Элизабет Корр - Лебединый трон [litres]

Когда я возвращаюсь в свою комнату, Люсьен стоит у окна, глядя на фьорд.

– Лорд Руквуд. Вы вернулись.

Он кланяется.

– Как и обещал, Ваша Светлость, – он проводит пальцем по внутреннему краю высокого воротника своей туники. – Я хочу извиниться за свое поведение накануне отъезда. Это было… – он кашляет, – невежливо.

– Хорошо. Я принимаю ваши извинения.

– Благодарю вас. Пожалуйста, позвольте мне… – Люсьен подходит и обнимает меня за плечи, чтобы расстегнуть плащ, и я вдыхаю его запах; он пахнет открытым небом, бескрайними просторами и морем. Его близость, когда он стоит позади меня, вызывает ощущение покалывания моей кожи между лопатками; я понимаю, к своему раздражению, что скучала по нему.

– Как прошел ваш визит? В Хэтчлендсе все хорошо?

– Да, спасибо, – отвечает он, лишь слегка колеблясь. – Мой визит был полезным, но прошел без происшествий.

Он кладет мой плащ на спинку одного из диванов. Это движение обнажает глубокую красную рану на затылке, лишь частично скрытую туникой.

– Что с вами произошло? – Я протягиваю руку в тревоге – рана выглядит болезненной, – но Люсьен отступает.

– Ничего. Несчастный случай, вот и все. Всего лишь моя… неуклюжесть.

Его лицо ничего не выражает. Но мы едва ли находимся в достаточно хороших отношениях, чтобы я настаивала на получении дополнительной информации.

– Что ж, может быть, вы расскажете мне о сегодняшнем мероприятии? Я умею танцевать, но не знаю этикета.

– Как и в большинстве случаев при дворе, правила поведения на балу основаны на статусе. Вы можете пригласить любого равного или более низкого ранга танцевать с вами. Если кто-то попросит вас об этом, вы, конечно, можете отказаться, но будет считаться дурным тоном, если впоследствии вы будете танцевать с другим.

– Значит, если я откажусь, то не смогу танцевать до конца вечера?

– Совершенно верно.

Я задумываюсь об этом.

– Вы любите танцевать, Люсьен?

Он пожимает плечами с легкой улыбкой на губах.

– Не очень. Я могу придумать другие варианты, как лучше провести этот вечер. Но, конечно же, буду присутствовать.

Предполагалось, что я буду отдыхать до конца дня, но сон от меня ускользает. Когда приходит Летия, мне не терпится одеться.

– Я подумала, что надену сегодня вечером серый шелк с…

– Нет, – Летия качает головой, отбирая у меня платье. – Лучше синюю тафту.

Я невольно закатываю глаза, но доверяю мнению Летии.

Она протягивает мне струящееся платье градуированного синего цвета: темно-синее, как крыло сороки, на шее переходящее в более яркий цвет, как у зимородка. Юбки расшиты крошечными пушистыми маргаритками – белыми цветами, которые все лето цветут на холмах вокруг Мерла, – подобранными серебряной нитью. Пока я одеваюсь, Летия полирует пару сапфировых сережек и дюжину серебряных заколок с бриллиантами. Она скручивает мои локоны в замысловатые спирали, которые скрепляет заколками; они сверкают, как крошечные звезды на фоне моих темных волос.

И только когда она приносит пару туфель, я подаю голос:

– Я их не ношу.

– Но они прекрасны. – Она не ошиблась: туфли из льдисто-голубого шелка, украшенного морскими кристаллами. Но каблуки длиннее, чем моя рука.

– Пожалуйста, Летия, позволь мне хотя бы насладиться танцами.

Она что-то бормочет себе под нос, но потом убирает обувь и достает пару плоских атласных туфель на мягкой подошве.

– В других ты была бы выше.

– Я знаю, – как только тесемки туфель оказываются завязаны вокруг лодыжек, я встаю и смотрю на себя в зеркало. – Ты права насчет платья, Летия. Оно прекрасно, – я поворачиваюсь к ней. – Станцуем? – Она смеется, но встает напротив. Нужная поза привычна после всех наших совместных уроков танцев. Мы начинаем репетировать шаги как в паспье [1] Паспье (от фр . passe-pied, «вышагивающая ножка» или «маленький шажок») – старинный французский танец, близкий к менуэту, но исполнявшийся в несколько более живом темпе. , протягиваем наши руки все ближе (но недостаточно близко, чтобы коснуться) и кружимся вокруг друг друга. Нас прерывает стук в дверь: Люсьен в темно-зеленых бархатных одеждах ждет, чтобы проводить меня в большой зал.

Комната выглядит по-другому, и я понимаю, что столы убрали; еда будет подана позже в длинной галерке. Как обычно, мы ждем прибытия королевской семьи. Вместо арфистов в галерке над главным входом собрался небольшой оркестр. Зигфрид и Одетта открывают бал – он проводится в честь их помолвки, – и я не очень удивляюсь, когда Арон приглашает меня на первый танец, медленную и элегантную павану [2] Павана – торжественный медленный танец, распространенный в Европе в XVI веке. Под музыку паваны происходили различные церемониальные шествия: въезды властей в город, проводы знатной невесты в церковь. . На этот раз он не одет в свое обыденное черное. Вместо этого на нем синяя с серебром туника, которая могла бы почти соответствовать моему платью. У меня мелькает мысль, что Летия, возможно, пытается устроить какое-нибудь портновское сватовство. После Арона я танцую с Одеттой, которая двигается так элегантно, как я и представляла, а затем с Грейлингом Реном. Он не говорит много – как и обычно, – но танцует хорошо, и я с радостью обещаю ему кантри-танец позже вечером. К сожалению, мое обещание означает, что я также должна станцевать с Патрусом. Он наступает мне на ноги, держит меня потными ладонями и все время говорит о стоимости своего бального зала в Бритисе: окна, ковры, камины. Когда наш танец наконец заканчивается, я замечаю Люсьена, прислонившегося к стене и скрестившего руки на груди. Как обычно, он хмуро разглядывает мир вокруг себя.

– Люсьен, вы будете моей парой в следующем танце?

Его глаза расширяются.

– Почту за честь, Ваша Светлость, – он берет меня за руку – впервые, как я понимаю, – и ведет обратно.

– Вы должны были сказать «нет», – шепчу я.

– Что? – раздражение делает его голос резким. – Если вы не хотели танцевать со мной, то зачем пригласили?

– Потому что я пыталась быть вежливой. Вы должны были сказать «нет». Тогда вам не пришлось бы ни с кем танцевать до конца вечера.

Понимание мелькает на лице Люсьена, а за ним следуют другие эмоции, которые я не могу прочесть. Он открывает рот, чтобы ответить, но его перебивает Зигфрид:

– Вы не возражаете, если я вмешаюсь, Руквуд?

Короткая пауза, затем Люсьен кланяется.

– Конечно, нет, милорд, – он уходит прежде, чем я успеваю понять, в каком тоне он говорит – с облегчением или с сожалением.

Зигфрид, должно быть, прочел в моих глазах досаду.

– Мне очень жаль, но я надеюсь, что вы и Руквуд простите меня. Но я не мог удержаться, чтобы не воспользоваться этой возможностью. Я особенно люблю этот танец.