Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

– А как звать нас и кто мы такие, тебе разве не важно? – удивился лех, оторвал руку от стены и нетвердой походкой подошел к Митяю. «Да, досталось ему в последнее время», – паренек готов был помочь, но не знал чем. Сколько же Дементий его спасал, сколько для него сделал… Невольно стало жаль рыцаря и, одновременно, стыдно за свою бесполезность. Дернулся было подставить плечо, но тот отстранил его. Вот и как после этого к нему относиться?

– Зачем ваши имена тому, кто видит людскую суть без прикрас? Впрочем, о себе вы еще расскажете.

Потапыч двинулся в сторону пещерного коридора, недвусмысленно приказывая следовать за ним.

Долго ли коротко ли они шли по лабиринтам темных подземных переходов, трудно сказать, но спустя какое-то время очутились в громадном зале, заполненном спиралевидными растениями с крупными листьями-лопухами, мелкие цветки которых давали желтоватый свет. Где-то журчал невидимый ручей. В нишах, покрытых мягкой бирюзой травой, спали бурые медведи – не такие крупные, как Потапыч, но и не маленькие. У некоторых под боком угадывались медвежата. Над мордами зверей кружились разноцветные бабочки, их крылышки издавали мелодичный нежный звук. Всюду витал запах душистой спелой ягоды.

– Так это же медвежий рай! – произнес пораженно анчутка. Мужичок вовсю вертел головой, принюхивался, его ушки стрункой вытянулись вверх.

– Вот мы и пришли. Именно это место я и хотел вам показать, именно здесь мы подождем ту, чей приход неизбежен, – сказал оборотень.

Он выбрал одно из углублений, сел на покрытый мхом камень и предложил всем разместиться рядом. Митяй робко расположился напротив, за ним последовал и рыцарь. Пастуха смущала нагота Потапыча, беспокоили медведи вокруг, он чувствовал, еще немного и к нему опять вернется раздвоенность сознания, когда предметы сдвигаются, а люди кажутся размазанной краской.

Между тем их новый знакомый продолжил:

– Пока мы ждем, ответьте на несколько простых вопросов, покажите мне, как вы себя сами представляете. Воин, чему тебя учили и чего ты достиг?

Дементий задумался и, немного погодя, ответил:

– Обучали бою на мечах, владению копьем как в пешем, так и в конном строю, навыкам выживания в любых условиях, охоте, основам тактики и стратегии, ведению хозяйства, в том числе умею считать, писать и читать на многих языках. Это помогло не умереть в первой же стычке, а со временем заслужить титул рыцаря, добиться в княжестве, чтобы со мной считались и уважали.

– И это все, – изумился Потапыч, – при том, что остальное умудрился растерять?

Воин потряс головой и, в свою очередь, недоуменно поинтересовался:

– Я сейчас должен испытать муки совести?

– По крайней мере, ты должен испытывать разочарование, собственно, оно тебя и гложет, – резюмировал их экзотический собеседник. Он почесал своей громадной ладонью грудь, и Митяй заметил, что ногти у него тщательно обработаны.

– Я видел в жизни немало, чтобы понимать свое место, но многие бы подтвердили, что страх не показывал ни в сече, ни в миру, ни перед королями, ни перед колдунами, – твердо молвил рыцарь, его взгляд разве только не буравил допрашивающего.

Митяй схватил анчутку и прижал к груди, вдруг поможет? Тот обиженно засопел, для вида повертелся, повырывался и притих. Настоящая реальность только одна, и точка. Но эта реальность его очень плохо слушалась, привычный мир стремительно ускользал. Противоречия и несовершенство, несовершенство и противоречия…

– Да при чем тут страх? – в голосе местного хозяина прозвучала высокая нота. – Я говорю о следе в истории, в сердцах людей, о взносе в кладовую, о наследии! Чего ты добился такого, чтобы память о тебе жила? Что ты оставишь своим потомкам? Вспомнят ли они тебя, сидя ненастным вечером у костра или у камина? Или ты исчезнешь подобно тени в полдень, как мимолетный сон, которого будто и не было?

– Дементий самый храбрый и благородный рыцарь на всем белом свете, – не выдержал и вмешался в разговор Митяй.

Это была отчаянная попытка удержать окружающее под контролем. При этих словах лех крепко сжал губы, а его рука непроизвольно сжалась. Ну да, ну да, храбрый, иногда превращается в зверя, но кто из нас не без огреха?

– Он сам за себя сказать может, да и знает он предел своему благородству, – бархатным голосом возразил его неожиданный судья. – И потом, посмотрите, каким образом он сыскал славу храбреца… А приобрел он ее с помощью меча, даденного предками и взятого без разрешения. Как долго спасала бы в бою его храбрость, если б не острота и прочность этого клинка? И если сложить вместе достижения как плюсы и неудачи как минусы, то получится в лучшем случае ноль, а в худшем – кукиш. Негусто, не так ли? С таким багажом отправляться к праотцам, даже по-геройски защищая друга от сотен разъяренных медведей, должно быть, стыдно?

Митяй всмотрелся в желтоватый сумрак пещеры и с ужасом осознал: если это место для кого-то и рай, то они в нем всего лишь одно из блюд…

Где-то вдали зажужжало, все посерело, звуки отдалились. В этот раз обошлось без алого с красным. Потапыч с Дементием лишь поблекли, если не считать анчутки. Тот да, выделялся, словно рисунок, обведенный несколько раз мелом. Что-то сдвинулось в этом мире. И тут увидел Митяй, как души зверей, одна за другой выходят из медвежьих тел и направляются к нему, но вместо злобы и ненависти в их глазах слезы и страх. «Что же вас так могло напугать?» – подумал паренек. И, сам от себя того не ожидая, потянулся к ним, попробовал погладить и успокоить, и у него получилось! Его сознание расширилось, стало захватывать, принимать в себя боль, даря успокоение и надежду.

Однако голос хозяина вернул его обратно:

– Юноша, ты только разбудишь этих ласковых зверюшек, и я не уверен, что не присоединюсь к выражению их неудовольствия, а мы ведь еще не обсудили тебя.

– О, нет, – не выдержал анчутка, – когда же он свое сладенькое бла-бла-бла закончит?

– Тебе не кажется, что однажды, решив вернуть из небытия некую девушку, ты упустил возможность спасти целую весь? Ты, который мог разговаривать с ветром и срывать с небосклона звезды, ничего не сделал для своих соседей, для своего народа! – посыпались обвинения теперь уже на голову паренька.

Но они сделали свое дело! Все вернулось: разум освободился от миражей и видений, если, конечно, это были миражи и видения; реальность встала на полагающееся ей место ; зато желание отвечать честно и искренне заполнило сердце. Новый знакомец явно владел особым колдовством, на его вопросы всегда следовали ответы.

– Это провокация, не поддавайся, тебя к чему-то склоняют! – мужичок вывернулся из рук пастуха и от волнения даже кувырнулся через голову. Однако тот остался к его проделкам равнодушен. Он не отрываясь смотрел в глаза оборотня и переживал бурю чувств. Вот умеют же некоторые! Вроде бы и слова обычные, но интонация, голос, мимика заставляют раскрываться, ты откровенничаешь и при этом волнуешься и эмоционируешь от мысли, что тебя не поймут!