Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

Совсем стемнело, кости заныли от холода. Мужчина нехотя подошел к колодцу, поднял куклу, убрал ее поглубже в суму. Если духи придут, он им будет только рад. Еще раз посмотрел на пень и полез в землянку, где постарался уснуть своим обычным тревожным сном. В нем отец и мать впервые ему улыбнулись…

***

Место боя не нашел, а вот кострище выдали порубленные деревья.

Из-под снега выглядывали почерневшие головешки, среди которых, если присмотреться, можно было увидеть кости – все, что осталось от ватаги Мергена. Зубастый был воин, беспощадный, с черной душой. Только такие и держали Пустоши в повиновении, только такие могли выжить в этом мракобесии.

Рагозя не поленился и отыскал среди золы все пять черепов. Выставил их перед собой. Чего говорить, хороших людей среди них не наблюдалось, а вот воины были надежные. Черныш занервничал. Хозяин потрепал его по холке. Потерпи. Скоро тронемся.

Щелкнула поломанная ветка. Жеребец отбежал на другую сторону от кострища, задев по пути крайний череп. Тот откатился в сторону. Кто-то большой вышел из леса. Фыркнул. Затем встал за спиной. Шумно задышал. Любопытный, или духи привели? Вспомнилось поверье про куклу с лицом. Воевода подошел к перевернутому черепу и вернул его на место. Лишь затем обернулся, но никого не обнаружил. Следы вели из леса и обратно – следы зубра или того, кто им прикинулся.

Тогда он свистнул, подзывая коня. Надо было двигаться дальше.

И они двинулись дальше, чтобы вскоре достигнуть Черного камня.

Слишком спокойное лиловое небо, слишком ровная сверкающая снегом долина, посреди которой выделялся темный неровный овал.

Он звал к себе, этот Камень. Приди и дотронься до меня. Я – Капище капищ твоих предков, я – ответ на все твои вопросы. Подойди и дотронься. Я заполню в тебе пустоту, уйму твою боль.

Однако Рагозя привык к серой тоске и к своей головной боли. Единственный вопрос, который его интересовал, – где найти Дементия? Он был уверен, Черный камень ему в этом не поможет. И зов ослаб.

Могучий воин, которого иные назвали бы богатырем, осмотрелся. Куда этот проклятый мог направиться? На юг – чтобы напрямую попасть в Дятлову крепь? На север – к Старобужу? Или на восток – к малым городкам Прираречья? Таких Черные камни не берут – проклятых убивают проклятые.

Неожиданно заветный перстень с когтистой лапой ожег палец нестерпимой болью. Посланник заскрипел зубами, схватился за руку. Боль перекинулась на всю кисть. И в тот же миг услышал хлопанье крыльев. Над ним пролетела крупная белая сова.

Смерть Мергена, Черный камень, перстень, сова: последние события складывались один к одному. Потому воевода, не раздумывая, приказал Чернышу следовать за ночным охотником, покинувшим свое дневное укрытие.

Как только конь двинулся за совой, перстень остыл, а вместе с этим ушла и боль.

Черный камень они объехали по широкой дуге. Однако всадник еще долго ощущал, как чей-то взгляд буравит ему затылок.

***

В Кистени заходить не стал, решив, что корчмы на тракте будет достаточно. Снег валил густо, холопы не успевали расчищать двор с коновязью. Они весело перекидывались прибауточками в своих распахнутых зипунах. Это тебе не пришибленные древичи. Воевода привязал Черныша и кинул полуш подбежавшему мальцу. Пусть поухаживает за жеребцом.

Недолго задержавшись перед вывеской, Рагозя вошел в корчму. В ней стояли несколько длинных пустых столов, было жарко натоплено, пахло свежим хлебом, чесноком и луком. Хороший запах – достатка и мира.

– Здравствуй, хозяин, – обратился путник к мужчине в фартуке и почтительно поклонился. Тот вытер руки полотенцем и ответил более осторожным кивком. – Мне бы комнатку с сундуком. Хочу на пару деньков задержаться, пока товарищи не нагонят.

– На север отправляешься, – с пониманием заметил корчмарь, внимательно разглядывая броню на госте. Броня была хороша, не у каждого княжеского витязя такую встретишь: чешуйчатая на подоле и пластинчатая на груди, при этом та же грудь дополнительно защищалась зерцалом, покрытым серебряной вязью. Соболиная накидка грела, как печь, и такая же шапка сверху, расшитая серебряной и золотой нитью.

– Не скрываю, есть такое, – решил ему подыграть посланник Соловушки.

– Что ж, воины наместника у нас в почете. Есть одна комната, пойдем, покажу, – и мужчина самолично повел его в боковые пристройки.

Комната оказалась как комната – три шага на пять – с крепкой кроватью, окованным железом дубовым сундуком и небольшим столиком, из-под которого выглядывал табурет. Рагозя удовлетворенно крякнул: сойдет. Хозяин зажег в светильнике лучину, выдал ключи и после оставил одного, даже не проверив, есть ли грошей в достатке.

Странник скинул в сундук бронь с мечом, туда же отправил суму со сменной одежкой. Нижняя рубаха пропотела, но он пока ее оставил, пусть просохнет на теле. Затем присел на табурет. На столике мигал крохотный огонек. Оконца в комнате не было, так что свет шел лишь от него. Думы особо не тревожили. Да и зачем они ему – думы? Все просто: расспросить местных, узнать, видели ли здесь странника с приметным мечом, найти его и убить. Рагозя дотронулся до перстня с когтистой лапой. Ему сломали судьбу, он сломает этого человека. Кем бы тот ни был. Кто бы за ним ни стоял. А потом отрубит ему голову, если к тому времени это все еще будет важно.

«Ладно, – решил он, – пора объявиться».

Воевода переплел кисточки в бороде, пригладил власы, надел новую синюю рубаху, подпоясался поясом с золотой окантовкой и прошел через холодный коридор в общий зал. На него едва взглянули.

Посетителей заметно прибавилось. По привычке он занял место у дальней от входа стены. Могли ли в нем узнать ближнего Соловушки? Навряд ли. Все, с кем когда-либо пересекался, либо расстались с жизнью, либо надели рабский ошейник. Так что можно было не осторожничать, но привычка есть привычка.

Мужчина погрузился в изучение посетителей. При этом на смердов, мастеровых и прочий ремесленный люд не обращал внимания. А вот купцы, коробейники и ратники вызывали неподдельный интерес. Наконец, определившись, пересек корчму и сел рядом с молодым воином и его приятелем, даже не отроком, почти ребенком.

– Хлеб да соль, – улыбнулся он им и крикнул: – Хозяин, тащи сюда пару кувшинов лучшего пива. Надеюсь, не помешаю своим присутствием. Ищу компанию выпить и побалагурить, а то пока из Дятловой крепи к заставам северным доберешься, либо что-нибудь отморозишь, либо со скуки помрешь. Позвольте представиться: Рагозя, из дружины Святополка.

– Что ж, хоть не звали, но видим, человек ты уважаемый, едешь по делам важным, а потому отчего не поговорить, отчего не побалагурить? Зовут меня Василько, я витязь местного воеводы, а это друг мой Никита, только претендует на место в дружине, – ответил ему юноша и посмотрел прямо в глаза.