Марина Суржевская - Lastfata

Я окатила наглеца возмущенным взглядом, но Эш проигнорировал. Он сосредоточенно листал мои тетради и кривился, рассматривая каракули. Я вспомнила четкий почерк с идеальным наклоном букв, который видела в его дневнике, и отвернулась.

Но все же слушала внимательно. Не знаю, что на самом деле двигало Вандерфилдом, но мне действительно нужна помощь, если я хочу сдать экзамены.

— Не отвлекайся, — скомандовал Эш и сунул мне в руки тетрадь по арифметике и листок с заданиями.

Я только моргнула — и когда он успел взять их у преподавателя?

— Аддерли, учебная программа не меняется из года в год. И если ты забыла, то я тоже когда-то учился на первом курсе. Правда, по углубленной программе. А теперь хватит хлопать глазами и принимайся за работу.

— Может, ты просто дашь мне списать ответы, раз они у тебя есть? — понадеялась я. И получила ехидную улыбку.

— Сама думай. — Уголки его губ дрогнули. — И кстати, в последней работе у тебя две ошибки.

— Где? — возмутилась я.

Эш покачал головой, давая понять, что подсказок не будет. И я уткнулась в тетрадь, попутно глотая горький настой и изредка кашляя. Сноб оказался прав, к моему великому сожалению.

— Нашла! — хрипло завопила я, вскидывая голову. И осеклась. Эш сидел на своем стуле и смотрел. Грешно и дико. Трогал этим горячим взглядом мои спутанные кудряшки, разматывал на шее шарф, медленно распускал завязку у горла. Стягивал с плеч серую ткань, обнажая кожу.

Внутри снова кипятком плеснули…

Вандерфилд втянул воздух и резко отвернулся. Вот только напряжение осталось. Густое, тягучее… В котором цифры и буквы из тетради начинали плясать и складываться во что-то несусветное и опасно-притягательное.

— Ботанику прочитаешь сама. Завтра проверю. — Голос парня звучал спокойно. Почти. Только царапал хрипотцой, словно у Эша тоже болело горло.

— Аодхэну все это не понравится, — опустив голову, пробормотала я.

— Он снова уехал. У него снова появились дела важнее нас. — Белобрысый посмотрел на свои ладони, сжал руку в перчатке. — Ночью возле столицы заметили дубогрызов, огромную стаю. А это серьезно, они же сносят на своем пути целые селения.

— Что? Опять? — Я подпрыгнула на кровати, откинула учебник. Словно уже собралась куда-то бежать. Спасать тетю и дядю!

— Угомонись, Аддерли. Там уже куча военных заклинателей, есть пострадавшие. Твари словно взбесились. Но ты права — профессор не обрадуется нашему общению, когда вернется. Вот только мы ему не расскажем!

— Ты не доверяешь Аодхэну?

— Раньше я верил ему больше, чем себе. Профессор стал моим наставником шесть лет назад. Я восхищаюсь им, потому что видел Аодхэна в деле, его способности и знания просто поражают. — Эш задумчиво потер переносицу. — Знаешь, у меня к нему странное отношение. Восхищение и… негодование. Потому что профессор недосягаем, Тина. Я уверен, что он самый сильный заклинатель нашего королевства. Не мой отец, не советники и даже не король. А Аодхэн. Вот только я ничего о нем не знаю. Совсем. Даже того, как его настоящее имя.

— Может, он бастард, — осторожно предположила я. — Незаконнорожденный сын кого-нибудь из семей основателей, отсюда и потенциал. Отец его не признал, вот профессор и не афиширует родство. Стыдится.

— Вот именно! — торжествующе усмехнулся Эш. — Все так и думают. И не задают лишних вопросов, потому что в приличном обществе о подобном не спрашивают. Бастарды называются одним именем, и это становится щитом от нежелательного любопытства. Очень удобно для Аодхэна!

— Думаешь, это не так?

— Уверен. Он не бастард.

Эш вытащил из своей сумки книгу в дорогом кожаном переплете. Обложку стягивали металлические полоски и закрывала морда грифона — королевского зверя.

Неприкосновенный сел рядом и щелкнул замочком:

— Подвинься. Почему эта кровать такая узкая?

— Потому что это не королевский лазарет! — ворчливо пробормотала я, стараясь не обращать внимания на близкое присутствие Эша.

Мы почти соприкасались, пытаясь вдвоем устроиться на тесной лежанке.

Парень болезненно поморщился, и я покосилась на его перебинтованную грудь и спросила, стараясь, чтобы голос звучал спокойно:

— Сильно тебе досталось?

— Неужели ты не заглянула под мое покрывало, когда приходила? А я так надеялся…

— Дурак! — вспыхнула я, и Эш тихо рассмеялся. Но в глубине глаз мелькнуло что-то болезненное.

А я закусила губу от нежности и безумного желания обнять Вандерфилда. Стоя под стенами лазарета, я часто думала, каково это — оказаться один на один с разъяренной тварью. Без оружия и без чаропотенциала!

— Аддерли, прекрати сопеть и смотреть на меня такими жалобными глазами, — оборвал мои терзания гад. Глянул сверху вниз — привычно высокомерно и чуть насмешливо, — и я стукнула его по башке. — Лучше посмотри, что я смог найти, — со смешком увернулся Эш. — Пришлось запросить данные из дворцового хранилища. Мой отец не только советник, но и верховный смотритель архива. Иногда полезно быть Вандерфилдом.

Хотела буркнуть, что Вандерфилдом быть полезно всегда, но вспомнила бой с аспидом и промолчала. Порой необходимость поддерживать родовую честь или то, что принимается за честь, не такая и веселая перспектива!

— Не отвлекайся.

Я удивленно всмотрелась в пустую рамку на странице.

— Зачарованная чарография, — пробормотал Вандерфилд. — Подожди минутку… Должно получиться. Знаешь, я всегда любил смотреть, как отец работает. Иногда он произносил заклинания, не думая, что шестилетний малыш может их запомнить. Но у меня всегда была отменная память.

Эш провел пальцами по листу, обрисовал рамку слева-направо, а потом обратно. Произнес заклинание материализации, и внутри страницы возник силуэт. Это был человек. И он стоял к нам спиной. Изображение увеличилось, стало объемным, развернулось и вышло из книги. А потом молодой мужчина обернулся и глянул прямо на меня. На вид он был не старше Эша и удивительно похож. Такие же белые волосы, разворот плеч и гордая осанка, насмешливый взгляд. Только цвет глаз на черно-белом портрете не разобрать.

— Это Кей Лингстон, наследник и единственный сын ныне почивших Тольда и Вероники Лингстон, — пояснил Вандерфилд. — И для неучей из Котловины поясняю: Лингстоны — одна из семей основателей королевства. Хронологи даже утверждают, что Вильям Лингстон являлся лучшим другом и правой рукой Патрика Фердиона. Династия всегда была влиятельна и известна. Вот только есть маленькая странность. Смотри.

Он вытащил учебник по геральдики для старшекурсников, нашел династическое дерево Лингстонов. Постучал по рисунку, и из страницы выросли ветви, с болтающимися портретами. Древо заканчивалось двумя траурными рамками с Тольдом и Вероникой.