Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

Они сели рядом на один из каменных блоков, что остался от общественной бани. Добрая половина здания сейчас лежала внизу. Их ладони опять соприкоснулись. Пастух почувствовал, как забилось его сердце. Значит, вот оно как. Все прежнее поблекло, смазалось. Она была рядом и совсем не холодная, обычная девушка – никакая не Снежная дева . Его от их бега так притопило, что хоть полушубок скидывай. Вот и сидел рядом с ней, потный и счастливый, боясь спугнуть это состояние – ничем не обусловленного, противоречащего всему на свете счастья.

Но, конечно же, сам все и испортил, задав вопрос:

– Там… я так и не разобрался, это ты контролировала силу или она тебя?

Обломанные ногти Любавы впились ему в кожу.

– Без моего позволения ничего не происходило.

– Тогда зачем тебе охранный оберег? От кого ты хоронишься?

Под ногтями девушки проступила его кровь.

– Что чувствуешь, когда прибегаешь к силе? – продолжил он расспросы, кляня себя за упрямство.

– Мне ее предсказали, – ответила она тихо, убрав свою руку. – Силу. Мое рождение, все, что меня окружало, все, к чему готовили, указывало на то, что мне придется встать над людьми. А потом Многоликие провели надо мной ритуал. И я изменилась. Словно была до этого гусеницей, а потом раз – и из кокона выпорхнула бабочкой. Правда, бабочкой с когтями. Готовой встретить черноту, ползущую из Хрустального Разлома. Дать ей бой, победить или умереть, но не отступить. Но, как ты догадался, у всего есть последствия: сила отключает чувства, снимает человеческие рамки, уничтожает мораль; ей чужды наши правила, у нее свое представление о добре и зле. Возможно, для нее вообще не существует добра и зла.

– Это напоминает вседозволенность, – заметил Митяй.

Тень от горных вершин стремительно накрывала Камнеград. Солнце перевалило за полдень – яркий оранжевый глаз, подглядывающий из-за размытого блюдца в четверть неба, – и теперь сваливалось к горизонту.

Чернота из Хрустального Разлома – уж не хмырь ли это из рассказов рыцаря? Тот, кто выпивает души и рождает упырей? Но тогда бойня под стенами может его привлечь – смертей случилось здесь ой как много. А еще подземное озеро, переполненное душами! Как же нехорошо все складывается! Безумием было надеяться победить Тугарина в одиночку, еще более безрассудно выходить против хмыря. От этой мысли его чуть не подбросило…

Любава удержала парня, приблизила свое лицо, они едва не стукнулись лбами, и спросила:

– Ты когда-нибудь встречал гриб?

– Нечто с красной шляпкой на ножке? – растерялся Митяй от несуразного вопроса.

– Почему обязательно с красной шляпкой? – в свою очередь удивилась девушка. Она оставила его ладонь, вытащила косу из-под кольчуги и перекинула через левое плечо. – Шляпки могут быть разные, практически всех цветов.

– Нет, грибов я не встречал, хотя слово знакомо.

И тут пастух, поддавшись порыву, сотворил невозможное! Гриб появился прямо на большом камне перед ними. Он был на толстой ножке с бурой шляпкой в поллоктя. В полном изумлении смотрели они на это великолепие. У Митяя пересохло во рту, он напрочь забыл и о хмыре, и о Тугарине. Почудилось, будто вокруг шелестит бирюзовый лес, изумрудный мох покрывает землю, тропинка муравьев пролегла между ними, и запах прелых трав щекочет ноздри. Но и это было лишь ничтожной частичкой всего, что переполнило на какое-то мгновение юношу. Никогда прежде у него не получалось ничего подобного! Никогда прежде он не являл того, что отсутствовало в этом мире!

– Ого! Это ни на что не похоже! – воскликнула девушка и протянула руки к чуду.

Гриб рассыпался черной трухой. Любава недоверчиво потрогала останки. Труха размазалась по поверхности камня, и ее смахнул ветер.

– Прости, – прошептал пастух. В нем еще колыхались остатки того невероятного, что он только что пережил. Чудо словно позволило заглянуть в другую Вселенную!

– А ты можешь сотворить, – Любава задумалась на мгновенье, – примус?

– Я не знаю такого слова, – соврал паренек.

– Так не бывает. Мы всегда знаем значения слов, – недоверчиво протянула девушка.

– Честно, не ведаю, что это, – тихо повторил Митяй.

– Ну а как же «гриб»?

– Что значит «гриб», знал, а «примус»… – пастух пожал плечами.

– Жаль, – лукаво молвила Любава, – а мне так хотелось посмотреть на эту диковинку.

И она, засмеявшись, толкнула его плечом.

***

Галерея госпиталя была просторна и хорошо освещена. Сейчас она была переполнена ранеными и теми, кто пытался облегчить им участь. Впрочем, дочь купца и Велемудр нашли, куда пристроиться, чтобы никому не мешать. Ну, и чтобы им не мешали. Мансарда со световыми колодцами оказалась пустынной, ветер задувал сквозь трещину, подхватывая снежинки, падающие сверху.

Митяй задержался у постели своего рыцаря: те еще товарищи, более противоречивых фигур Любава не встречала. И, надо сказать, она бы с удовольствием осталась рядом с пастухом, который постепенно превращался в того, с кем считались. Еще не волхв, но обязательно им станет. Кудесников люди ценили.

– Ты снимала оберег, – осуждающе промолвил старик; желтый ободок радужки его глаз увеличился.

– Пришлось, – сквозь зубы процедила Любава.

Она прислонилась к стене, лиловые зайчики перебежали с ее лица на грудь, где отразились от металла кольчуги холодным блеском.

– Но пастух успел?

Девушка кивнула. Разговор давался тяжело, тело требовало горячей ванны. Внизу живота усиливался дискомфорт, ей казалось, что от нее пахнет, нет, несет кровью. Хотелось смыть налипшую грязь, но как, если от ее дома остались развалины? Приходилось терпеть противные ощущения, мириться с болью и пот ом, стараться не думать о том, что в действительности произошло и как это на ней скажется. Мерзкие мужчины, вот бы им оказаться в ее шкуре.

– И ты понимаешь последствия произошедшего?

– Почему Тугарин пришел за мной и причем здесь пророчество? – вместо ответа задала свои вопросы дочь Космы. Она не позволит случившемуся даже на мгновенье завладеть ее разумом. Старец же пытался проникнуть именно в прошлое… то прошлое. Нет больше никаких воспоминаний, а с будущим она как-нибудь разберется.

– Начну со второй части вопроса, – Велемудр прокашлялся, бусы на нем звякнули, деревянные фигурки ударились о звериные клыки. – В Закатном крае существует пророчество о том, что появление Снежной девы ознаменует череду ужасающих катастроф и смену эпох. Толкователи утверждают: та дева родится в снегах и будет наделена ледяной силой, способной превращать живое в мертвое, теплое в холодное, твердое в хрупкое. А еще она откроет врата ужасу, обитающему на востоке.

– Лиху из Лихолесья?