Ярослав Морозов - Ларин Петр и машина времени

— Знаешь, мальчик, — Ситников медленно повернулся к Петру. — Ступай к себе домой. Время позднее. Если хочешь, заходи завтра. Мне сейчас не хочется разговаривать о будущем. Мне сейчас вообще ни о чём не хочется разговаривать. — Похоже, Ситников окончательно впал в ступор. — Ступай к себе домой или к себе в будущее, тебе виднее, откуда ты там взялся…

— Да что же это такое, в конце концов, Ситников! — Пётр не на шутку разозлился. Всё указывало на то, что в молодости Ситников соображал куда медленнее и был куда большим занудой. — Я знаю, откуда у вас шишка. Вы мне об этом рассказывали. Рассказывали сегодня, перед тем, как я вынужден был спасаться в этой вашей машине от… Сегодня вы стояли в туалете на унитазе, ваша мама поручила вам оклеить потолок бумагой. Вы поскользнулись и упали, ударились головой. Вам было плохо, потом вы пришли в себя и у вас в голове уже была схема… Вы придумали этот… энергетический флуксуатор, который делает возможным путешествие во времени.

Юлиан Ситников в упор смотрел на мальчика. Взобравшись на необычайно высокий подоконник, он откинулся к стеклу. Его глаза вдруг расширились и погрустнели.

— Ладно, — сказал он неожиданно мягко. — Ты, это… ложись пока спать. Хочешь, сделаю тебе яичницу?

…Разбудил Петра луч солнца, мягко припекающий щёку даже сквозь зашторенное окно. Ситников в тапочках старался бесшумно двигаться по комнате. Судя по горе окурков в стоящей в углу подоконника пепельнице и невероятному количеству книг (откуда только взялись!), сваленному грудами на полу возле дивана, сам Ситников бодрствовал всю ночь. Причём не просто бодрствовал, а искал разрешения самой главной, очевидно, в его жизни задачи.

Пётр спустил ноги с дивана, едва не угодив в стоящую на полу тарелку с недоеденной яичницей.

— Проснулся? — устало спросил Ситников. — Сейчас поедем?

— Куда? — удивился ещё не проснувшийся окончательно Пётр.

— Запускать машину времени.

Час спустя Ларин Пётр с любопытством вертел головой, разглядывая незнакомые и в то же время невероятно узнаваемые места. Ситникова, впрочем, изумление мальчишки-пришельца из будущего ни капельки не трогало.

От станции они пешком побрели по дороге. Пётр едва поспевал за размашистым шагом инженера, сожалея о том, что с ним нет его самоката.

Ситников быстро расшвырял сухие ветки, набросанные Петром на крышу машины времени.

— Она не заводилась, поэтому я оставил её здесь, — машинально пояснил Ларин, помогая инженеру разбирать маскировочный покров.

Покончив с этим, Пётр повернулся к Ситникову. Тот дрожащей рукой вытащил из кармана пиджака измятый листок бумаги с вычерченной на нем схемой — три луча, расходящиеся в разные стороны.

— Когда я очнулся в уборной, я нарисовал вот это, — объяснил он, суя Петру схему.

Пётр открыл дверцу машины и указал на такую же схему, изображённую на двигательной установке:

— Энергетический двигатель!

Ситников потрясённо переводил взгляд с одного изображения на другое, потом нервно смял листок и радостно завопил:

— Работает! Получилось! Хотя бы раз получилось у меня то, что работает!

— Хотя бы раз? Самокритично, однако! — подал голос Свисток.

Ситников растерянно походил вокруг машины.

— Здесь мы ничего не сможем сделать, Пётр. Её нужно оттащить в мою лабораторию. Иначе мы никак не вернём тебя домой.

Час спустя машина, приведённая в действие заклинанием Ускорения, подъезжала к даче профессора Ситникова, где у изобретателя была оборудована его святая святых.

— Телевизор! — первым делом радостно воскликнул Ларин Пётр.

— А что, вы там уже давно не пользуетесь такими штуками? У нас они не так давно и появились.

— Нет, просто у нас ведь есть видеокамера!

Ситников ещё больше удивился. Однако некоторое время спустя он уже самозабвенно возился над выпотрошенными внутренностями телевизора, пытаясь подсоединить к нему провода от видеокамеры.

— Теперь вы понимаете, Ситников?

Инженер-химик с бледным лицом и повлажневшими глазами уставился в экран. То, что он там видел, потрясло его по-настоящему. На стоянке перед большим супермаркетом стояли машина времени и постаревшая, чуть сгорбившаяся его собственная нескладная фигура в ярко-белом комбинезоне.

— Я — инженер-химик, изобретатель Юлиан Ситников. Я нахожусь… Сегодня… две тысячи второго года…

Ситников подпрыгивал как ребенок, его изумлению не было конца:

— Смотри, смотри! Это же я! Ты узнаёшь меня? Какой я… старый. Но волосы на голове ещё есть. А что это на мне за дурацкий балахон?

— Противорадиационный костюм.

— Правильно! Радиация! — Кажется, мальчику удалось подсказать Ситникову какой-то ключ. — Естественно! Нужно использовать огромное количество ядерной энергии!

Пётр захотел перемотать кассету вперёд, чтобы показать Ситникову самый финал эксперимента. Но Ситников уже заинтересовался не столько своей персоной, сколько устройством видеокамеры.

— Домашняя? Вы называете это домашняя видеокамера? У вас что, все снимают у себя дома? Да не жизнь, а прямо телестудия всеобщая. Наверное, от глаза этой вашей видеокамеры укрыться негде!

На экране снова появилось его изображение собственной персоной. Экранный Ситников пояснял Ситникову реальному:

— Мне нужен ядерный реактор, чтобы была возможность создать необходимое напряжение. Машине требуется мощность в одну целую двадцать одну сотую гигаватта.

— А-а! — словно безумный, завопил Ситников и забегал по лаборатории. — Боже мой, целый гигаватт!

Он бросился к небольшому дачному домику. Пётр остановил просмотр записи и последовал за Ситниковым.

— Ситников, а что такое гигаватт?

Ситников плюхнулся перед камином и сжал руками виски.

— Как я мог быть таким неосмотрительным! Гигаватт! Но ведь неоткуда же взять такую мощность!

— Ситников, вам нужен уран. Только немножко урана, и всё.

Инженер с укором посмотрел на Петра.

— Это у вас, в две тысячи втором, наверное, можно купить уран в любом магазине «Химреактивы», — в голосе Ситникова сквозила безнадёжность. — А у нас, в моём времени, его нет. Ты мог бы привезти мне его из будущего… потом.

Глаза Ситникова мечтательно подёрнулись поволокой. Казалось, некоторое время он грезил наяву. И вдруг решительно стряхнул с себя оцепенение.

— Боюсь, Пётр, тебе придётся остаться здесь.

— Но, Ситников, — Пётр почти расплакался. — У меня там своя жизнь, в две тысячи втором году. Понимаете, своя. И я должен её прожить. Я должен найти своих родителей. Я хочу вернуться в школу. Я не могу вернуться в неё сейчас, потому что сейчас в ней учится мой отец! И потом, у меня там Валерка, Соня!

Ситников, казалось, сам готов был расплакаться. Он притянул к себе Петра, внимательно посмотрел ему в глаза.