Петр Ингвин - Зимопись. Книга вторая. Как я был волком [СИ]

— Кто это тут у нас?

Как кирпичом по голове. Голос раздался сверху. Спокойный, уверенный, с веселыми нотками.

— С ума свалился? Стреляй, Брех! — заголосил второй, нервный и испуганный. — Человолки!

Мы застыли, обескуражено глядя друг на друга. Расслабились, понимаешь. Детство в мыслях заиграло.

Сверху стояло трое. Один, самый здоровый, с гнуком, и двое с мечами. Рыкцари. Они на господствующей высоте с оружием, мы внизу и без. Три-ноль в их пользу. Никаких шансов.

— Звери не разговаривают, — заявил который Брех, здоровяк с гнуком, — и не ходят на задних ногах.

— Миряй, скажи ему!

— Заткнись.

Немолодой Миряй, поигрывая мечом, внимательно нас разглядывал.

— Девчонку знаю, — заявил он. — Ангел, царевна Варфоломеина. Ее вместе со второй хотели использовать при взятии башни. Борзой украл обеих.

— А с ней кто? Если она ангел…

— Неужто черти?! — охнул нервный.

Брех все-таки натянул гнук. Бронзовый наконечник глядел в широкую грудь Юлиана, подрагивавшая рука замерла около уха. Брех тщательно прицеливался, не желая тратить стрелу попусту.

— Это мои невесторы! — раздался вопль Томы.

Брех чуть приспустил тетиву.

— Чего?

— Гляди-ка, — ухмыльнулся Миряй, — такая мелкая, а уже невесторы, и сразу два. Шустрая.

— Оценим, — задумчиво кивнул Брех. — Созыка, кликни наших и гони к Неумку за веревкой. А вы потихоньку вылазьте без резких движений.

— Приготовьтесь, — шепнул Юлиан.

Явно не насчет выполнения приказа. Я ничего не понял, но согнул колени для прыжка. Осталось узнать, куда.

Волки выметнулись молча, рыкнув перед самым броском. Их было пять. Напали со спины. Трое рассредоточенных рыкцарей были порваны в несколько мгновений, отбиваясь, хрипя, но имея не больше шансов, чем мы минуту назад.

Наша троица выпрыгнула из озера, помчавшись в противоположную сторону. Один волк сунулся было за нами, но оглянувшийся Юлиан рявкнул, и погоня прекратилась.

Только разодрав о корягу ладонь, я заметил, что все машинально перешли на четвероногость. Сейчас никто не назвал бы нас людьми. Я первым поднялся. Спутники смущенно переглянулись, их спины тоже выпрямились, но сделали это медленно, поэтапно, как на рисунке по превращению обезьяны в человека.

— Больше ни звука без надобности.

Тома опустила глаза. Ее еще трясло. Думаю, не от холода.

— Мы все виноваты, — продолжил я, когда бурно дышавшая компания, наконец, повалилась на траву. Вокруг шумели деревья, низкая листва и кусты скрывали нас от возможного противника. Ветер дул с небольшой просматриваемой пустоши. Место являлось максимально безопасным, теперь мы на это обращали внимание в первую очередь — как водители, на чьих глазах произошла авария, первые полчаса всегда ездят предельно аккуратно. — Заигрались. Пора взрослеть.

Отдых помог мозгам обсосать ситуацию и подкинуть гениальнейшую (как все у меня) идею.

— Юлиан, можешь вывести нас к тому же месту с другой стороны, чтобы никто не увидел и не учуял?

— Попробую.

Сотворив конфузливую мордашку, парень вновь перешел на четыре конечности. Краткий мозговой штурм заставил нас с Томой смириться и присоединиться: так тише и привычнее. Пока опасно, настаивать на прямохождении не буду, сейчас во главе угла — выживание.

Мы двигались широкой дугой.

— Скоро, — шепнул Юлиан, перебирая руками-ногами-лапами и часто вскидывая голову.

Зверь зверем, только хвоста не хватает. И что Тома в нем нашла, кроме красоты, стати, страстности, преданности и умения выживать?

Хм. Если ко всему прибавить фишку парня — умение молчать и слушаться…

Не будем о грустном. И вообще, если б такие мужчины существовали в реальном мире, они искали бы женщин с не менее идеальными качествами. Что, съели, размечтавшиеся?

Юлиан, не подозревавший о моих размышлениях о нем как частном случае огромной проблемы отношения полов, проверил направление ветра, которого я не замечал вовсе, потом долго внюхивался. Поднятый палец указал на высокое дерево слева:

— Оттуда должен просматриваться район нашего озера.

С дерева мы увидели волчьи трупы на берегу.

— Разбойники отбились?! — не поверила Тома.

Она съежилась, глаза принялись испуганно озираться. Враг где-то рядом.

— Тела унесли сообщники, — объяснил Юлиан. — Видите, у волков кровь течет? — Его кадык непроизвольно дернулся. — Это от стрел.

— Хочешь мяса? — спросил я в лоб.

Юлиан опустил лицо.

— Обойдусь. Пошли, посмотрим.

Еще раз понюхав воздух, он повел нас к месту боя.

— Это те, которых видели на привале, — объяснял он, ползая по земле в поисках следов. — Они торопились. Иначе не оставили бы мяса и, тем более, шкур. Ушли к горам.

— К нижней пещере? — догадался я.

— Возможно. Стрелы собрали. А трупы просто поволокли…

Он привстал, вглядевшись в окружающее гораздо пристальнее:

— Вон же они.

Невдалеке под деревом сидели, привалившись и сложив руки, три обнаженных трупа. Брех, Миряй, Созыка. Их «похоронили».

— Мы шли сюда за одеждой и оружием, — с тоской признал я. — Чувствую себя обкраденным.

— Забрали все ценное. — Юлиан не отрывал взгляда от мертвых волков. — Так всегда делается.

Тома молчала, глядя то на него, то на меня.

— Сможешь найти их бывший лагерь? — спросил я.

В голове родилась и быстро мужала дикая мысль.

Юлиан снова принюхался.

— Пошли.

— Бери волка, — скомандовал я.

Глаза парня вспыхнули… и погасли. Но что-то внутри осталось. Оно затаилось, прячась глубоко и стараясь не выглядывать. Некий огонек небывалой надежды. Взвалив первый из волчьих трупов на плечи, Юлиан повел нас по одному ему ведомому маршруту.

— Дым? — спросил я, когда прошли около часа.

— Да, — кивнул проводник. — Впереди, за горкой. Потухший костер.

Дым чувствовался, но виден не был. Кострище закидали землей. Я принялся раскидывать ее, добираясь до горячего нутра.

— Бросай волка, — скомандовал я. — Несите сухой травы и веток.

Несколько угольков еще тлели. Я носился взад-вперед, подкидывая хворост и раздувая занявшееся пламя. Постепенно разгорелся настоящий большой огонь.

— Сможешь разделать? — указал я Юлиану на волка.

— Как?

— Потроха вынуть, шкуру снять…

— Зачем?

— Ну, тогда просто надорви ему брюхо.

Хорошо, что рядом вода. Из распоротой туши я вытащил все, что мог, и выбросил, несмотря на жалобный скулеж Юлиана. Пришлось постоянно отбегать, чтобы сполоснуть руки, вымазанные в крови и слизи потрохов. Не завидую поварам. Никогда не думал, что их профессия — не только поварешкой суп мешать. Героические люди.

— Это же… как можно! — хватался за голову недавний человолк, с негодованием отслеживая мою бурную и нелогичную с его точки зрения деятельность.