Дмитрий Павлов - Потеха колдунов: Пробуждение

Падет тогда последняя помеха,

И явится черненая луна.

Откроют жерла спящие вулканы,

Неприкасаемый лишится головы,

На берег выкинут чудовищ океаны,

Эпоха сменится, – придет сезон войны!

Колдун сделал паузу и закончил:

Кто правит, тех поставят на колени,

И не поможет им ни меч, ни колдовство.

Возмездие появится из тени,

И ведьмы коронуют своего!

Он что, издевается? Дементий недоверчиво вслушался в последние строчки. Что в них могло быть таким важным, чтобы скрывать? И что в них такого важного, чтобы вспоминать именно сейчас? Ежина мать, а если просто взять и проткнуть Колдуна острием? Может, и не нужны никакие переговоры? Эта мысль настолько показалась заманчивой, что рука рыцаря невольно опустилась на рукоять меча. Кто-то маленький и очень злой в нем шевельнулся в сладостном предвкушении.

– Не о людях Владыки заботятся, когда искореняют нежить и ведьм! О своей власти они пекутся. Ибо одно, когда придет их Мессия, а другое, когда явится Черная луна. Так-то вот-с.

– Зачем же вы тогда Огненному Псу помогаете? – почти прошептал Дементий.

По всему выходило – из петли белых шашек ему не выбраться. Рыцарь напряг руку, внутри начинала закипать ярость. Пусть только Колдун отведет взгляд, нужно мгновение, одно мгновение.

– Возможно, и помогаю, а возможно, и нет, – усмехнулся изысканный господин с тонкими усиками. – Однако я съел вашу последнюю дамку. Так что, не обессудьте, прелюдия завершилась, пора переходить к основному акту. И никаких компромиссов не будет…

Подивиться словам хозяина замка рыцарь не успел, как и не успел осуществить задуманное. Шашечная доска стала увеличиваться в размере, и он устремился навстречу ее квадратам, диагоналям и линиям, ускоряясь с каждым мгновением. Все вокруг завертелось, перемешалось сумасшедшей радугой, и… он оказался на арене, окруженной высокой кованой сеткой. За сеткой угадывались многочисленные зрители. Дементий узнал знаменитый Амфитеатр, где ему приходилось бывать во время посещения Берийской марки. Шум и крики оглушили, яркий солнечный свет ослепил. Проморгавшись, рыцарь увидел стоявшую напротив него на полусогнутых лапах горгулью. Человек с усиками, стол с шашками, библиотека с фолиантами бесследно исчезли. Запах сырости сменился запахом пота и крови.

– Опять ты мне на пути попался, словно мало тебе прошлого раза, – донесся рокот из глотки колдовского существа. – Разрушитель устоев, погибель родичей, убийца невинных. Как ты смеешь до сих пор существовать? Почему горло себе не вырвал, не подавился собственным языком?

– Кто же ты такой? Кем была тебе Лаета? – спросил Дементий.

Он поправил появившийся на левой руке щит и перехватил поудобней рукоять меча. Может, хотя бы сейчас получит ответы? Вывести из себя это чудовище его точно не могло, особенно после того, как Потапыч вывернул его наизнанку.

– Так ты до сих пор не понял? Как и не понял того – кем являешься ты? Но теперь и это не важно. Закончим начатое на Лысой горе!

Горгулья взлетела и ринулась всей своей массой вниз, желая раздавить противника. Зрители взревели. Время замедлилось… За мгновение до ее приземления рыцарь в полуприсеве сделал шаг вперед, пропустил чудище над собой и нанес сильный удар по одной из ее лап, после которого тут же ушел перекатом в сторону. Ответный удар когтистых крыльев прошелся над его головой.

– Опять по тому же месту, – взревела горгулья, чем привела зрителей в еще больший экстаз.

Припадая на одну ногу, она стала кружить вокруг мужчины. Дементий старался на всякий случай не смотреть ей в глаза. Однако, видимо, это не совсем помогало, голова налилась туманом, зрение подводило. Рыцарь споткнулся раз, второй. Больше полагаясь на интуицию, чем на восприятие, воин рванул влево, кромкой щита отвел правую лапу горгульи и уже в следующий момент колющим ударом вогнал меч ей в подмышку. Тварь рванулась вверх, Дементий, удерживая двумя руками рукоять меча, – вниз. Меч, выйдя наружу, оставил в теле врагини жуткую подпаленную рану. Черная кровь густо окропила песок, испачкала рыцаря, зашипела на лезвии меча. Горгулья завалилась и забилась в агонии.

– Как же это бывает больно, – изрекло чудище и издохло.

Тысячи разноцветных бумажек и конфетти заполнили пространство Амфитеатра. Они кружились и падали к ногам рыцаря. Зрители неистово аплодировали. Он же смотрел на поверженную противницу, не чувствуя ни злобы, ни удовлетворения, ничего. Кто-то в нем проглотил все чувства: и плохие, и хорошие, и добрые, и злые. Вот они были, и вдруг резко не стало. Истукан, как-то сказала про него Марфа, бесчувственный истукан, и она, видимо, была права. Наемник судьбы, отмороженный идиот, заляпанный кровью…

– Прошлый шутовской бой чуть не отправил тебя в Ирий, – напомнил Добрыня, крутя финты двуручным мечом.

– И ты здесь? – удивился рыцарь, не заметивший его появления.

– Ну, куда ты без меня? Если уж вступил на землю любичей, будь готов ко встрече со мной. Я же твоя противоположность, твой забытый брат, и настала пора нам серьезно потолковать.

– Может, начнем сразу, без разговоров? – предложил Дементий. Он с трудом стряхнул с себя оцепенение. Несмотря на то, что тело еще помнило полученные от богатыря побои, в этот раз воин не испытывал при его виде особого трепета. Биться так биться. Опустошенность, поселившаяся в нем, как ни странно, здорово в том помогала.

– Спешишь свою башку потерять? – тихо, будто сам себе сказал Добрыня, а затем продолжил громче. – Почто вы к нам лезете: лехи, романы, перекаты окаянные? Что, у нас медом намазано? Вроде лупим исправно, учим уму-разуму, а вам все неймется?

– Так на одной земле живем, одну травку топчем, почему-таки не зайти? – настороженно спросил рыцарь.

– Ну, так с железом приходите, а то и с подлянкой какой-нить, хлеба с солью вам недостаточно, – продолжал входить в боевой ритм его противник, разрабатывая кисти рук.

– Чего ты от меня хочешь, бессмысленные вопросы задаешь? Всегда было так: вы к нам, а мы к вам, то с пирогом, то с бердышом, по-другому и не помнится, – не выдержал пустого разглагольствования Дементий.

– Так, может, пора поменять законы? – прорычал не своим голосом богатырь и крутанул мечом по тому месту, где секунду назад находилась шея рыцаря.

Началась боевая крутотень. Добрыня гонял Дементия по арене, нанося сильные свистящие удары, которые если принимались на щит, отбрасывали на несколько аршинов. Пару раз рыцарь терял равновесие и катился по песку под улюлюканье толпы. От очередного удара щит треснул, пришлось его отбросить. После чего богатырь встал на середину арены, расставил в стороны руки и захохотал – бой полностью поглотил его разум.