Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

– Да, тому, у кого украл себе жену твой отец. И, как понимаешь, многое из сказанного указывает на тебя. Именно ты родилась в снежную бурю в Кряжных дебрях, именно ты как дочь сааркена имеешь доступ к древней Земле экспериментов, и, как выяснилось, именно ты обрела ледяную силу.

– Я никому не собираюсь открывать двери! – горячо возразила Любава.

– Когда приняла силу, ты вступила на путь предназначения. И теперь, желаешь того или нет, пророчество начало исполняться. Что же до первой части вопроса, то тут надо понимать, кто такой Тугарин. Я не говорю об известном: о том, что он царевич перекатов и великий воин. Тугарин – это, прежде всего, тот, кто хочет избавить людей от демиургов и прочих властителей, обладающих нелюдскими способностями. Он считает, что люди сами должны определять свою судьбу. По мнению таких, как он, подобное пророчество в конечном счете служит укреплению власти демиургов. Думаю, он хотел помешать тебе пробудить в себе силы и когда увидел, что опоздал, отступил.

Волхв поднял лицо к световому колодцу и продолжил:

– Только есть и другой путь. Есть те, кто готов тебе помочь, а не мешать обуздать силу. Яростень, волхв из Княжьего града, у него хватит и знаний, и могущества. За то, что выполнишь его просьбу, он научит тебя подчинять своей воле ледяное безумие. В свою очередь это может помочь осилить того, кто запер Калинов мост!

– Просьбу? – нахмурилась Любава. Слова Митяя про Калинов мост, конечно, занятны – вон как кудесника они зацепили! – но однозначно здесь был скрытый подвох!

– Тебе придется родить для него ребенка от того, на кого он укажет.

– Чего?

Она была готова ко многому, но не к этому! Только не сейчас, когда такое пережила! Дочь купца уставилась на старика, но тот спокойно выдержал ее взгляд. Слишком спокойно.

– Теперь, когда стало ясно, кем ты являешься , есть шанс в твоем ребенке объединить душу смертного, силу демиурга и мощь захрустального гостя. Твое дитя сможет провозгласить смену эпохи – но не войны каждого с каждым, а всеобщего мира и процветания!

На этих словах девушка не выдержала и закричала:

– Какого еще гостя !? О чем ты говоришь? Я же тебе рассказывала о своих видениях. Не к добру твоя просьба. Видно, и правда, тьма добралась до Княжего града, поразила княжество в самое сердце. Как ты мог, после того как я тебе открылась, такое мне предложить? Если Яростень пришел из Захрусталья, он враг всем нам и должен умереть, иначе горе нашему миру!

– Дочка, ты не понимаешь… – начал было волхв.

– Не дочка я тебе и все хорошо понимаю, – зло оборвала она.

На мансарде резко похолодало. Возникло стойкое желание сорвать осиновый оберег с вечным трилистником и бросить старику в лицо. Велемудр ее жестоко разочаровал. Ждала от него поддержки, а он оказался чуть ли не предателем. И море зеленого огня в его глазах уже не пугало. За ней стояла ледяная мощь всего Севера!

Можно смотреть и не видеть. Можно слушать и не слышать. Можно думать и не понимать. А когда ты не видишь, не слышишь, не понимаешь — ты находишься в покое, в радости от бытия, легкой, как полуденный сон. Именно так себя чувствовал человек без имени, пока не оказался в мягкой пене облака.

Облако стремительно летело без цели, иногда подпрыгивало, иногда качалось. И вместе с ним подрыгивал и качался он, пытаясь угадать, как там — на земле.

Однако – о, какое разочарование! — облако оказалось на самом деле санями, запряженными тройкой низких лошадок, а земля не землей, а небом.

И когда он это осознал, то подумал: а почему он здесь?

Помнилась улыбка девушки с мечами, вспоминалось отчаянное положение у врат горной крепости, но дальше в памяти следовал провал. И теперь над ним висело лиловое небо с облаками цвета крови. Он сам себя ощущал сгустком крови, а тут еще это небо с разводами.

Человек без имени повернул голову набок. Холмы с ельником, ельник и холмы, явно не баобабы с кактусами. Иногда проносились конные. Иногда видел ее – девушку, чей запах казался знакомым, силуэт – желанным. Тянул к ней руку, но она его не замечала. Его никто не замечал. И он снова смотрел в лиловое небо, где усмехалась громадная Луна, выполненная неровными мазками, и подмигивал фонарь злобного карлика – тот, который обзывали солнцем.

Неожиданно караван остановился. Человек решил больше не медлить, перекинул тело через край саней и вывалился в снег. Поднялся. Пошатнулся. Осмотрелся. Перепаханная долина при впадении одной реки в другую: деревья повалены, воронки, вязкая грязь между ними. Шаг, еще шаг. Под ногами что-то хрустнуло. Он замер, нагнулся, поднял костяную маску. Занятно! Натянул ее на лицо и посмотрел в прорези. Какой забавный вид! Как четко все видно!

И человек без имени стал всем сразу заметен!

К нему подбежал возничий и указал на сани. К ежу его! Возничий отлетел в сторону и упал в эту мерзкую грязь. Снега нет, есть лишь лиловые обрывки девочки-растеряшки, кровавые нити ее ленточек и ухмылка вора…

Пришла злость на свою слабость, на этот маленький мир, на то, что вокруг мечутся люди. Их настрой угнетал. Что же они никак не угомонятся?

Он видел, как из грязи торчат рукояти мечей, слышал, что шепчут губы тех, кто их держал. И ничего не мог сделать, даже то, что сделал тот, кто носил эту маску!

Хотя… что-то он все же сделает!

Корявая сосна, а в ней вросшее в ствол серое существо с лицом, искривленным ненавистью. Оно не могло быть человеком. Но оно им когда-то было. Существо кривлялось и проклинало всех и вся.

Пошатываясь, человек без имени вернулся к саням. От него хотели скрыть, но не скрыли, что там лежит. Достал меч и устремился к существу. Ему попытались помешать, поймать, сбить с ног, но куда уж. Он ловок и быстр, даже в таком состоянии. И он уже у корявой сосны!

Меч с легкостью проткнул серое существо. Его плоть по краям лезвия зашипела. Существо завизжало, но быстро успокоилось. И вместе с его успокоением вертикаль сменилась горизонталью. В прорези маски забилась ненавистная грязь. Человек без имени погрузился обратно в облако.

***

Петля неизбежного затянулась, и Любава дала команду возвращаться. Десять долгих дней камнеградцы приводили свой городок в порядок. Казалось, им не хватит и десяти лет. В итоге, забрав всех раненых, баб и детей, обоз тронулся. Крив с полусотней остался ждать теплых дней. Если из нижних земель не подоспеет помощь, он обещал прибыть в Кистени к посевным. Чудин Хадко пропал, говорили, во рву с восточной стороны видели большого рыжего лиса, гонялся как бешенный за невидимой мышью. С него станется.

Дочь купца гарцевала на своей белоснежной Белянке. Длиннополая накидка из черно-белого горностая спускалась почти до копыт лошади. Капор из норки прикрывал космы и шею, из-под него выглядывал край вычерненного шерстяного платья с узкой полосой серебряной манишки. К Бабаю мечи и кольчугу, они не помогли, когда требовалось, и теперь она полагалась на другое.