Ярослав Морозов - Ларин Петр и машина времени

Когда жар стал нестерпимым, Пётр со стоном отдёрнул ладони. Огненные змеи заметались по надмогильной плите. Вся запись, вся, в течение нескольких долей секунды промелькнула перед ним.

«Здесь покоится Юлиан Ситников, учитель. Убит 16 сентября 1864 года. С тобой навсегда! Твоя жена Северина».

На ватных ногах мертвенно бледный Пётр, скользя по обрыву, выбрался наверх и без сил опустился на траву. Марта подбежала и, виляя хвостиком, лизнула его руку.

Сглотнув тошнотворный привкус, Пётр, пошатываясь, пошёл к машине, с переднего сиденья которой ему уже давно махал рукой Ситников.

— Вас убили, Ситников, — Пётр хрипло выговорил эти слова, садясь рядом с машиной на траву. — Вас убили через неделю после того, как вы мне написали. И ваша жена Северина поставила вам памятник, написав, что останется вашей навсегда. Я не могу ещё раз показать вам эту надпись, Ситников. У меня адски болят ладони. Я ожёг кожу, когда хотел восстановить всю надпись. Там было только «…итников, учит…».

— Северина? Не знаю я никакой Северины… — Ситников, как всегда, задумывался о самом главном в последнюю очередь.

Пётр заметил на заднем сиденье машины фотоаппарат.

— Я вернусь и сфотографирую то, что там.

…Оттащив машину времени на дачу и предоставив Петра самому себе, Ситников поехал в библиотеку имени Салтыкова-Щедрина. Заказав жёлтые, буквально рассыпающиеся в руках подшивки «Петербургских ведомостей» за 1864 год, он принялся внимательно изучать колонку происшествий. Неожиданный заголовок вдруг привлёк его внимание:

«Обер-полицмейстером Зиновием Куликом проведено дознание относительно смертоубийства на дуэли офицером армии Его Императорского Величества Юлиана Ситникова, учителя из мещан, имевшего честь быть домашним учителем в доме его сиятельства графа Разумовского…»

Далее кратко сообщалось о том, что учитель графского чада некто Ситников не поладил с гостившим у его хозяина поручиком жандармерии Семёном Зайченко, только что прибывшим в Санкт-Петербург с театра боевых действий на территории Королевства Польского, где подняла восстание мятежная шляхта. Находясь в регулярной армии его сиятельства генерал-губернатора графа Муравьёва, Семён Зайченко отличился особенной доблестью в преследовании повстанцев, выступивших под преступными лозунгами свободы и независимости своего края. Переусердствовав в проведении допросов третьей степени дознания, проще говоря, оскандалившись во время применения физической силы к родовитым бунтовщикам, поручик Семён Зайченко навлёк на себя некоторые неприятности и был отряжён в Санкт-Петербург с особой миссией, порученной ему для восстановления своей офицерской репутации. Очевидно, какими-то судьбами эта миссия и привела его в дом графа Разумовского, где он нашёл себе очередного противника в лице вольнодумного учителя, занимающегося с графским сыном. Можно было предположить, что именно одна из перепалок между учителем и поручиком Зайченко привела к трагической развязке.

«Поручик жандармерии Семён Зайченко, — задумчиво пробормотал Пётр, прочитав ксерокопию заметки, которую привёз ему Ситников. — Тот самый, о котором я что-то читал на сайте с биографией самозваного питерского мэра… Так вот, значит, в чём состояли великие заслуги дальнего предка Руслана Зайченко, которым он так кичится! Хороши же заслуги — особо отличиться в преследовании людей, вся вина которых состояла в том, что они не пожелали подчиниться самодержцу. Судя по фамилии, достойной родословной Семён Зайченко похвастаться не мог. Как, впрочем, подлинной воинской доблестью и элементарной порядочностью».

Ситников, из угла в угол меривший шагами комнату, привлёк его внимание.

— Не расстраивайтесь, Ситников…

— Что уж тут расстраиваться, — печально улыбнулся изобретатель. — Никому не дано ведь уйти от судьбы. Можно её перехитрить, сбежав в другое время, но и там она предложит тебе другой, вполне определённый и законченный сценарий. А я-то думал, что встречу старость на веранде за чашкой чая с малиновым вареньем где-нибудь в окрестностях Санкт-Петербурга…

— Ситников, мы ведь переписали семейную хронику моих дяди и тёти! Мы смогли сделать недотёпу и неудачника талантливым писателем! Ситников, не впадайте в отчаяние! Как только вы почините машину времени, мы наденем на неё новые колёса и я вернусь туда, в восемьсот шестьдесят четвёртый год. Я заберу вас оттуда и верну в наше время.

…Чтобы вернуть машину времени к жизни, Ситникову понадобилось несколько недель и все запасы знаний по электронике. К счастью, инструкции Ситникова, находящегося в прошлом, оказались настолько точными и подробными, что современный Ситников с работой справился. Правда, вместо отдельной микросхемы ему пришлось спаять целый блок управления, который, за неимением места внутри автомобиля, пришлось установить на капоте перед лобовым стеклом. И вид машина приняла, конечно, фантастический. Замена колёс и прочие мелкие неприятности надолго, впрочем, отсрочить время старта не смогли.

Под покровом ночи Ситников отбуксировал машину времени на свежевспаханное поле далеко от дачного поселка. Он ещё раз проверил давление в шинах автомобиля, окончательно выставил все параметры схемы перемещения во времени и на всякий случай сунул в запасник пару запасных аккумуляторов.

— Значит, так. Я залил полный бак бензина, запасные аккумуляторы есть. Я положил две рации вот здесь, под приборной доской. И самое главное…

С обеспокоенным выражением лица Ситников развернул завёрнутую в плотную бумагу гимназическую форму середины позапрошлого столетия.

— Достал у знакомой костюмерши с «Ленфильма». Надевай прямо сейчас. Хорошо, что мы отъехали подальше, хотя топать до владений Разумовского тебе придётся изрядно. Но ты ведь не хочешь врезаться в какое-нибудь дерево, которое существовало в прошлом. А здесь точно была пустошь. Когда ты окажешься там, вокруг тебя будет необъятный простор. К сожалению, там дорог нет. Тебе нелегко будет спрятать куда-нибудь машину, но другого выхода нет. Придётся положиться на авось и просто бросить её в лесу в каком-нибудь месте поглуше.

Ситников положил руку на плечо Петру и легонько подтолкнул его к машине времени.

— Всё. Временная цепь включена. Я отправляю тебя в десятое сентября тысяча восемьсот шестьдесят четвёртого года, в следующий день после того, как я написал тебе письмо. У тебя будет пять дней на то, чтобы меня найти. Учитывая, что я учитель в имении Разумовских и меня хорошо знают окрестные жители, это будет нетрудно. Да, ещё держи вот это, — Ситников протянул Петру недавно сделанную ими фотографию того, что осталось от могилы Ситникова, и ксерокопию фотографии из «Петербургских ведомостей» 1864 года — граф Разумовский со своей семьёй участвует в открытии водонапорного сооружения… Позади графа хорошо виден не кто иной, как учитель Ситников, рядом с которым стоит набычившийся графский отпрыск, по виду ровесник Ларина Петра. — Думаю, эти, так сказать, реликвии тебе пригодятся. Всё, садись. Пора, дружок.