Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

Когда за магом закрылась дверь, ведьма мгновенно осунулась и постарела. Она поправила выбившийся на лоб белый локон, переступила через тело леха, пинком закатила обратно отрезанную голову знахарки и пробурчала:

– Так есть ли память у души? Каково оно – послевкусие смерти?

Ритарх пожал плечами. У него был отличный слух, но он также не знал ответа.

Не успел он пройти и два дома, как увидел, что по улице в сторону избы ведьмы устремился отряд наемников. Среди них выделялся высокий старик со змеиным посохом и выглядевший рядом с ним коротышкой дюже широкоплечий воин. Сила и страсть на поверхности, и тьма Тартары внутри – вот что их объединяло, и вот что от них отталкивало. Однако проблемы ведьмы были не его проблемами, и маг ускорил шаг.

***

– Зло может быть привлекательным, но все равно остается злом, – повторял Ритарх, работая лопатой. Он уже который час углублял яму. Иногда пользовался нехитрым заклинанием, чтобы прогреть мерзлую землю. Получалось плохо.

Маг отчетливо понимал: без крови ведьмы он не добрался бы до Светлояра, его прежние силы так и не восстановились. После проведенного ритуала по сбору черной эманации он стал слабее и более чувствительным к холоду. Однако стоило поднести склянку к губам и слизнуть каплю ведьминой крови, его словно подменяли. Жизнь начинала играть красками, усталость отступала. Но… появлялось и желание – желание целовать, ласкать ее ноги, сжимать колени, кусать соски, такое сильное, что попадись ему в тот момент женщина, он не был уверен, что совладал бы с собой. Потому путь выбирал по бездорожью, подальше от людских поселений и тракта, боясь самого себя и того, что может совершить в таком состоянии.

– Зло может быть привлекательным, но все равно остается злом, – напомнил он себе и вбил острие лопаты в промерзлую землю.

Что и когда произойдет на этом Капище, он не знал. Однако временные вероятности петлями затягивались вокруг этого места. За неимением другого предложения Ритарх принял это как должное. Зов ли привел его сюда, либо предчувствие, разбуженное Многоликими, он сделал положенное. И теперь надеялся, что тем самым приблизился к своей цели. Его руки не привыкли к грубой работе, но тело было натренировано. И он продолжил копать.

Когда-то его оставила любимая. Она не поверила в него, посчитала его идеи сумбурными и недостижимыми. Затем Дракон изгнал его из Дивнограда, сделав странником, а жизнь в скитаниях заставила отказаться от многих запретов и ограничений. Что ж, это все произошло с ним, и, чтобы двигаться дальше, он должен расстаться с любым сожалением о прошлом. Иначе проиграет еще до того, как начнет свой бой.

Все было передумано и определено. Пришло время действовать.

Когда яма стала достаточно глубока, он вынул черепа и осторожно положил их на дно.

– Надеюсь на вас, не подведите, – сказал им на прощание. Пора было двигаться дальше. И он сбросил сверху в яму первый ком земли.

Слякоть прошла. Но хотя мороз вроде бы сковал землю, а лед — реки, снег все еще был тяжелым. Иногда налетал влажный ветер. И тогда можно было, проведя по одежде, наполнить ладони водой.

Первые снегопады изменили мир, добавили ему сказочной белоснежной красоты, спрятали изъяны до теплых дней. Дома украсили снежные шапки. Люд в Кистенях обрядился в шубы, утепленные зипуны и кафтаны с меховой отделкой. Однако караван к Старым горам не торопился трогаться в путь. Купец Косма Селикатович, к раздражению дочери, медлил. Ее упреки натыкались на одну и ту же отговорку: рано, мол, надо подождать, лед слишком слабый, не выдержит саней.

Любава сидела на открытом балконе, что опоясывал со стороны улицы палаты отца, куталась в меха и откровенно скучала. Ритарх уехал. Без учителя и его тренировок совершенно нечего было делать. Заставить же себя самостоятельно заниматься она не могла и не хотела. Апатия постепенно завладевала ее разумом. Даже руку поднять было лень. Эх, весточку Велемудру она так и не послала. Как пережитое доверить бересте? Да и какими словами описать увиденное? Думала, думала, до сих пор ничего не надумала. Поэтому, когда на улице за забором объявился Петро со своим другом Гаврило, она обрадовалась. Молодые купцы пользовались уважением и уже состояли в младших компаньонах Космы. С ними всегда интересно. Она невольно закусила нижнюю губу, задержав на ней зубки. Пусть ярче будут, а то, поди, выглядит как Снежевиночка Лукоморская .

Друзья осторожно вошли в открытые ворота, приобняли бабку Сахару, вечно торчащую на переднем дворе, и, заметив девушку, подбежали к ней.

— Любава, подружка, видим, что грустишь. Здесь, на холоде, без движения и хворь подхватить недолго, – начал Петро после традиционного приветствия. Было заметно, он тоже немного волнуется.

— А мы сегодня свободны и готовы тебя развлечь. Оставь свои печали, айда с нами, прогуляемся, – вторил ему Гаврило, присаживаясь рядом. И столько в юношах было задора, что девушке невольно захотелось к ним присоединиться. На душе посветлело. День обещал занятные приключения.

– И куда же вы меня поведете?

– Да в посады, вокруг крепости. Походим, побалуемся, себя покажем, на других посмотрим.

– Смотреть можно и из оконца, ничего нового-то все равно не увидишь, — Любава сделала вид, что их предложение ей не интересно.

Петро бухнулся перед ней на одно колено, раскрыв широко руки:

— Любезная, подари нам свою улыбку, проведи с нами этот день. Какая разница, куда идти, главное — вместе.

Сердце девушки, как ей показалось, застучало еще сильней. Чтобы себя не выдать, она отвернула голову, как бы раздумывая, но долго не смогла противиться и весело сказала:

– Ну ладно, зачем дыры протирать в коленях, поднимись. И правда, пойдемте лучше гулять.

Петро сразу вскочил. Друзья радостно обнялись, затем подхватили ее с двух сторон под локти и увлекли по ступенькам вниз, во двор, в сторону открытых ворот. Бабка Сахара помотала головой, впрочем, не слишком осуждающе.

Как только вышли на улицу, Любава освободилась от рук юношей и тут же показала язык Гаврило, который ответил ей широкой улыбкой. Он был более складен, нежели Петро, но не такой живой и смелый. А смелость, граничащая с наглостью, девушке нравилась. Поэтому невольно ее сердце склонялось больше к его другу, затейнику и легкомысленному балагуру. Она незаметно залюбовалась им, понимая, что тот тоже любуется ею. Чуть выше ее, светлый, с голубыми глазами и короткой аккуратной бородкой, он мог произвести впечатление на любую девушку.

– Так когда вы вернулись, и успешной ли была поездка? — Кокетка чуть склонила голову и игриво посмотрела на них.

– Ах, Любава, -- немного томно проговорил Гаврило, – вернулись мы только вчера, и где мы только не были: и Дивноград посетили, и Пряные острова, и Сусель – богатый город кашаков с сильной цитаделью и большим гарнизоном. Ты даже не представляешь, как много чудного в Сусели: стражу там сопровождают по улицам боевые громадные кошки; дома из белого камня, с водными ямами на крышах; женщины носят покрывала, укутывающие их с головы до пят. А какой там рынок, чего на нем только нет! Торговать бы и торговать. Да одно смущает: больно много в Сусели рабов из любичей. Куда ни посмотришь, везде видны рабские ошейники.