнца грубой выцветшей парусиной. Невесть откуда появился светловолосый паренек лет двенадцати-тринадцати. Увидев Джона, он резко остановился и уставился на него расширенными от изумления глазами.

— Марк! — быстро привел его в чувство хозяин. — И чего стоишь, будто столб? Отведи-ка лучше коней господ порубежников на конюшню. Да позаботься, как следует. Потом возвращайся, бабушка будет накрывать на стол.

Малец забрал у нас поводья и, непрестанно оглядываясь, удалился. Мы же вслед за хозяином прошли в дом.

— Располагайтесь, — предложил он затем нам и указал на широкую лавку по-над стеной. — Отдохните пока немного, а я пойду, потороплю жену. Надеюсь, от ужина вы не откажетесь?

— Нет, не откажемся! — почти в один голос подтвердили мы. Уже на выходе хозяин оглянулся:

— Меня зовут Леонард, можно попросту Леон, а супругу мою, значит, Бертой нарекли. И вы уж не сердитесь, ворчливая она порой бывает.

Извинившись, он ушел, плотно притворив за собой дверь. Джон, а за ним и мы с Фин-Дари сложили в углу кожаные мешки, затем уселись на скамью и принялись терпеливо ждать. После целого дня на свежем воздухе есть хотелось ужасно, да и соскучились мы попросту за домашней стряпней. Но не прошло и полчаса, как в комнату вошла высокая, статная женщина лет пятидесяти, в строгом сером платье, поверх которого был повязан белый фартук, такого же цвета был и чепец на голове. В руках она несла внушительных размеров поднос, уставленный хлебом, ветчиной, свиной колбасой, глиняными горшочками со сметаной и молоком, а также кругом сыра и целой горой огурцов, помидоров и перца. Супруг предусмотрительно распахнул перед нею дверь, но она все одно что-то недовольно пробурчала. Поставив поднос на стол, она лишь тогда соизволила оценивающе посмотреть на нас. И не знаю чем, но мы, вероятно, ей понравились, ибо лицо у нее подобрело и даже разгладились морщинки возле черных, удивительно живых глаз.

— Вот, значит, какие у нас сегодня гости, — проговорила она низким, грудным голосом, раскладывая на столе продукты. — С Границы, значит? Как там дела, детки? Небось, хорошего мало? До нас вот дошли слухи о Черном Короле, будто он теперь у нечисти в Покинутых Землях, как знамя. Все вокруг него и все подчиняются. Может, нам с Леонардом лучше бросить все и уходить дальше, в глубь Континента?

— Что вам сказать, почтенная госпожа, — глубоко вздохнул я. — В Приграничье сейчас действительно беспокойно. И Черный Король не пустая выдумка досужих болтунов. Но уходить… Я бы все же вам не советовал. Ведь трудно, ой, как трудно в наше время обжиться на новом месте. В свободных городах народ давят чиновники магистратов, в баронатах, графствах и княжествах — тираны-дворяне. Я уже молчу про земли Святой Матушки Церкви, там люди вообще чуть ли не на положении рабов. Здесь же, в Приграничье, такого нет и в помине, по крайней мере, пока. Ну а там, почтенная госпожа, сами смотрите, вам-то, пожалуй, виднее.

— Да мы не за себя волнуемся, — отчего-то смутилась хозяйка. — Внучек у нас растет, вот за него и переживаем. Сами понимаете, паренька за ногу не привяжешь, а он бывает, улизнет поутру из дому и только вечером возвращается. То порыбачить отправится, то в лес по грибы-ягоды или на другой хутор к дружкам-одногодкам. А туда только напрямую километров десять топать да все глухими тропинками, через овраги и перелески.

— Что, верно, то верно. Марк у нас пострел, — подтвердил Леонард, — мы с бабкой по его милости часто места не находим, переживаем. Он ведь для нас, стариков, все. Да и у него, кроме нас, никого нет. Мать его, доченька наша, померла почитай семь годков назад. В городах Ланкастерского герцогства тогда свирепствовала чума. А отец плавал на торговом судне, да так однажды и не вернулся…

— Ой! — вдруг встрепенулась хозяйка и, вытерев одинокую слезинку, извинилась. — Уж простите, гости дорогие, заболтали мы вас, а вы с дороги, есть хотите. Присаживайтесь к столу, угощайтесь чем Господь Бог послал, а я схожу еще принесу. И где только носит этого несносного мальчишку? Ма-арк!

Назад она вернулась уже с внуком, несмело посматривающим на нас из-под опущенных ресниц. Не помню, чтобы я за последние годы ел с большим удовольствием, чем сейчас. И Джон, и Фин-Дари не на словах, а на деле выказали в этом вопросе со мной солидарность. Все же сладкая сытость заставила отодвинуться от стола, ибо никто из нас больше не мог съесть и кусочка. Мастер Леонард достал жестяную коробочку с крупно нарезанным табаком.

— Попробуйте, — предложил он, — свой собственный, крепкий и пахучий.

Я, поблагодарив, отказался, однако Фин-Дари с Джоном незамедлительно достали свои трубки и потянулись к угощению. А уже через пару минут всю комнату затянул густой сизый туман. Самый большой чад шел из огромной Джоновой трубы, создавая впечатление курящегося вулкана. Наверное, поэтому я даже и не пытался хоть как-то разогнать вокруг себя зыбкую, обволакивающую завесу. Госпожа Берта убрала со стола и в сопровождении Марка ушла на кухню мыть посуду. Мастер Леонард, попыхивая коротенькой трубочкой из глины, молчал. Мы тоже сидели, не издавая ни звука. Туман сделался совсем густым, когда он, наконец, произнес: