Ника Ракитина - Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда [СИ]

Звездочка заняла единственный в хибаре гамак и покачивалась в нем, положив лютню на живот и пощипывая струны, ворча, что инструмент не строит от сырости. Вид у нее, в противоположность обычному, был блаженный. Эдвина, наоборот, бухтела, усевшись на сеннике и шурша пергаментами в сумке, поставленной на колени.

— Если они ловят на наш запас сушеной скрибятины, я им бошки поотрываю.

— На мидий.

— Тут водятся мидии? — магичка оживилась и повеселела. — Когда мы ловили некромантов у Топальской бухты… я тогда училась в Университете Таинств, в Столице. Вечером развели костер, набрали мидий… Слушайте! Я вам сейчас такой супец забабахаю! С Роландовыми слезками и саммерсетским лавром, есть у меня запас…

— Супе-ец, бошки, забабахаю, — протянула Пикстар презрительно. — Дикари!

— Клевета и инсинуации, — фыркнула Эдвина и вышла. Певица продолжала перебирать струны, и сквозь мурлыканье стало пробиваться нечто связное.

Звездочка задумалась на какое-то время и печально завершила:

Аррайда, задремавшая, было, вздрогнула и повернулась, опершись на локоть:

— Погоди! А что там случилось-то?

Пикстар по-кошачьи потянулась:

— Ну, что-то случилось. Я потом придумаю. Кстати, есть желание — можем потратить денек и доехадь до Альд-Велоти, услышишь все из первых уст. Тут совсем рядом, на заход вдоль берега. И как раз посередине между деревушками Ашалмавия. Любопытный даэдрический мегалит. В неплохой сохранности. А под ним, по слухам, система пещер с сокровищами.

— Ох, не верю я в такое счастье, что их никто до нас…

Двери в хижину распахнулись, и Черрим загородил собой светлый по сравнению со стенами проем, локтями упираясь в косяки, распушась от возмущения.

— И что ж вы, девушки, не уйметесь никак? — ядовито вопросил он. — То песни орете, то…

— То? — Пикстар потянулась, укладывая лютню на сундук.

— Эдвину подослали нашу рыбу распугать… — котище засопел. — Значит, так. Ежли вам охрана не нужна, мы с Лином в море выйдем. С лодки острогой рыбы набьем. А Зайчика оставим при вас. Все равно он плавать не умеет.

— На здоровье, — Звездочка показушно зевнула и улеглась набок, свернувшись под одеялом. Аррайда вышла за Черримом наружу. Поежилась от ветерка. Отыскала взглядом Эдвину, колдующую над костром. И, махнув рукой хаджиту, двинулась к ней.

Котище, оттолкнув лодчонку с горящим на носу фонарем от берега, прыгнул к Лину. Босмер Зайчик, помогавший ему, вернулся на мостки и уселся, прислонившись к двери хибары спиной, собираясь бдить.

Ровный шум прибоя заглушал треск огня. Пламя дергало и тянуло в сторону моря вместе с паром, поднимающимся над котелком, висящим на треноге. И потому пряный запах варева стал ощутим только у самого костра. Он обозначался особенно резко при каждом движении большой деревянной ложки, которой помешивала в котелке Эдвина, попутно подсыпая измельченную зелень.

— Уже почти готово, — заметила магичка, рукою с ложкой отводя ото лба налипшую прядь. — Убрались неуемные? Не попробуют — им же хуже.

Она громко фыркнула.

— «Приличную уху» им подавай. Можно подумать, то, что я варю, у Дезель клиентов обслуживает.

Аррайда засмеялась. Проводила взглядом яркий огонек, мерцающий среди массы темной воды.

— Плащ расстели, а то тут колючки, — подала совет Эдвина. — Вроде выбрались мы по делу, а разбрелись кто в лес, кто по дрова.

Аррайда разложила плащ и устроилась на нем, жмурясь на огонь.

— Может, нам завтра никуда не торопиться, — бретонка отхлебнула, подув на ложку, и кинула в котел еще горсть приправ. — Обождать денек. Мне кажется, нам всем не хочется заглядывать за окоем.

— Мы уже туда заглянули, — Аррайда оперлась лбом на кулак и прикрыла глаза. — Меня преследует видение, будто мы стоим на самом краю, и песок и мелкие камешки шуршат из-под ног. Нас унесет вниз, Эдвина, даже если мы не станем шевелиться. Но если мы осознанно двинемся вместе с потоком, есть шанс не сломать себе шею.

— Возможно. Это же не я Нереварин, а ты, — магичка улыбнулась. Наемница хмыкнула.

— Мы выйдем на рассвете, как договорились. Если что — доспим в лодке.

От разговора их отвлекла возня на мостках. Пикстар рвалась из хибары наружу, приснувший Зайчик удерживал тушкой двери. Актриса поднажала. Зайчик отъехал и с воплем вскочил. Расставил руки для равновесия, чтобы не свалиться в воду.

— Ну вот! — ноющим голоском заметил он. — Я охранял ее, как сокровище, а она улупила меня дверью по спине!

Звездочка раздраженно фыркнула.

— Дрыхнуть не надо! Я стучала, между прочим.

И удалилась за камни. Зайчик подался к костру, потирая поясницу. Уловил аромат юшки и стал потирать ладони.

— И тебя не смущает неприличность этого варева?

Босмер отчаянно затряс головой.

— Ладно уж, — сжалилась Эдвина, — тащи миски. Звездочка, тебе наливать?

— Немного, — актриса подошла, стряхивая воду с пальцев. Изящно присела, поджав под себя ноги. Приняла миску, с поклоном поданную кавалером. Боясь обжечься, поскорей устроила на песке. — На ночь наедаться вредно.

Магичка фыркнула, оделяя варевом остальных. Поднесла ко лбу ладонь, вглядываясь в волны.

— Далеко же их занесло. Вон там огонек.

Зайчик привстал на колени:

— И вон там тоже.

Передернул плечами:

— Это же море Призраков! Мало ли чьи души носятся над водами.

— В туман, — подняла глаза к небу Аррайда. — А сегодня ясно.

Звездочка зачерпнула из миски и подула на ложку.

— А может, это вовсе огни Дагон-Фелла, земли Дагона, скалистой и суровой.

Наемница хотела поправить ее, что из Хуула остров Дагон-Фелл вряд ли разглядишь, но решила послушать, какую нить рассказа Пикстар сплетет. А та взглянула на тяжелые волны, потом на звезды над головой и продолжила таинственно:

— Пожалуй, это единственный клочок суши у Вварденфелла, где удержались северяне после гибели Лорхана, их бога Шора. Они прикидываются мирными рыбаками, рудокопами, пастухами квама, но по ночам, точно злые оборотни, меняют шкуру, превращаясь в контрабандистов и разбойников. И ждут, ждут, пока сумеют вернуть себе Морроувинд.

Эдвина стукнула по котелку, выражая несогласие, Зайчик же застыл с ложкой во рту, заслушавшись.

— Дагон-Фелл — остров страхов и чудес.