Мелисса Бродер - Рыбы [litres]

Она рассмеялась. Юмор вернулся, и видеть это было приятно. Грязные волосы возвышались кучкой на макушке, но круги под глазами исчезли, а глаза снова поблескивали.

– Тебе, похоже, лучше, – заметила я. – Хотя бы уже не таращишься в стену.

– Да, после моей последней попытки я очнулась злая как черт оттого, что опять живая. Но в этот раз получилось как-то странненько бодряще. Может, мне и требовалось что-то вроде сорбета – чтобы лучше чувствовать вкус жизни.

Господи, как же я ее любила!

– Понимаю. Ну, то есть не совсем, потому что мою попытку сознательно активной назвать нельзя.

– Нет, у тебя был скорее жест.

– Вот именно, жест. Я в суициде не такая профи, как ты. Но, думаю, я тебя понимаю.

– Милая, будь я профи, меня бы здесь не было.

– Верно. Но я про то, что мне опыта в таких делах недостает. В том смысле, что сознательно я этим не занималась. Я больше… даже и не знаю, как себя назвать. Но мне понятно, что ты подразумеваешь под очистителем вкуса. Иногда столько этих рвотных масс собирается, что хоть ножом их режь.

Я пыталась выведать окольным путем, стоило ли оно того. Мы обе ощущали одну и ту же пустоту, в этом я не сомневалась. Но я хотела понять, считает ли Клэр, что мы поправимся, или нет. Или, в крайнем случае, есть ли шанс у меня. В разговоре о самоубийстве я спрашивала совета у душевнобольной подруги в психиатрической больнице. Вот такое направление приняла моя жизнь.

– Так ты рада, что все так сложилось? Что все привело тебя вот в эту точку, где ты хорошо себя чувствуешь и, может быть, даже рада, что жива? Ты рада, что твоя жизнь вышла на такую вот траекторию?

– Да. Странно, но я всем довольна. И ни о чем не жалею. Ни о чем.

– А я жалею обо всем.

– Люси.

– Кручу с тем пловцом. И даже не кручу, а втрескалась по уши. Проблема в том, что и он втрескался в меня по уши. Я к тому, что ничего столь страстного, столь настоящего, столь одухотворенного у меня ни с кем еще не было. И притом я совершенно не уверена, что это реально.

– То есть как?

– Ну, в реальном мире у нас не все так хорошо.

– Реальный мир – чушь собачья.

– Да, но все, что у нас есть, это камень на берегу. Мы к нему привязаны.

– Тебя послушать, что-то вроде замужней жизни напоминает. Да еще с детьми.

– Я… Я боюсь, что это меня убьет. Никак не разберусь – это зараза или лучшее, что случалось со мной в жизни.

– Блеск!

– Скажи мне, это точно мужчины привели тебя сюда?

Клэр ответила не сразу.

– Да, думаю, что они. Но вообще-то дело во мне.

К вечеру начались месячные. Увидев кровь, я заплакала. Подумала, что, может быть, поэтому чувствовала себя так некомфортно и испытывала беспричинный страх. Обычно я переносила эти дни легко и даже с удовольствием, принимая мелкие неприятности как очищение и чувствуя незримую связь с некоей древней богиней энергии. Но в этот раз спазмы сопровождались такой болью, словно меня укололи в матку. Настроение упало. У нас с Тео оставалось всего лишь пять недель, и вот теперь следующую предстояло провести без секса. И чем мы будем заниматься вместе? Наверно, разговаривать. Еще я могла бы ему отсосать.

Когда я пришла в сумерках на берег, Тео уже ждал, а увидев меня, положил руки на камень и, подтянувшись, выбросился из воды. Выглядело это так, словно он готов вскочить и побежать навстречу. Я представила, как это могло бы быть. Наверно, мне пришлось бы обеспечить его какой-то подпоркой. Интересно, какой вес выдерживает его хвост?

– Угадай что.

– Что? – Тео поцеловал меня в щеку.

– Месячные начались, – печально сообщила я.

– Знаю.

– Что ты хочешь этим сказать? – рассмеялась я.

– Просто знаю. Знаю, потому что чувствую. Я настроен на твою вагину. Мы с ней постоянно в контакте.

Теперь уже смеялись мы оба, но глаза у него оставались серьезными.

– К тому же не забывай, я – существо океанское и всегда чувствую луну. Определяю такие вещи.

– Ну вот, боюсь, игры придется на какое-то время отложить.

– Мне так все равно. Я совсем не против испачкаться в твоей крови.

– Неужели?

– Да, хочу весь в ней вымазаться. Чтоб и лицо, и волосы.

– Да ты сумасшедший.

– А вот и нет.

Словно спеша подкрепить свои слова, он сунул голову под мою юбку, уткнулся лицом между ног и принялся целовать.

Я даже испугалась. Неужели он не чувствует запах? Ни Джейми, ни кто-либо другой до него никогда не подкатывались ко мне в такие дни. Хотя, конечно, никакой протечки я не допускала. И вот теперь… Я была в шоке.

Примерно через минуту Тео вздохнул.

– Не могу. На этом камне у меня ничего толком не получается. Даже трахнуть не смогу – и так уже поцарапался.

И действительно, чешуйки около пояса выглядели помятыми и торчали в разные стороны, как у рыбы, лежавшей на дне полного продуктового пакета.

– Что будем делать? – спросила я. – Хочешь вернуться в воду?

– Нет. Не знаю. Может, придешь с тележкой?

– Господи, ты серьезно? – радостно пискнула я.

– Да. Но только посади то чудовище под надежный замок и выброси ключ.

– Конечно. Сейчас. Быстро.

И я поскакала домой. Или даже побежала. Тео снова со мной, мы будем вместе – радость моя не знала границ. Ничто не могло разделить нас. Я была счастлива. Пустоты как не бывало. Она не могла, не смела тронуть меня. И я могла быть где хочу и делать что хочу.

На дюне я споткнулась, упала на осколок раковины и поцарапала колено. Пришлось остановиться. И тут же мелькнула мысль: а не знак ли это? Не предостережение ли, указывающее, что связь с Тео – ошибка? Пострадавшее колено болело, в порез набился песок. Но я хотела, чтобы о колене позаботился Тео и только Тео. Хотела, чтобы со мной понянчились. Дома я не стала ни промывать рану, ни накладывать повязку. Пусть Тео увидит, что случилось, поймет, что я пострадала и требую внимания и заботы. Пусть даже Тео входил в мой мир, давалось мне это нелегко. Я шла на жертвы и рисковала. И он был не единственным, кому пришлось трудно. Порезы, ушибы – в этом всегда есть что-то немного романтичное. Чтобы о тебе позаботились, нужно стать пострадавшим, жертвой. Вот я собиралась предстать перед ним пострадавшей.

Интересно, что он станет делать? Высасывать кровь из раны, как вампир? Вылизывать, как вылизывал только что менструальную кровь? Никакой он не вампир, конечно, а кто-то вроде мифического существа, но это не имело значения. Даже будь Тео с ногами и без хвоста, даже будь он настоящим вампиром, для меня бы это ничего не значило. Я бы поднесла колено к его губам и сказала: «Пей, пожалуйста. Надеюсь, тебе понравится». Я хотела, чтобы он помог мне, даже если для этого придется съесть меня или выпить. На меня вдруг навалилась усталость. Невероятная усталость.

Доминик уже скулил. Наверно, от меня пахло Тео, и он учуял этот запах.