Элизабет Корр - Лебединый трон [litres]

– Ваша Светлость, – он улыбается и кланяется. – Какой приятный сюрприз. Вас не хватало сегодня за обедом; надеюсь, вы не слишком много работали. Могу я присоединиться к вам?

– Конечно, – он идет рядом со мной, и я беру его за протянутую руку. – Я провела последние несколько часов, обсуждая торговые соглашения. Это важно, но утомительно. Надеюсь, вы с моей кузиной нашли себе более приятное занятие?

– Мы были в храме, обсуждали свадебные планы.

– Дата уже назначена?

– Пока нет. Все зависит от короля, – он слегка улыбается. – Но я не думаю, что Его Высочество особо торопится. И я – нет.

Я удивлена его словам.

– Возможно, вы недооцениваете привязанность моей кузины к вам. – Какое-то время мы идем молча, дождь барабанит по каменным колоннам и брызжет на мраморные плитки, и мы меняемся местами, когда Зигфрид говорит мне, что боится, что мое платье может промокнуть. – Вы не желаете жениться?

– В конце концов, каждый хочет жениться. И быть избранным наследником престола. Каждый хочет получить корону… Не думаю, что найдутся те, кто откажется.

– Но ведь у вас был выбор, верно?

– У меня был выбор. Но я должен думать о благе своего доминиона. – Я понимаю, что он столкнулся с тем же выбором, что и моя мать много лет назад. Но он пришел к другому решению. – Мне жаль принцессу, – продолжает он. – Как наследница престола, она должна выйти замуж, – он пожимает плечами. – Ее выбор тоже ограничен. На ее месте я бы, наверное, тоже выбрал себя, – внезапная улыбка озаряет его лицо. – Это прозвучало ужасно тщеславно?

Я ухмыляюсь.

– Может быть, немного. И все же, как бы вы ни были красивы, – он кланяется в ответ на мой комплимент, – мне жаль ее. Быть вынужденной выйти замуж, прежде чем научиться править королевством… Я не знаю, почему законы настаивают на этом.

– Но это так. Старейшины говорят…

– Закон – это закон. Я знаю, – я вспоминаю свой первый разговор с Ароном и его описание Зигфрида. – Некоторые люди считают, что у вас просто красивое лицо.

Он смеется над этим.

– Я в этом не сомневаюсь. Но, возможно, и не отрицаю, – веселье в его глазах исчезает, когда он добавляет: – Мы все делаем то, что должны, чтобы выжить, – он вглядывается в меня, проводя большим пальцем по подбородку. – Могу я вас кое о чем спросить?

Я киваю.

– Что ж… дискомфорт, который вы ощущаете при трансформации; я думаю, что в силах помочь вам. Вы позволите мне это сделать?

Я инстинктивно напрягаюсь. Одетта, должно быть, повторила ему то, что я ей рассказала. Я не должна удивляться. Но все же эта тема оказывается затронутой таким образом, так открыто. Этот относительно незнакомый человек напоминает мне, хотя он и не знает всей правды, о моей неудаче…

– Мне очень жаль, – он легонько кладет руку мне на плечо. – Я не хотел вас смущать.

– Не сомневаюсь. Я благодарю вас за ваше предложение о помощи. Но мне она не нужна.

– Конечно, как пожелаете, – он улыбается. – А теперь ваша очередь. Спрашивайте меня о чем угодно.

– О чем угодно? – Я улыбаюсь ему в ответ. – Очень хорошо. Я хотела бы знать, о чем говорил с вами мой отец, когда навещал вас, – доказательства, которые я обнаружила – записи в библиотеке, показания рыжеволосого человека в Нижнем Фарне, – явно указывают на Флейфезера из Олориса. Если кто-то и может помочь мне узнать больше, то это должен быть человек, который унаследует этот доминион.

Мой спутник кривит лицо в попытке вспомнить.

– Ну, мы обсуждали торговлю, как и вы. Насколько я помню, ваш отец страдал подагрой, поэтому я принимал его у себя. И мы говорили о музыке, книгах… и немного о вас. Он очень любил вас.

Я решаю рискнуть.

– Он случайно не упоминал о выживших в Войне Хищников? Члены семей Аксипта, возможно, все еще тайно живут в Олорисе?

Зигфрид на мгновение растерялся, а потом рассмеялся.

– Вы думаете, это смешно?

– Нисколько. Я был бы удивлен, если бы члены этих семей не выжили где-нибудь. Но ваш отец не поднимал эту тему. Вряд ли это обсуждается в приличном обществе.

Очевидное любопытство в его взгляде заставляет меня попытаться объяснить.

– Мой отец собирал материал для истории королевства. Я подумала, что могла бы попытаться закончить проект, но его заметки неполны.

– Понимаю, – он приподнимает бровь. – Вы очень необычная, Адерин из Атратиса.

Его тон теплый, не критикующий, и это замечание заставляет меня снова улыбнуться.

– Честно говоря, я и не пытаюсь такой быть. Есть еще что-нибудь, что вы могли бы вспомнить?

Зигфрид снова хмурится.

– Хм… он спрашивал меня о книге. Или, вернее, о писателе. Олорянин по имени Брант. Или это был Франт. Но я никогда о нем не слышал. Что не обязательно что-то значит, – еще одна быстрая улыбка. – Мои молодые годы были растрачены впустую, поэтому я не могу утверждать, что начитан.

Писатель? С того места, где мы стоим, открывается вид на башню библиотеки. В глубине моего живота рождается чувство возбуждения.

– Много вы читали или нет, но вы мне очень помогли, милорд. Спасибо.

Зигфрид кланяется.

– Я весьма рад. Я знаю, что вам доставляет удовольствие говорить о своем отце с человеком, который хоть немного его знал.

Мы переходим к другим темам, пока не расстаемся у входа в храм. Я держу путь прямо в библиотеку.

Мне требуется некоторое время, чтобы отыскать в библиотечных каталогах чаек Франта: он не из знати. Но, в конце концов, я нахожу его и название книги: «Сказки о бескрылом из Олориса». У книжного шкафа есть даже номер, так что мне нет нужды просить помощи у летописца. Книга прикована цепью, как и все остальные, и, кажется, ее мало читали; она скрипит, когда я раскрываю ее, и хотя корешок выцвел, остальная часть синей матерчатой обложки все еще яркая и незапятнанная. Я сажусь за ближайший стол, все еще в плаще, и начинаю читать.

Как следует из названия, книга представляет собой сборник рассказов, народных сказок, некоторые из которых были написаны до войны, часть – совсем недавно. Рассказы о бескрылых собирал тот, кто умел летать. Некоторые кажутся фантастическими, описывая такие небылицы, как племя бескрылых, которые невосприимчивы к нашему прикосновению и скрывающиеся до того дня, когда их призовут на помощь королевству. Я пропускаю рассказ о бескрылом человеке, путешествующем на Луну на спине Орла. Но почти в каждой истории, правдоподобной или нет, мы злодеи, монстры, порождение кошмаров. Я читаю об охоте, где бескрылые – добыча; о голоде, где бескрылые голодают, а дворяне копят зерно; о рабстве, как о явлении, показывающем ожидаемую и допустимую преданность со стороны бескрылых. Меня тошнит от этих историй. Но я продолжаю переворачивать страницы, плотно заполненные словами.

Ближе к концу книги я нахожу нечто интригующее. Совсем недавняя история – написанная менее пятидесяти лет назад – о дворянине, затаившемся среди бескрылых, скрывающем свою личность. История описывает человека, превращающегося в ястреба и парящего на ветру над полем овец. И указано даже месторасположение. Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что за мной никто не наблюдает, затем очень осторожно вырываю страницу.