Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

– Мне больно и стыдно, – наконец признался пастух, – но я не знаю, что мог бы сделать и на что способен. И ты прав, мои сородичи не заслужили той смерти, на которую их обрекли, а народ – той участи, которую ему приготовили.

– Какие слова, больно и стыдно! – передразнил его Потапыч. – Обладать силами и не знать, как ими пользоваться, это как гривны, данные в рост, выкинуть в воду. Услышал хрустальный звон и закрылся, сам себя ограничил, испугавшись боли. Ты же пастух, что же ты не присмотрел за своим стадом?

Неожиданно оборотень подмигнул пареньку и подытожил:

– Потому постарайтесь правильно оценить тот шанс, что у вас будет. Схватитесь за него руками, копытами, зубами и тяните, ибо людям он дается редко, и еще реже больше одного раза. Думаю, теперь вам станет легче понять смысл того, о чем дальше пойдет речь. И надеюсь, вы оправдаете мои ожидания!

В тот же миг рядом с ними воздух зарябил, и в нем сформировался портал. Из портала посыпался снег, трава покрылась инеем, и к ним вышла женщина в белом.

– Здравствуй, Морена, – Потапыч поспешно вскочил и сделал элегантный поклон, – а мы тут о тебе только что вспоминали.

Женщина подняла свои длинные ресницы, и на всех будто холодом повеяло. Смотреть в ее глаза, сиявшие ровным голубым светом, было жутковато. Ее белая песцовая шуба с расклешенными рукавами утягивалась посеребрённым поясом с прицепленным к нему черным сверкающим черепом. Седые волосы, убранные в две косы, были сверху покрыты мелкой жемчужной сеточкой. Бледное лицо со стянутое кожей одновременно притягивало и отталкивало.

Рыцарь с пастухом встали и тоже поклонились. В этот момент почудилось пареньку, что не женщину он видит, а саму неумолимую смерть, и в руках у нее не кожаные перчатки, а боевой серп, срезающий жизни, как ржаные колосья. Посмотрел он на себя и не ощутил в груди сердца, глядь, а оно в зубах у черепа, кружащего вокруг Морены и дышащего лютой злобой. Время потеряло смысл: когда мгновенье сравнялось с вечностью, а бесконечность догнала свой собственный хвост…. И если бы не возня анчутки, то не смог бы он отогнать наваждение.

– Гой еси, добры молодцы. Вижу, гости твои, Потапыч, догадываются, что жизнь их зависла между Явью и Навью, а значит, будут слушать меня внимательно.

И слушали они внимательно. А рассказала им Морена про Кали́нов мост, соединяющий два мира – мир живых, Явь, и мир мертвых, Навь, между которыми пролегает река, полная огня, – Смородина. Волхвам этот мост видится ярко-красным, духам малым как лунная тропка, для людей он словно отблески небесного серебра на воде. Ибо сказано, что людские души поднимаются по лунному лучу к обители Рода изначального, Ирию. Преодолеть Калинов мост живым невозможно, стоят для них там нешуточные барьеры, непреодолимые запреты. Таков порядок вещей, и так продолжалось, пока Огненный Пес не возлег на том мосту, запретив душам покидать Явь. И столпились они на переходе, и затрепетала твердь планеты, и зазвенел Хрустальный Разлом, и стало возможным невозможное, и колдуны обратились к смертным.

– Огненного Пса прогнать можно было бы, да его поддерживает один небезызвестный Колдун. Потому ищем мы с Потапычем героев, что победят того Колдуна и лишат Пса колдовской подпитки. И тогда либо души умерших его с моста столкнут, либо сам он, заскучав, пойдет искать блох в другом месте, – объяснила Морена и опять взглянула на странников. И было холодно от ее взгляда. И было неуютно.

Митяй потер руку об руку, замерзли. Посмотрел, а трава вокруг сникла, почернела, ближайшие медведи заворчали во сне, лишь оборотень стоит, ничего не замечая, и с обожанием смотрит на белую женщину.

– Вы считаете, что мы вдвоем одолеем Колдуна? – удивился Дементий, и до Митяя стала доходить суть предложения. Ничего себе! И ладно, они были хотя бы ведьмаками, что иногда забредают в Прираречье. Виданное ли дело на колдуна на его земле бычить? Это тебе не пятерых разбойников уложить в сугробики. Здесь мало воинских навыков и умения разговаривать с нежитью. Сама же нежить, если повстречается, и принесет их к колдуну на блюдечке, сверху пудрой присыплет и бантик повяжет.

– Не всё в предстоящей схватке будет обычным, (ибо) сражаться вы будете чистым разумом. Тела же ваши останутся… здесь, у Потапыча. Существует возможность перенести души смертных на остров Колдуна, где он обитает в одной из своих ипостасей. Может быть, и не души. Может, это будете вы, но не вы, а ваша, скажем так, проекция, если вы меня, конечно, понимаете. На том острове находится каменный замок. Сам остров, облизываемый гигантскими волнами, лежит посреди Океана, куда не добраться на ладье, не долететь на метле. Если вера в себя крепка, то шанс победить у вас будет, ибо всё, что представите, вам откроется, всё, что захотите, – сбудется. Правда, желания должны касаться сугубо вас и ваших возможностей. Любое же сомнение, наоборот, может стать для вас губительным. Ну и конечно, смерть на том острове означает смерть настоящую, так как тело без разума – разве это жизнь? – иронично закончила Морена. Она встала напротив Потапыча, и взор ее блуждал по нему, а он отвечал ей тем же.

– Почему же ты, уважаемая, сама не бросишь ему вызов? – осторожно спросил Митяй. Все в озвученном его пугало. Но как быть, он не знал: колдуны здесь, колдун там. Куда ни посмотри, везде ожидались большие проблемы. Безвыходность ситуации угнетала, заставляла от отчаяния кидаться дерзкими словами. Неприятно ощущать себя загнанной в угол крысой!

– Ход на остров мне закрыт, из другого я теста, нежели вы. А в честном поединке мне не одолеть того Колдуна. Для вас же это возможность послужить сородичам, завоевать уважение предков, доказать, что ваша жизнь чего-то да стоит, – жестко ответила Морена и коснулась ладонью лица Потапыча.

– Митяй, не соглашайся, это верная смерть, чуйка меня не подводит. Авось, без этого выкрутимся. Торгуйся, тяни время, не дайте себе голову заморочить, – почти заплакал анчутка.

– Добавлю на закусочку, – проговорил оборотень своим мелодичным голосом, который хотелось слушать и слушать. – Посмотрите на себя. Кто вы?.. Так, двое бродяг, которым предрекли смерть в снегах. В принципе, вы уже мертвы, так как я никого от себя так просто не отпущу. Медвежий угол – гиблое место, а Черный камень – это Камень смерти. Лишь надежда на то, что вы представляете из себя большее, нежели очередные неудачники, идущие на прокорм моим подопечным, сделала наш разговор возможным. Думайте споро, сила Морены вытягивает из вас жизнь. Бесславная скорая смерть или прыжок к бессмертию – вот в чем для вас вопрос…

– Да что тут думать, – вымолвил рыцарь, – руки-то выкручены, нет у нас другого пути, вы это ясно дали понять. А раз такой ряд предлагаете, то обещайте: коль не сдюжим, наши тела здесь не оставите. Пусть небо со снегом будут нашим саваном, а не эти мрачные своды.