Марина Суржевская - Lastfata

— Как остановить?

— Умереть.

Господин Олфридж снова рассмеялся, наклонился к столу. И вдруг вскочил, метнулся в сторону и обернулся, сжимая в руках огнестрел.

Я моргнула. А старик не такой дряхлый, как прикидывался!

— А теперь убирайтесь! — взвыл он. — Гряда не дремлет! Она придет и сюда. Уходите из Билтрана! Ну!

Эш задвинул меня к себе за спину:

— Мы уже уходим! Еще один вопрос…

— Никаких вопросов! Пошли вон! А может… — Водянистые глаза блеснули. — А может, стоит избавить мир от угрозы? Прямо сейчас?

Я тихо вскрикнула. Да этот ненормальный решил нас убить!

— Не дурите, господин Олфридж, у вас всего один заряд. И за убийство вас отправят в казематы, где вы сгниете.

— За благое дело, за благое! — взвизгнул сумасшедший. — И одного выстрела хватит… lastfata существует, пока вы оба живы! Умрет один, и все прекратится! Благое дело!

Эш, не глядя, подтолкнул меня в сторону выхода. Я сделала шаг назад.

— Вы говорите, что мы притягиваем тварей Гряды, — спросила, осторожно отодвигаясь. — Почему?

— Лишь один из вас! Тот, кто не хочет отдавать свою силу. Для тварей он приманка. Они придут за ним отовсюду. С каждым днем их тянет все сильнее! Твари придут за одним, а сожрут всех! Всех! Я это остановлю!

Старик повел рукой, огнестрел теперь смотрел прямо в грудь Вандерфилда. Кривой палец писаки дрожал. Боги! Да что же это?! Как остановить этого ненормального?

В отчаянии огляделась. Страх за Эша сдавил грудь. Деревянные статуэтки и чурбаки мелко подрагивали. И… мне показалось или голова кошки на заготовке повернулась?

— Господин Олфридж, опустите оружие, мы уходим…

— Никуда вы не пойдете! — Огнестрел снова угрожающе качнулся. — Я сделаю это ради людей! Мне жаль…

Эш толкнул меня вниз. И когда мои ладони коснулись досок, время растянулось. Как тогда, в комнате Ривза. И все произошло одновременно: грянул выстрел, и Эш выкрикнул заклинание, грязные доски встали бугром и покатились волнами, опрокидывая мебель, а деревянная кошка встрепенулась, сбрасывая щепки, и гибко взлетела в воздух, выпустив острые когти. Взрыв, крик, рычание! Мебель подпрыгнула и обрушилась с грохотом, старик Максимус повалился на пол, Эш схватился за шкаф и устоял лишь чудом.

— Ар-р? — сказала ожившая кошка, посмотрев на меня желтыми глазами.

— Ар-р-р! — угрожающе подтвердили деревянная консоль и раздувающийся на глазах шкаф.

Господин Олфридж приподнялся, оглядел ожившую мебель дикими глазами, тоненько взвизгнул и рухнул обратно. Я прижала ладони к щекам, с ужасом осматриваясь. Что я наделала?

— Кыш! Брысь! Замрите!

Огромная кошка вильнула хвостом-поленом и перепрыгнула на подоконник. Деревянные чурбаки прыгнули следом, шкаф оседал, изменяясь на глазах.

— Тина! — Эш схватил меня за руку. Дверцы шкафа распахнулись крыльями. Доски пола сложились в страшную чудовищную фигуру, норовя сбросить нас в подпол! Вдобавок вспорхнули со стола бумаги и, словно рой рассерженных ос, завертелись под потолком! — Прекрати это!

— Я не могу! Я не знаю как!

— Произнеси заклинание возврата! Ну же!

Вандерфилд ухватился за железный крюк на стене, удерживая нас обоих. Господин Олфридж скрылся где-то в недрах разбушевавшейся комнаты.

— Metamorphosis! — крикнула я.

И бесполезно! Только кошка рассерженно зашипела и с силой ударила по оконному стеклу.

— Не получается! — отчаянно воскликнула я.

Шкаф раздулся и уже не был похож на предмет мебели. Скорее на странное кособокое чудовище с пастью-дверцей!

Эш вздохнул и вытолкнул меня в коридор. Развернулся:

— Mortem!

Его крик прокатился разрушительным смерчем, ударил в стены, выбивая штукатурку. Грохнул шкаф, полетели на пол поленья, стулья и доски. И все стихло.

Я осторожно всунулась в комнату. Если раньше она была просто захламленной и грязной, то теперь напоминала свалку с кучей мусора. Из-за кресла торчала нога Максимуса, и мы бросились к нему.

— Он жив? — со страхом спросила я. Боги, пожалуйста, пусть он будет жив!

Эш приложил пальцы к шее старика и усмехнулся:

— Жив. И нам надо убираться отсюда, пока этот писака не очнулся и не позвал на помощь. Как бы местные жители не решили его поддержать. Идем.

Я кивнула, еще раз с сожалением осмотрев комнату. И улыбнулась, увидев, как Эш положил на стол несколько купюр. Этого хватит, чтобы компенсировать учиненный нами беспорядок.

К дому с дверью в академию мы возвращались поспешно. Кутались в клетчатые шарфы и смотрели на синий ледник вдали.

— Думаешь, старик прав? Мы угроза? — озвучила я то, о чем каждый из нас давно догадывался.

Да и как не сопоставить факты? Паутина над ВСА, огнезмеи в оранжерее, прорывы, начавшиеся у Гряды, и ярость, с которой твари набрасывались на Эша. На меня звери смотрели с любопытством, а вот Вандерфилда пытались уничтожить. И будут делать это снова и снова! Все это звенья одной цепочки, и от понимания я зябко передернула плечами.

— Замерзла? — Эш остановился и сжал мои руки в варежках, потер, согревая.

Я удивленно улыбнулась. Белобрысый сноб обо мне заботится? Вот так новость!

— Не уходи от ответа.

— Я его не знаю, пустышка.

— Кажется, мы договаривались, что больше никаких пустышек!

— Размечталась. — Он усмехнулся, и у меня на душе полегчало. Ну хоть что-то по-прежнему! — Кстати, мне понравилась деревянная кошка, — подмигнул неприкосновенный.

Я хмыкнула, а потом начала смеяться, верно, от переживаний! Эш поддержал, и некоторое время мы хохотали как ненормальные, задыхаясь и всхлипывая.

— Кошка! — стонала я.

— Шкаф! — вторил Вандерфилд.

— Летающие осы-бумажки!

— Доски! Да ты просто катастрофа, Аддерли!

— На себя посмотри!

— Иди ко мне…

Неприкосновенный сгреб меня в объятия, и смеяться я перестала. Уткнулась носом в его клетчатый шарф, с наслаждением вдыхая запах снега и немного — Эша. Вку-у-усный… Его губы коснулись моих волос, и мы застыли. Крупные пушистые снежинки медленно оседали на плечах, путались в прядках, гладили щеки. Прятали нас за покрывалом зимы, укрывали от всего мира. И казалось, можно остаться вот так вдвоем. Вдали искрился ледник, пахло елями и сдобой.

— Надо возвращаться, — тихо сказал Эш.

К ратуши мы прибежали раскрасневшиеся и слегка одурманенные посещением Билтрана. Обратная дверь в ВСА сверкала золоченой надписью: «Профессор А. П. Лангустин. Исследование природы чар».

— Понятно, почему эту дверь сослали в Билтран, — улыбнулся Эш. — В академии теперь не преподают этот предмет, его посчитали ненужным и даже опасным. Исследование под запретом уже более десяти лет.

— Смотри, — я провела пальцем по глубоким царапинам.

На темном дереве красовалось нацарапанное сердечко, а внутри были имена: Кей и Ками. Вот только кто-то с силой их зачеркнул, словно пытался стереть с твердой поверхности. Мы переглянулись, задумавшись, кто мог это сделать и зачем.