Элизабет Корр - Лебединый трон [litres]

Он приходит. Я запираю за ним входную дверь, приглашаю его в свою спальню, закрываю и запираю эту дверь тоже. Он краснеет; я бы нашла это забавным, если бы не была так взволнована происходящим.

– Мне нужно вам кое-что рассказать, Люсьен. Кое в чем признаться, – его румянец становится еще ярче.

– Если это касается вас и лорда Зигфрида…

Волна раздражения заставляет меня сжать кулаки.

– Так и есть. Но это не то, о чем вы, очевидно, подумали.

Он опускает голову.

– Простите, Ваша Светлость. Пожалуйста, продолжайте.

Я открываю рот и замираю. Я не знаю, с чего начать. Я не хочу раскрывать то, что должно разрушить то уважение, которое Люсьен питал ко мне, то, что может напоминать об обещании, которое он дал Тюрику.

Но сейчас речь идет об Атратисе, а не обо мне. Я хочу спасти своих кузенов. Но я также должна защитить свой доминион. Поэтому я прочищаю горло и поднимаю подбородок.

– Вы хотели знать причину, по которой Зигфрид покинул двор сразу после того, как король заболел; он отсутствовал по делам, которые касаются меня. Я нашла информацию, которая предполагала, что семья ястребов все еще жива и обитает в Олорисе. Поэтому по моей просьбе Зигфрид отправился на поиски людей, которые убили мою мать, – Люсьен наблюдает за мной, но тут же отворачивается, качая головой. Я заставляю себя продолжать: – Вчера поздно вечером Зигфрид вернулся. Он отвел меня в комнату где-то глубоко в Цитадели, где у него был под охраной один человек, выживший, один из двух ястребов, которые напали на меня и убили мою мать. Я поговорила с этим человеком, спросила его, зачем он это сделал и кто его послал. Он сказал мне, что ему заплатил король. Затем я наблюдала, как Зигфрид убивает его. Впоследствии Зигфрид сказал мне, что король отравлен им и скоро умрет. Он собирается жениться на Одетте, избавиться от нее, а потом жениться на мне, – при одной мысли об этом у меня в горле поднимается желчь. – Он будет напрямую контролировать половину Соланума, если его не остановить.

Люсьен хмуро смотрит в пол. На его шее пульсирует вена.

– Король? Король убил вашу мать?

– Да.

Он бранится и проводит пальцами по волосам, скорее со злостью, чем с удивлением.

– Зачем Зигфрид вам все это рассказал? Вы уверены, что это не ловушка?

– Я так не думаю. Он верит, что я поддержу его. Что я хочу быть с ним.

– Конечно, он так думает. – Его слова обрываются. – После того, как он помог вам отомстить за убийство вашей матери… – Наконец он снова смотрит на меня. От разочарования в его глазах у меня сжимается сердце. Хочется исчезнуть. – Я просил вас забыть об этом, Адерин. Вы видели, что случилось с лордом Хоукином только из-за того, что он упомянул вашу мать…

– Все гораздо хуже.

Он восклицает с недоверием.

– Разве может быть хуже?

Я с трудом сглатываю и выпрямляюсь.

– У Зигфрида есть друг, химик. Он создал зелье… я не совсем понимаю, как оно работает, но оно заставляет представителей нашего вида трансформироваться. Зигфрид давал мне это зелье. Именно так я научилась летать.

Люсьен отстраняется от меня.

– Вы хотите сказать, что ваша способность…

– Не вернулась. Я могу изменить свою форму, только когда Зигфрид дает мне зелье. И вернуть человеческий облик я могу, только когда он дает мне противоядие. Без него я привязана к земле и все так же бескрыла.

Люсьен долго смотрит на меня, словно не может понять, что я только что сказала.

– Замечательно, Ваша Светлость. – Он отодвигает стул, стоящий рядом, и толкает его так сильно, что роняет его спинкой к камину. – Просто отлично. В лучшем случае вы втянули Атратис в попытку государственной измены. В худшем – вы отдали весь доминион монстру.

– Но что мне оставалось делать? – Я умоляюще развожу руками. – Мне нужно было быть в состоянии летать уже к свадьбе, иначе король…

– Король, по вашим собственным словам, вот-вот умрет.

– Но… но если бы я не попросила Зигфрида о помощи, то кто бы мог сказать, что он не собирался совершить то же самое? Он все еще планирует жениться на Одетте. Если бы мы с ним не были знакомы, он мог бы заставить меня взлететь на свадьбе и потребовать у меня Атратис, если бы я не смогла.

Люсьен нетерпеливо машет рукой.

– Мог бы… Сделал бы… Я не собираюсь спорить с вами о вещах, которые еще не произошли. Дело в том, что вы преследовали свои собственные интересы – как обычно. – Он стучит кулаком по стене и стоит, уставившись на меня. – Вы действовали, не думая об Атратисе, не думая о людях, которые зависят от вас, не думая ни о чем, кроме своих собственных желаний. Если бы вы пришли ко мне…

– Я бы пришла к вам на следующий день после смерти Хоукина. Но Летия не смогла вас найти. И после того, как я впервые полетела с Зигфридом, я хотела сказать вам правду, Люсьен, я действительно хотела, но я… – Я замолкаю. Я не собираюсь напоминать Люсьену о том, что он сказал Тюрику той ночью в саду. Он уже выглядит так, словно с радостью убил бы меня.

– Что? – У него ледяной голос.

– Зигфрид был добр ко мне, по крайней мере, он казался добрым. Он говорил со мной, проводил со мной время и предложил мне свою помощь.

Люсьен опускает взгляд.

– Значит, вы влюбились в него?

– Нет. Я никогда его не любила. Я думала, что мы друзья, вот и все. По крайней мере, до той ночи в Дофлере.

– Дофлер? Что случилось в Дофлере?

Усталость затуманивает мой мозг. Я пытаюсь вернуть разговор к заговору Зигфрида.

– Это не имеет значения. Ничего. Какая разница…

– Что случилось, Адерин? Он сделал вам больно? – Люсьен подходит ближе, его глаза сверкают. – Клянусь, я убью его, если…

– Ничего не случилось, Люсьен! Он поцеловал меня, я сказала ему остановиться, и он перестал, – я не хочу вспоминать, что мне было жаль Зигфрида, не говоря уже о том, чтобы произносить это вслух. У меня болят плечи, я поднимаю руку и пытаюсь растереть мышцы. – А вам-то какое дело? Я была слишком глупа, что пошла туда с ним.

Я вопросительно смотрю на Люсьена.

Он пожимает плечами:

– Причинить вред вам – значит навредить Атратису. Я чувствую себя обязанным по чести добиться компенсации за ущерб.

Люсьен и его честь – интересно, волнует ли его что-нибудь еще? Но я слишком устала, чтобы вести спор дальше.

– Вы не могли бы помочь мне взлететь, Люсьен. Я не знаю, к кому еще обратиться, – он смотрит на ковер и не отвечает. – Остановить Зигфрида – вот что сейчас важно. Можете потом ругать меня за отсутствие здравого смысла, если мы оба останемся живы.

Люсьен вздыхает и проводит обеими руками по волосам.

– На этот раз вы правы. – Он поднимает стул, но тут же прислоняется к стене, скрестив руки и ноги. – Ну что, Ваша Светлость?