Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

– Начинай! – нетерпеливо приказала ведьма. – Слабость не должна помешать.

«Не должна!» До чего же шустрая, он буквально едва не умер, а она требует от него не самую простую магию. Однако в том, что откладывать ритуал не следовало, она была права. Ишь, как глазами зыркает. А между тем, как прежде, относиться к ней он уже не мог. Ее кровь навсегда смешалась с его. И часть ее судьбы перешла к нему. Удивительный опыт, последствия которого еще предстояло узнать.

Ритарх справился со слабостью, встал, сдвинул в сторону табурет с лавкой, развязал котомку, установил на полу черепа. Его магия основывалась на точном взвешенном взаимодействии трех атрибутов: силы, воли и знаний. Сила – показатель того, насколько может воздействовать на мир человек. Воля – способность направлять силу в нужную сторону, не столько желание чего-либо, сколько намерение это получить. Знание – понимание того, как правильно применить силу и волю к существующей реальности. И в этой триаде знание занимало ведущее место. Главное – знать, к чему прикладываться, и тогда все получится.

Со стороны казалось, что он просто вычерчивает на полу между черепами ломаные линии: лезвие его ножа оставляло после себя на досках пропалины, которые иногда вспыхивали огнем. Вначале слишком медленные, постепенно его движения убыстрились, пока руки не исчезли для глаза.

Провести ритуал кормления без поддержки Многоликих оказалось сложней, чем ожидалось. Реальности не спешили переплетаться и открывать дверь в Навь. Черепа отказывались подчиняться, Явь не желала пускать, Навь – отдавать. Пространство скрипело и напрягалось, стены избы, пол и потолок плыли, меняя формы, пальцы то удлинялись, то сокращались, пот заливал глаза.

Все это время ведьма молча стояла на одном месте, скрестив руки, и не вмешивалась. В то же время ее присутствие само по себе помогало: он помнил ее тело, знал вкус ее губ… Перешедшая в него часть ее делилась с ним силой, его прежние тренировки – волей, а знания – знания никуда от него не делись.

Наконец Ритарх превозмог сопротивление реальностей и собственную немощь. Души откликнулись. Мир изменился: стены отдалились, потолок пропал, перед ним вновь сидели призрачные мужчина с женщиной и призывно смотрели на него. Маг достал пиалу и протянул им. Повеял ветерок, пиала раскрошилась, пылью втянувшись в раскрытые рты призраков. На мгновение их глаза окрасились алым, потом налились шевелящейся чернотой и снова стали пустыми. И они заговорили.

– Мы вкусили того, кто обманул любичей и осквернил их земли, кто спеленал злобным колдовством Многоликих. Это он, она, оно… Его замыслы нам понятны, слабость известна. Неси нас, береги нас, не отпускай нас. Ищи, ищи, ищи. Закопай нас там, где воздух коснется земли, земля уступит воде, а вода станет огнем. В нужный момент все замкнется в одну цепь. И тогда чернота, мразь, мерзость уступят и будут изгнаны за пределы трех пространств.

Глухой сдвоенный голос. Он звучал в голове. Он существовал вне привычных законов. Произнесенные им слова становились путеводными символами, делали услышавшего проводником их воли. Но Ритарх уже давно дал на то свое согласие.

И призраки продолжили:

– Торопись, торопись, торопись. Любое промедление будет стоить сотен, тысяч жизней. Артрия стонет. Планета на грани гибели. И звон привлекает новых черных мух. Их становится все больше и больше, и нет им числа. Прислушайся, присмотрись, найди нужное место: где воздух коснется земли, земля уступит воде, а вода станет огнем. Мы знаем, и ты узнаешь.

– Как найти это место? – заставил себя уточнить маг.

– Думай, чувствуй, старайся. Времени мало. Найдешь, если будешь настойчив. Увидишь, если будешь внимателен. Тебе помогают, тебя ведут. Следуй зову. Помни: где воздух коснется земли, земля уступит воде, а вода станет огнем, там замкнется цепь. И тогда изменится предначертанное. И тогда возвернемся к исходному.

И мужчина с женщиной вновь обратились в черепа. Магия сама по себе развеялась.

Послышались аплодисменты ведьмы:

– Многое ты, однако, узнал, маг. Слов нет. Одно утешает, хоть представление посмотрела.

И она передразнила:

– Где воздух коснется земли, земля уступит воде, а вода станет огнем, там замкнется цепь…

– Наверное, я пойду, – сказал отрешенно Ритарх, заворачивая черепа в тряпицу и укладывая в котомку. Он больше не воспринимал ведьму как врага, однако испытываемое к ней не было благодарностью. Он честно опознал в себе зародившуюся зависимость от этой женщины, конечно, если можно было ее отнести к человеческому роду. С этим предстояло разобраться, позже. И вдруг он спросил:

– Ты имеешь отношение к убийству князя с княгиней?

– Это так важно? – ответила она ему вопросом на вопрос. Вызов? Усмешка? Чего в ее голосе было больше? – И почему в этом городе меня обвиняют в каждом убийстве? Не ведьмы испортили Град, не они призвали в него скверну.

– Но ты в этом замешана, не так ли? – теперь он в этом не сомневался. – Ты чей-то наблюдатель? Кем ты послана?

– Запоздалый допрос?! Я сама по себе, мальчик. Не терзай себя. У тебя дальняя дорога. Удачи....

И Ритарх подумал, что она все же враг, не надо обольщаться. Ее глаза вновь заблестели, губы приоткрылись, и он в какой уже раз испытал дрожь: слишком рядом, слишком близко. Мышка в тисках кошки: она его отпустила, но не выпустила. И ему захотелось продолжения…

На улице послышался смех, и в комнату ввалились два чубарых леха – вошли и ошарашенно уставились на ведьму с магом. Свежий воздух волной прокатился по помещению. Огонь свечей дрогнул, одна затухла. Зачем они пришли и чему так удивились, ведьма выяснять не стала. Взмахнула рукой, и один из них приложился головой об стену. Второго споро огрела попавшимся под руку горшком. От падения тел часть сундуков у стены сдвинулась, и к ее ногам выкатилась голова мертвой женщины. Ведьма оглядела неподвижные тела, потрогала носочком сапога голову и проговорила голосом капризной девочки:

– Упс. Не удержалась. Инстинкты сработали. Хотя бы поздоровались. Ну вот, теперь менять жилище.

Сказала и засмеялась озорным смехом. Невольно Ритарх тоже засмеялся вслед за ней, правда, вскоре закашлялся. Наваждение отпустило. Убивать лехов было не обязательно, можно было обездвижить и лишить памяти, хотя повозиться тогда бы пришлось изрядно. Но что людская смерть для ведьмы, да и ему ли ее осуждать, он навидался и напеределывал всякого.

Ведьма отсмеялась и молвила своим обычным голосом:

– Иди уж, мне тут надо собрать кое-какие вещички, не задерживай меня. И да, возьми скляночку, в ней моя кровь. Будь добр, не показывай ее никому, тем более не давай, сам пользуйся. Она поможет тебе продержаться. Предупреждаю, скляночка с побочными эффектами, помучает тебя нездоровыми ощущениями. Хотя, может, и понравится. Кто тебя знает.